у другого конца дивана, чтобы заняться ногами Памелы.
Памела услышала, как откупорили бутылку.
Потом почувствовала, как по ее ногам потекла жидкость.
Холодная.
- Я держу его в холодильнике, - сказала Ники. - Не слишком холодно?
- Нет... замечательно. - Сонная Памела все еще смотрела в потолок. - Оно убирает жар.
- Хорошо. Подожди, пока я закончу. Тебе будет казаться, что ты ходишь по воздуху.
- О-о-ох!
- Хорошо себя чувствуешь?
- Я будто на небесах.
И это было так. Мягкими круговыми движениями Ники втирала холодное масло в верхнюю часть ступни Памелы, а затем смазывала им поврежденные ступни.
- Хмм, - прошептала Памела. - Мята. Я чувствую запах перечной мяты.
- Масло мяты полезно как для кожи, так и для пищеварения. Вот... дай мне знать, если будет щипать.
- Нет... прекрасно...
"Это рай, - подумала Памела. - После ада прошлой ночи сегодня я в раю. Этот массаж ног действительно не от мира сего". Масло остудило ее пылающие ноги. Жжение оставило ссадины. Ощущение благополучия распространилось по ее телу, снимая напряжение в мышцах спины и лица. Она чувствовала себя как резиновая лента, скрученная так туго, что превратилась в тугой узел. Теперь напряжение уходило, мышцы расслаблялись.
И все это время нежные пальцы Ники скользили от ахиллова сухожилия Памелы вдоль ее пятки к своду подошвы, к подушечке стопы, а затем разглаживали боль в пальцах.
Памела закрыла глаза. Скользящие прикосновения усыпляли ее. Пару раз ее руки дернулись, но Ники мягко заверила ее, что она в безопасности, что все будет хорошо. И все это время прохладные скользкие пальцы ласкали ее ноги. В воздухе витал аромат мяты. Покалывающая свежесть проникала через ноздри в кровь.
В голове Памелы пронесся шквал сновидений. Дом. Джим сидит на качелях на крыльце. Родни, падающий в яму. Шарп за рулем автобуса. Манекены, сидящие на своих местах. Старожил Хэнк. Памела снова входила в кафе. На этот раз она внимательнее присмотрелась к обедающим в своих кабинках. Все они были магазинными манекенами. Несмотря на это, их пластмассовые головы повернулись на жестких шеях, чтобы уставиться на нее. Она посмотрела на Ники и Лорен. Они тоже превратились в манекены. На Лорен было ее платье в стиле хиппи, а на фигуре Ники - белая рубашка и красные шорты. Во сне Шарп навис над ней. Она видела себя отраженной в его солнцезащитных очках.
- Они все пришли как обычные люди. Но все они стали пластиковыми. - Он ухмыльнулся. - То же самое происходит и с тобой. Как твои жесткие маленькие ножки?
Памела посмотрела вниз и увидела, что ее ступни превратились в кремовый пластик манекена со сросшимися пальцами.
Она резко открыла глаза. В трейлере было почти темно. В воздухе пахло мятой. Ее ступни все еще массировали, только...
Только теперь по-другому. Приподняв голову, Памела оглядела свое тело. Ники все еще стояла на коленях у дивана. Она сняла рубашку. Держа ноги Памелы за лодыжки, она терлась своими большими мягкими грудями о подошвы ног другой девушки. Соски были твердыми, как кончики пальцев.
Ники распустила волосы. Они рассыпалась белокурыми волнами по ее обнаженной спине. Ее лицо было поднято к потолку, глаза закрыты. Она стонала от удовольствия.
"Должно быть, мне это снится, - сказала себе Памела. - Ники не может тереться голой грудью о мои ноги. В этом нет никакого смысла. Я сплю".
Она заставила себя закрыть глаза, повторяя про себя: "Это сон. Я сплю. Мне это снится..."
Норман вел машину. Он не знал, куда едет... Куда, БЛЯДЬ, он едет.
Нужно было просто ехать. Убираться. Валить отсюда.
- Норман?
- Заткнись!
- Эй, - Дюк казался обиженным. - Я только хотел...
- Заткнись!
- Норми, Норми, - проворковала Бутс. - Надо включить фары, Норми. Слишком темно, чтобы так ехать.
"Фары! Да, фары - это хорошо, но..."
Внезапно Норман заорал.
– Зачем вы убили тех двух парней? Господи Иисусе Христе! Бутс, ты только что... только что задушила парня.
- Да, задушила, сидя на нем голой задницей, - усмехнулся Дюк. - Но ведь есть и худшие способы покинуть мир.
- А ты, Дюк!
- Норми, притормози-ка чутка.
"Не собираюсь притормаживать. Никогда не приторможу. Но какого хрена я делаю с этими двумя убийцами в машине? Надо было оставить их в мотеле, чтобы они дождались копов. А не ехать с этой жуткой парочкой, которая в итоге встретится со Старной Разрядом [26].
Вот дерьмо!
Вытащи их из машины, Норман. Вышвырни их!"
- Это нечестно, Норман. - Дюк развернул жвачку. - Конечно, Бутс задушила извращенца. Конечно, я ударил старика ножом. Но ты, Норман, дружище, ты пнул его ногой в ореховое гнездо.
"Ореховое гнездо? Ореховое гнездо!"
- Включи огни. - Бутс сидела сзади и поглаживала плечо Нормана, пока тот вел машину.
Норман не видел темную дорогу в полуночи, он видел только мир, залитый ярко-красной кровью. "Ореховое гнездо! Я не пинал его по яйцам. Я ударил его ногой в... тьфу...
О нет.
Да, пнул. Но это ведь не убийство".
- Конечно, ты пнул его, - голос Дюка звучал спокойно. - Но ты же помогал своим приятелям. Давай-ка я включу тебе фары. Мы же не хотим врезаться в дерево, правда?
- Куда ты нас везешь, Норман? - проворковала Бутс.
"К копам!" Именно эти слова хотелось ему выкрикнуть. Но он должен быть хитрее. Найти полицейский участок. Придумать какое-нибудь оправдание. Проскочить внутрь. Сказать первому попавшемуся полицейскому: "Эй, у меня в машине два убийцы". В этом есть смысл, не так ли? Избавиться от этих двух недоумков. Черт, он даже может получить награду за героизм. Норман уже видел заголовки в газете своего родного города.
Сначала нужно найти участок.
- Поезжай спокойно и аккуратно, - сказал ему Дюк. - Если ты не сбавишь газ, то привлечешь к себе внимание.
Бутс потрепала Нормана по плечу. - Мы же не хотим, чтобы нас остановили копы, правда, Норми?
"Хочешь поспорить?"
"Я не собираюсь знакомиться со Стариной Разрядом. Я не буду откусывать себе язык, когда через мое тело пропустят пятьдесят тысяч вольт".
- Норми, пожалуйста. Помедленнее. Нам еще нужно закончить с любовью, не так ли?
- Да, - сказал Дюк. - Конечно, мы не сможем доставить удовольствие девушке, если окажемся в тюрьме.
- Помнишь, каково это, Норман?
Господи. Он помнил. Как покачивались ее сиськи, когда он вводил
