Элс решил не развивать эту тему. Оса явно неровно дышал к Йоханнесу Черные Сапоги.
– Ты что-нибудь слышал о Старкден?
Ша-луг не забыл, что приключилось с ним в Ранче.
– Старкден? Имя я слышал. Что-то связанное с контрабандистами. Это важно?
– Для меня – да. По ее милости меня едва не прикончили в Ранче. Этим делом заинтересовалось особое ведомство.
Элса давно занимала одна мысль: не связано ли со всей этой историей поспешное отплытие Грейда Дрокера в Сонсу?
– Я спрошу у Ферриса Ренфрау. Он знает всех, кто обретается на изнанке этого мира.
– Спроси. Но меня не упоминай.
Этот самый Ренфрау непременно вскорости объявится.
– Тебя ведь скоро начнут искать? – спросил Оса.
– Да, ты прав. Я тебя не видел. Ты меня не знаешь. Еще поговорим, если получится. Может, переметнешься к Донето, если епископа прикончат?
– Может. Но с ним сложнее. У него с этим делом плоховато.
– Ты где был? – поинтересовался Пинкус Горт. – Я уже хотел кого-нибудь послать на поиски.
– Чуть не заблудился. На втором этаже настоящий лабиринт. Вот что я тебе скажу: развалюху эту мы оборонять не сможем. Если жители Антье явятся сюда, нам всем крышка. Думаю, надо поживиться, чем сумеем, и срочно делать ноги.
– Тут парочка слабонервных вернулась. Коннектенцы точно сотрут в порошок недоумков, которые это учинили. Зато я подготовил отступной путь.
– В смысле?
– Мы пристроены – будем новыми телохранителями принципата Донето. И наш начальничек желает отправиться в Брот. Причем немедленно.
– Пинкус, – изумленно протянул Элс, – ты гений. Настоящий злой гений.
– Да ладно тебе, – скромно потупился Горт. – Все ж яснее ясного. Ты хотел в Брот. Я хотел в Брот. Принципат не хотел оставаться. Сказал, лучше, мол, в дороге окочуриться, чем здесь. Он успел сильно невзлюбить Коннек. Вполне вероятно, для Коннека последствия будут не самые приятные, если Донето дотянет до Брота и насядет на кузена-патриарха.
– Хорошо. Просто замечательно. И Братству мы вроде как ничего не должны.
– Пайп, тут сейчас начнется грандиозная заваруха. А нам приказано охранять принципата.
– Ладно, я в доле. А остальные?
– Кое-кто хочет остаться и посмотреть, чем дело кончится. Почуяли наживу. А те, кто поумнее, смекнули, что пора линять. Даже если мы победим в Антье. Теперь все изменилось. Миролюбивые коннектенские простофили наконец поймут: бротская церковь твердо намеревается выжать их досуха. Скоро тут лютой ненавистью возненавидят все бротское. Так что лучше нам не задерживаться.
– Ты прав. Когда выходим? Переживет ли Донето путешествие?
– Думаю, надо выдвигаться с первыми лучами солнца. Если только заварушка не перекинется и сюда. Что же касается Донето, будем нянчиться с ним по дороге. На самом деле, переживет не переживет – разницы особой нет. Главное – дотащить его тело до Брота и изобразить на лице усердие.
Элс смотрел на горящий город в компании Просто Джо и Чушки.
– Хотел бы я вытащить оттуда этих малолетних дурачков. Если только они еще живы.
– Не кори себя, Пайп, ты не можешь заставить их поумнеть.
– Легко сказать, Джо. Ты видел Бо?
– Они с Гортом отправились на поиски казны Братства.
– Ясно. Пойду поищу их. Готовься: возможно, придется быстро сниматься.
Возле Рекейла, на южной границе с АрнгендомПервым проснулся испуганный, ничего не понимающий Финнбога. Он не сразу пришел в себя – давешние кошмары еще долго не отпускали. Через какое-то время воин осознал, что лежит вместе со своими спутниками в роще. Вокруг все было какое-то странное: в небе светило чересчур яркое солнце, окрестные холмы заросли бурой травой, древние деревья с узловатыми стволами ничем не напоминали привычный вечнозеленый лес. Ни домов, ни людей. Долину внизу прорезала мощеная дорога, а вдалеке виднелся трехъярусный акведук.
Хотя Финнбога, конечно, понятия не имел, что эта изогнутая штуковина называется «акведук».
Вскоре очнулись близнецы. Постепенно ужас, исказивший их лица, прошел.
– Где это мы? – поинтересовался Сигурдур.
– Не знаю, – отозвался Финнбога. – Уж точно в мире живых. Может, Грим знает. Они с ним говорили.
Ужасы загробного мира быстро выветривались из памяти, оставляя после себя лишь смутные, холодящие душу воспоминания. Вроде бы рай оказался каким-то не совсем таким, как надо.
