ремень и шорох кожи, проскальзывающей сквозь прорехи его джинсов.
- Я преподам тебе урок, который ты никогда не забудешь, - сказал Билл.
Он и раньше бил её своим ремнём, хлестал её кожей, позволяя пряжке отскакивать от её тела. Это был ужасный опыт, но она с радостью приняла бы его прямо сейчас, если бы речь шла о выживании её ребёнка.
Но потом она услышала, как расстегнулась молния на его джинсах, когда он снял ремень.
Эмили оглянулась через плечо. Билл стоял над ней, его джинсы были на щиколотках, а правая рука поглаживала его возбуждённый пенис.
- Когда я закончу с тобой, - сказал он. - Ни один мужчина больше никогда не приблизится к тебе.
- Пожалуйста, Билл, - умоляла Эмили. - Не делай этого.
Но он не слушал. Он набросился на неё. Затем он оказался на ней сверху, сорвав с неё леггинсы по всей длине её бёдер. Эмили пыталась освободиться, но Билл был слишком силён, а она слишком слаба. Он легко удерживал её на месте. Удерживая одной рукой её затылок, он прижал её к полу. А затем другой рукой он приставил кончик своего твёрдого члена к анусу Эмили.
- И если ты думаешь, что я когда-нибудь снова засуну свой член в твою "киску", когда у тебя явно была сотня других членов, стреляющих туда своими грёбаными порциями спермача, то у тебя есть ещё одна дырка!
- Билл! - закричала она. - Нет!
Но просить было поздно. Билл уже вошёл в неё. Это было больно - возможно, более болезненно, чем любое избиение, которое он когда-либо наносил ей. Она задохнулась, попыталась закричать. Билл поднял руку и схватил её за сломанную челюсть. Агония снова наполнила её тело. Билл продолжал входить и выходить из прямой кишки Эмили, пока не напрягся и не застонал от удовольствия.
Эмили почувствовала, как его горячая сперма проникла в её толстую кишку. Он вытащил член, встал и подтянул джинсы.
- Я иду в душ. Можешь сходить туда после меня. Тебе это точно нужно, ты, грязная пизда, - с этими словами он ушёл, исчез вверх по лестнице.
Эмили почувствовала, как из её влагалища вытекают влажные выделения. Тогда она знала, что её ребёнок мёртв.
Потом всё потемнело.
Очнувшись, она оказалась в больнице.
Билл навещал её там. Он извинялся, но слова, которые он говорил, не казались искренними.
Именно в этот момент Эмили поняла, что ненавидит его.
* * *
- Это правда, не так ли?
Эмили не ответила. Теперь она плакала больше. Но сквозь слёзы, когда её глаза привыкли к тусклому свету мерцающих свечей, она начала сосредотачиваться на лицах женщин, одетых в мантии. Они были высохшими и гниющими, кость была ясно видна под зелёной кожей. Тонкие седые волосы падали на лица с лысеющих скальпов. И глаза у них были чёрные.
Эмили должна была испугаться, но не испугалась. Она смотрела и разговаривала с тем, что, как она знала, было живым трупом давно умершего шабаша ведьм. Но чего она не знала, так это того, чего от неё хотели. Рядом с ними она не чувствовала страха.
- Но это был ещё не конец, - продолжала ведьма. - Потом твой муж умер.
Сердце Эмили колотилось. Мысли её возвращались к прошлым месяцам.
- Как он умер, Эмили? - спросила ведьма.
* * *
Эмили так долго думала о своих отношениях с Биллом. Она знала, что должна что-то сделать. Ей нужно было освободиться от него.
После выкидыша Билл снова начал сильно пить. И вместе с этим он стал гораздо более интровертным. К тому времени у них уже давно не было интимных отношений. Теперь они почти не разговаривали.
Это ничуть не уменьшило чувство ненависти Эмили к Биллу.
Она хотела развода. Но в то же время она знала, что это не будет наказанием за то, что сделал Билл, за то, что он отнял у неё.
В ту ночь Эмили сидела снаружи и курила сигарету. Она долго и упорно думала о том, что собирается сделать. И она решила, что это правильно и оправдано.
Внутри Билл сидел перед телевизором и смотрел футбол - "Астон Вилла" играла с "Ливерпулем". Билл не поддерживал ни одну из команд, но всё равно смотрел. Как обычно, он был пьян. К этому моменту он уже израсходовал пять или шесть банок. Это был только вопрос времени, когда он попросит Эмили принести ему ещё одну.
И действительно, как только он услышал, как закрылась задняя дверь, когда Эмили вошла в дом, он крикнул:
- Принеси мне ещё пива!
Ни пожалуйста. Ни спасибо. Ничего.
Эмили ненавидела его.
Она взяла банку из холодильника и открыла её. Затем она положила туда две таблетки Золпидема.
Она немного подождала, пока таблетки растворятся, затем отнесла пиво Биллу. Опять же, ни спасибо. Ничего. Просто:
- Что так долго?
Она не извинилась. На самом деле она ничего не сказала. Часть её надеялась, что он ударит её снова. Если бы он это сделал, она бы просто перерезала ему горло.
Это будет самооборона. Она будет считаться героиней.
Но больше он ничего не сказал. Он просто пил пиво, не чувствуя растворённые внутри таблетки.
- Никчёмная пизда, - сказал Билл, когда Эмили вышла из комнаты.
Сначала она решила, что он разговаривает с ней - это было бы не самое худшее, что он когда-либо ей говорил. Но затем он продолжил:
- Этот вратарь ничего не может.
Эмили вышла из комнаты. Она сделала себе чашку кофе и выпила её за кухонным столом.
Золпидем подействовал всего через несколько минут. Вскоре Билл уже крепко спал.
Сердце Эмили к тому времени сильно забилось. Это должно было быть сейчас или никогда. Она до смерти боялась того, что может произойти потом, но, откровенно говоря, ей стало всё равно.
Он заслужил это.
Когда Эмили вернулась в гостиную, она стояла позади Билла, который сгорбился в кресле. Она взяла его за подбородок и откинула голову назад. Затем она взяла бутылочку с таблетками Золпидема и высыпала содержимое - примерно пятьдесят таблеток - ему в рот. Затем она потянулась двумя пальцами и протолкнула таблетки через язык Билла в его горло. У него сработал рвотный рефлекс, но Эмили поборола его и протолкнула последнюю таблетку.
Затем она вложила бутылочку в ладонь Билла и обхватила её пальцами. Она позволила его руке безвольно соскользнуть с кресла, и бутылочка упала на пол.
Она надеялась, что будет достаточно улик, чтобы убедить полицию в том, что Билл покончил с собой. Она бы сказала им, что он был в депрессии. Она бы
