— Мы нашли ответ на вашу задачу. Теперь мы знаем истинную природу вашей расы и вашего разума. Вы боялись, что мы докопаемся до этого, но ваши страхи были беспочвенны. Мы не обернем наше знание против нас. Мы лишь хотим помочь вам.
Выражение сродни отчаянию омрачило лицо представителя, пока Дал говорил. Теперь брукианин сказал:
— Это было бы славно… если бы мы могли вам поверить. Но разве мы можем? Нас так долго гнали и загнали так далеко, а теперь вы станете искать, чем уничтожить нас — паразитов и носителей болезней.
Дал видел устремленные на него глаза брукианина, видел, как дрожит хлипкое тело и шевелятся губы, но теперь он знал, что разум, составлявший слова и стоявшие за ними мысли, тот разум, который заставлял губы выговаривать эти слова, был разумом существа, весьма непохожего на стоявшее перед ним — существа, состоявшего из миллиардов субмикроскопических частиц, внедренных в каждую клетку тела брукианина, а теперь попавших в ловушку и беспомощных против антител, решившихся их уничтожить. То был разум, позвавший на помощь в отчаянном положении, но не осмелившийся доверить своим спасателям всю правду.
Но было ли это существо-вирус добрым или злым, враждебным или дружелюбным? Рука Дала лежала на крошечном тельце Пушистика, но не ощущала ни трепета, ни испуганной дрожи. Он оглядел лица толпы, изо всех сил стараясь открыть свой разум влечениям и чувствам этих людей. Довольно часто, когда Пушистик был рядом, он ощущал неприятное воздействие враждебных, жестоких, грубых умов, даже когда владельцы этих умов пытались прикрыть свои чувства улыбками и любезными словесами. Но здесь не было и следа отвратительных ощущений, которые выдавал подобный разум, ни намека на враждебность или зло.
Он покачал головой.
— Зачем бы нам хотеть вас уничтожить? — задал вопрос Дал. — Вы — хорошие, добрые и мирные. Мы это знаем; зачем нам вам вредить? Все, что вам нужно — место, где жить, и хозяин, с которым вы могли бы соединиться во взаимно полезном партнерстве. Но вы не рассказали нам о себе всего, что могли, и поэтому мы погубили некоторых из вас в неуклюжих попытках познать вашу истинную суть.
Потом они беседовали, и мало-помалу история брукиан стала ясна. Эта форма жизни и правда представляла собой вирус, невообразимо древний и разумный вот уже миллионы лет. Гонимая перенаселением, чистая культура этих существ-вирусов давным-давно оставила своих первоначальных хозяев и, в виде покрытых оболочкой спор, пустилась в путь из какой-то далекой галактики. Путешествие оказалось долгим и изнурительным; у существ-вирусов осталось лишь минимум сил, необходимых, чтобы обосноваться в каком-нибудь новом хозяине, живущем на любой необитаемой планете, такое существо, которое могло бы выиграть от соседства с могучим разумом вирусов и обеспечить пищу и кров для обоих. В конце концов, спустя тысячелетия поисков, они нашли эту планету с ее тупоголовыми, жившими собирательством плодов обитателями. Эти создания казались безупречными хозяевами, и существа-вирусы подумали, что их долгий поиск подходящего партнера наконец подошел к завершению.
И лишь когда они истратили последние остатки сил на внедрение в клетки и ткани своих новых хозяев, то, к своему ужасу, поняли, что хозяева их не выносят. В отличие от былых партнеров, тела этих существ начали вырабатывать смертоносные антитела, нападавшие на вирусов-захватчиков. В отчаянных попытках продержаться и отбить нападение существа-вирусы повредили жизненно важные органы своих хозяев, и один за другим те начали умирать. Чтобы отделиться и следовать дальше, сил не оставалось; если бы не нашелся какой-то способ сдержать натиск антител, они были бы обречены на полное уничтожение.
— Мы боялись рассказать вам, врачам, всю правду, — сказал представитель. — За время странствий в поисках нового хозяина нам открылось, что такие, как мы, существа — величайшая редкость во вселенной, что большинство похожих на нас существ — лишенные разума, безмозглые паразиты, валящие с ног своих хозяев и губящие их. Где бы мы ни оказывались, похожие на вас формы жизни принимали нас за носителей болезней, и тамошние врачи учили нас, как нас уничтожать. Мы надеялись, что с вашей помощью сможем найти способ спастись… а потом вы спустили на нас такое оружие, с каким мы не могли сражаться.
— Но не умышленно, — сказал Дал. — Лишь потому, что не так все понимали. А теперь мы трудимся в том направлении, где может быть способ помочь. Нелегкий, возможно, но, по крайней мере, хоть какой-то. Сами антитела можно обезвредить, но нашим биохимикам и вирусологам со всем их оборудованием могут потребоваться месяцы и даже годы, чтобы открыть и произвести надлежащее противоядие.
Представитель глянул на Дала и с безнадежным жестом отвернулся.
— Значит, все-таки слишком поздно, — сказал он. — Мы умираем слишком быстро. Даже те из нас, кого до сих пор не поражала болезнь, начинают чувствовать ранние признаки нападения антител, — он печально улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить маленькое розовое существо, сидевшее на руке Дала. — У вашего народа, я вижу, тоже есть партнер. Мы вам завидуем.
Дал ощутил какое-то движение у себя на руке и посмотрел на Пушистика. Раньше он всегда принимал своего маленького друга как должное, вспомнил то ощущение пустоты и потери, захлестнувшее его, когда Пушистик едва не погиб. Он частенько хотел знать, каким бы существом стал Пушистик, если бы у него появилась возможность использовать свои замечательные свойства под руководством стоящего за ним разума…
На руке снова что-то зашевелилось, и при взгляде на своего маленького друга у него расширились глаза.
Только что на его локте сидело единственное трехдюймовое розовое существо. А теперь там оказалось два таких существа, каждое размером ровно вполовину первоначального. И, пока Дал на это смотрел, одно из двух отделилось от другого, подбираясь, чтобы прижаться к Далу поближе; на нем появилась и доверчиво замигала хозяину пара кнопочек-глаз. Но другое существо ползло вниз по его руке, тянулось к представителю брукиан…
Дал мгновенно осознал, что происходит. Он начал отступать, но его что-то остановило. Глубоко в мозгу зазвучал успокаивавший его тихий голос, говоривший: Все в порядке, бояться нечего, вреда не будет. Этим существам нужна помощь — и вот способ помочь.
Он увидел, как брукианин протянул дрожащую руку. Крошечное розовое существо, отделившееся от Пушистика, словно готово было перепрыгнуть на вытянутую руку. А потом представитель прижал его к себе, и новый Пушистик радостно поежился.
Существа-вирусы нашли хозяина. Это — идеальное тело для их разума, с которым они могут сотрудничать и которое смогут изменять; в таком хозяине выработкой антител можно всецело управлять. Теперь Дал понимал, что эта проблема почти уже была разрешена однажды, когда существа-вирусы добрались до Пушистика на корабле; если бы они только подождали чуть подольше, они бы увидели, как Пушистик выздоровел от своей болезни и стал совсем другим.