Уже пришли в себя Свавар и Холлгрим, а Шагот все валялся в беспамятстве. Пятеро стурлангеров не знали, куда и зачем их занесло и, самое главное, что вообще происходит.
– Покоритесь воли Ночи, – пробормотал Финнбога.
– Чего? – не понял Сигурьон.
– Не знаю, – озадаченно ответил андорежец, который и сам не понял, что` только что сказал.
Воины решили, что их не было в мире живых несколько месяцев, возможно – даже лет.
Шагот все никак не просыпался. Вот уже солнце достигло зенита, вот стало клониться к закату, но только когда оно почти скрылось за вершинами холмов, Шагот очнулся и смог худо-бедно отвечать на вопросы.
– Грим, ты что про все это думаешь? – спросил Финнбога. – Где мы? И что за время нынче? Почему мы здесь оказались?
Шагот видел с трудом. Ощущение было такое, словно он беспробудно пьян. Но он же предводитель, именно ему боги доверили священную миссию.
Из всей компании только Грим Гриммсон отчетливо помнил все ужасы великой Небесной Крепости.
Еще какое-то время он приходил в себя.
– Мы в стране арнгендцев, рядом с городом Рекейл. Эти холмы хранят запас волшебства с древних времен, когда племена, поклонявшиеся нашим богам, разгромили большую бротскую армию. В этой самой долине. Тогда вокруг был большой лес, а прямо здесь стоял алтарь. Поэтому боги и отправили нас сюда. Отсюда недалеко до того места, куда нам надо попасть.
– И куда же это нам надо попасть? – осведомился Свавар.
– Придется выяснить. Нам надо найти одного человека. Мы узнаем его, когда найдем. – Шаготу было не по себе: ведь врал своим же товарищам, но его вынудили Старейшие. – Будем ждать здесь. Скоро должна подойти армия, мы к ней примкнем. Тот человек – в другой армии, с которой наша должна объединиться.
– Что же это за тип такой? – удивился Холлгрим. – И чем умудрился так насолить богам, что ради его убийства они похитили нас?
Только Шагот знал, что миссия их немного иная.
– Этот тип вроде как изобрел способ их укокошить. Боги хотят с ним разделаться, покуда он не разобрался хорошенько, что к чему. – Шагот нахмурился. – А пока ждем, надо откопать несколько священных реликвий. Они нам понадобятся.
По всей роще были раскиданы в беспорядке инструменты, оружие, доспехи, съестные припасы – словом, все, чем боги сочли необходимым снабдить своих слуг.
– Соберите-ка все это барахло в кучу, – велел Шагот. – Надо лагерь нормальный разбить.
Он посмотрел на север. Становилось прохладно. Видимо, скоро польет дождь.
– Где-то тут должна быть палатка. Надо ее поставить. Вы ж не хотите под дождем дрыхнуть?
Еще до его пробуждения стурлангеры разожгли костер. Хотя бы об этом беспокоиться не пришлось.
Шагот принялся расхаживать по склону холма, что-то бормоча себе под нос. Остальные не понимали, что и зачем он делает. Грим и сам не слишком хорошо понимал, знал только, что нужно идти именно так: столько-то шагов сюда, столько-то туда. Эти шаги он шепотом проговаривал самому себе. Когда он останавливался, перед его глазами мелькали картины из другого времени: странные длинноволосые дикари в волчьих или медвежьих шкурах сражались, пили и приносили своим богам в жертву бротских пленников. Поначалу стурлангер не понимал, о чем они говорят, но их речь чем-то напоминала его собственный язык. Дикарей терзали гнев и отчаяние, они убивали друг друга из мести или из-за кровной вражды так же охотно, как и врагов-иноземцев.
Постепенно Шагот начал разбирать древний язык: оказывается, эти воины полтора тысячелетия назад собрались здесь, чтобы сразиться с бротскими легионами.
Вместе с бротской армией в завоеванные края проникли бротская культура и роскошь. Захватчики с радостью принимали в свой пантеон любых богов, не желая ссориться с Орудиями Ночи. Но там, где они появлялись, старые боги постепенно истаивали, превращались во второстепенных духов или даже вовсе размывались в людской памяти и становились демонами или ночными призраками.
Шагот не знал, что битва с бротскими легионами произошла за несколько столетий до рождения отцов-основателей чалдарянской веры. Зато знал: по мнению его собственных богов, Орудия Ночи могли сохранить былую силу, лишь вмешавшись в дела смертных.
Старейшие показывали Шаготу только обрывки прошлого, кое-чего он не знал. Например, того, что жрецы дикарей видели его так же ясно, как и он их. Та древняя победа над армией Брота во многом была одержана лишь из-за того, что варвары искренне верили: в тот день меж ними ходил бог.
