В окошке чата кто-то под ником zolte написал: Привет! Поболтаем?
Юля пожала плечами, ответила: Ну давай.
Заглянула в его профиль, обнаружила пустую рамку для фотографии, какие-то кракозябры вместо шрифта в графах «Имя» и «Фамилия». Город тоже не указан, как и год рождения. Одним словом, непонятно кто. Виртуальный озабоченный, наверное.
А ты чего сообщения стираешь? – спросил zolte.
Юля не любила оправдываться, но тут почему-то написала:
Не люблю анонимов. Чего скрываешь?
Я просто так зашел. Пообщаться. Люблю поговорить ни о чем с прекрасными дамами.
И как? Успешно?
Еще как. Вот, например, тебе сейчас пишу. Хочешь рассказать, как жизнь, что интересного?
Юля задумалась, набрала: Да как тебе сказать…
И вдруг поймала себя на мысли, что хочет написать что-нибудь еще. Поделиться с неизвестным какими-то своими мыслями. Переживаниями. О сыне рассказать. О двух замужествах. О том, как работала няней пятый год, хотя (если признаться) не сильно любила эту работу, но ничего лучшего найти попросту не могла. Да и куда соваться в тридцать-то девять?
Не отрывая взгляда от монитора, Юля начала выстукивать по клавишам: После того как Леня умотал с той курвой, я все никак не могу понять, как мне жить дальше…
Слова вырвались будто кто-то вытягивал их из Юли, хотел, чтобы она написала их в белом окошке чата. Мысли, мыслишки соскальзывали с кончиков пальцев под сухой цокот клавиш.
А собеседник время от времени вставлял: Не может быть! или Как же так? а еще Я бы на твоем месте…
Он умел внимательно слушать. Редкое качество для мужчины. Это Юле внезапно понравилось. Мало кто согласится так терпеливо читать чужие признания.
Она как раз писала о том, что собирается на следующий год купить какую-нибудь старенькую машину (скорее всего, в кредит), когда услышала краем уха Зоин плач.
Я на минутку, – отписалась Юля с легким сожалением. Не хотелось прерываться именно сейчас. Почему-то ей показалось, что невидимый собеседник может исчезнуть. Найти себе другую женщину и вникать в ее рассказ.
Оторвала взгляд от монитора. В комнате дрожала темнота, разрываемая бликами фонарей с улицы. Кофе остыл. Часы показывали одиннадцать ночи.
А за ноутбук Юля села в семь. Вот это время пролетело…
Она отложила ноутбук, встала, размяв затекшие ноги, подошла к кровати. Зоя вопила. Лицо ее раскраснелось, сжатые кулачки мелко тряслись, веки набухли, а из носа ползли по щекам густые струйки соплей. Судя по всему, девочка плакала очень давно. Юля растерянно пыталась вспомнить, когда родители кормили малышку в последний раз. Кажется, Валентина говорила что-то о шести вечера. В уши будто ваты натолкали. Даже детский плач казался далеким, приглушенным, нереальным.
Она включила крохотный ночник в виде божьей коровки, сходила на кухню сделать смесь. Взбалтывая в бутылочке теплую белую жидкость, Юля слышала Зоин плач, но думала о том, что не дописала какое-то предложение.
Что-то ведь важное хотела сообщить!
Вернулась, взяла ребенка на руки, дала соску. В мерцающем полумраке перед глазами, словно остаточное явление, плавало окошко чата. Юле нестерпимо, до дрожи, хотелось вернуться к ноутбуку и вспомнить, что это она хотела написать.
Едва Зоя задремала, Юля бросилась обратно к компьютеру.
В окошке чата мигало: Ты куда подевалась? Я соску-у-учился!
Мы болтали четыре часа! – ответила Юля, испытывая облегчение от того, что собеседник никуда не делся. – Ты еще не сошел с ума от моей писанины?
Ни капли. Вообще, я люблю слушать. Особенно красивых молодых девушек.
Ты ухлестываешь за ними по Интернету?
Я очень общительный. Могу флиртовать, могу просто слушать, могу чем-нибудь удивить.
Я тоже, знаешь ли, не лыком шита…
Легкий флирт на сайте знакомств – обычное явление. К тому же с человеком, который хотя бы грамотно пишет. Фото, что ли, попросить?
Написала: А о себе что-нибудь расскажешь?
Подумала вдруг, что не хочет, чтобы zolte уходил из чата, пока они не познакомятся поближе.
Расскажу. Обязательно расскажу.
И еще Зоя снова вопит. Мало ей, что ли, было молока?..
Юля оторвалась от экрана всего на минуту, бросила злобный взгляд на ребенка. Та лежала на кровати и плакала – до хрипа и красноты. Господи, ну почему нельзя было придумать так, чтобы детей один раз в день покормил, и все?
Вообще-то, – написал ее новый приятель, – бегать к ребенку по каждому его зову неправильно. Пусть учится самостоятельности. Жизнь такая штука, что лучше сразу привыкнуть, что ничего не дается просто так.
Золотые слова.
У тебя есть дети?.. – спросила Юля, погрузившись с головой в мерцание монитора.
Крики ребенка сделались как будто тише. Нереальнее.
Через несколько часов ей захотелось есть. В животе заурчало. Юля тряхнула головой, боясь упустить хотя бы слово. Новый приятель рассказывал увлекательную историю из своей жизни. История была про собак и даму с коляской. Смех, да и только.
Я на секунду, – написала она.
Уверена?
Знак вопроса хитро подмигивал. В этот момент Юля поняла, что не может оторвать взгляда. Она, будто мартышка перед удавом, ждет, что же за слова появятся следом за знаком вопроса. Должен же zolte хоть что-то написать. Пару букв. Бессмысленную фразу. Что-нибудь. Ее глаза замерли в ожидании новой информации из чата.
Напиши что-нибудь, – умоляла она движениями пальцев.
Наваждение рассыпалось. Юля обнаружила, что указательный палец ее правой руки застыл над кнопкой Enter. Знак вопроса мигал. А в кровати орала, вопила, надрывалась, хрипела Зоя.
Юля вскочила, бросилась к девочке, схватила ее в охапку и встряхнула.
– Ну сколько можно орать? – зашипела она, не обращая внимания, что на улице уже рассвет, что часы показывают половину седьмого утра. – Почему ты не можешь вести себя по-человечески, как нормальные дети?
Крохотная головка Зои откинулась назад, как у куклы. Девочка захлебнулась криком и затихла. Юля швырнула ее на кровать, взяла с подлокотника недопитую бутылочку с ночной смесью и запихнула латексную соску между крохотных губ.
– Ешь давай! Нормально ешь, чтобы не просить! Надумала тоже, постоянно орать!
Перед глазами подмигивал вопросительный знак.
