– Это ведь ваша работа?
– Моя, – удовлетворенно хмыкнул Штольц, приглядевшись к снимку. – Темновато, конечно, но настроение схвачено…
– Хороший кадр, – Старыгин решил начать с комплимента. – А вот этот человек на первом плане… с бородкой, с таким странным выражением лица… вы его не помните?
– Знаю, я его хорошо знаю… – равнодушно сообщил фотограф и протянул руку к потрепанной карте. – А это у вас откуда? Какой интересный экземпляр!
– Вы его знаете? – оживился Старыгин. – Какая удача!
– Да, знаю, конечно, – отмахнулся Штольц, не сводя глаз с карты. – Прага – город маленький, здесь все всех знают… А все-таки, откуда у вас такая редкая карта? Извините, пан Старыгин, за мою настойчивость, я коллекционирую старинные карты, но такой рисунок вижу впервые. У вас только один лист или вся колода?
– Есть еще две карты. – Старыгин вытащил остальные из кармана. – Они попали ко мне случайно…
– Какая редкость! – Фотограф внимательно разглядывал потертые карты. – Это не менее чем семнадцатый век, и такое замечательное состояние! Пан не мог бы подарить мне эти листы? Или продать, если пану будет угодно?
– Может быть, позднее… – Старыгин замялся. – Когда закончится мое расследование, я непременно подарю вам эти карты… пока они нужны мне в поисках…
– Что ж, не смею настаивать. – Штольц взглянул на карты с сожалением и развел руками.
– Так вы сказали, что знаете этого человека? – напомнил Старыгин, показав на двойника амстердамского капитана.
– Знаю, – спокойно подтвердил фотограф. – То пан Мирослав Войтынский, сотрудник Клементинума.
Старыгин, разумеется, много слышал о Клементинуме – бывшей иезуитской коллегии, грандиозном комплексе средневековых зданий в центре Старого Города, где в наше время размещается Государственная библиотека Чехии.
– Вы не могли бы устроить мне встречу с этим паном? – попросил он фотографа.
– То не проблема, – ответил Штольц и снова протянул руку к одной из карт – четвертому аркану, Императору.
– Интересно… очень интересно… – проговорил он и вытащил из кармана складную лупу. Поднеся стекло к рисунку, он снова повторил: – Интересно…
– Что вас так заинтересовало, пан Штольц? – Старыгин перегнулся через стол.
– Взгляните, – фотограф протянул ему карту и увеличительное стекло. – Видите, что Император держит в руке?
– Символы власти, скипетр и державу…
– Скипетр – да, это так. Но взгляните, что у него в левой руке…
Старыгин поднес лупу к изображению.
В левой руке венценосца был традиционный шар, напоминающий королевский символ, державу. Но приглядевшись, Дмитрий Алексеевич понял, что в действительности это – небольшой, украшенный изящной резьбой и драгоценными камнями глобус.
– Что же это такое? – удивленно проговорил Старыгин. – И что это значит?
– Я скажу вам, что это значит. – Штольц отхлебнул пива и отставил кружку в сторону. – Это значит, что у пана в руках – огромная редкость. Я никогда не видел ничего подобного, а я давно и серьезно интересуюсь старинными картами. Глобус, который держит император, – это маленькое изображение драгоценного старинного глобуса из собрания Математического кабинета Клементинума. Кстати, именно там работает пан Войтынский. А это, в свою очередь, значит, что ваши карты отпечатаны в семнадцатом веке именно здесь, в Праге…
– И это значит, что мне непременно нужно побывать в Клементинуме, – закончил за него Старыгин. – Пан Штольц, вы обещали мне устроить встречу с вашим знакомым! Теперь у меня появилось вдвое больше причин добиваться этой встречи!
– То не проблема! – повторил фотограф и достал из кармана мобильный телефон.
Через несколько минут и несколько звонков он сообщил Старыгину, что пан Мирослав Войтынский на месте, но к телефону не подходит, видимо, занят, а мобильный телефон его отключен.
– Но до Клементинума рукой подать, и если пан Старыгин больше не желает пива, я могу проводить его и познакомить с паном Мирославом. Думаю, его тоже заинтересует ваша карта.
– Я был бы вам очень признателен, однако это, возможно, нарушит ваши собственные планы…
– Пусть пан не сомневается – меня так заинтересовало это изображение, что я сам очень хочу посетить Клементинум!
Катаржина, которая молча наблюдала за разговором, сказала, что не сможет присоединиться к мужчинам, поскольку у нее имеется неотложное дело, и договорилась встретиться с Дмитрием Алексеевичем ближе к вечеру в небольшом ресторанчике «У золотого карпа» на Малой Стране, неподалеку от его отеля.
Через четверть часа Старыгин со своим новым знакомым подошли к пышному барочному фасаду бывшей иезуитской коллегии.
– Чтобы выстроить эту коллегию, в шестнадцатом столетии снесли целый район, застроенный жилыми зданиями, костелами и садами, – сообщил Штольц, который добровольно взял на себя роль экскурсовода. – Вы видите на этом фасаде великолепно выполненные бюсты римских императоров…
– Императоров! – повторил за ним Старыгин. – Все один к одному! Мы идем по верному следу!
Они миновали пышный портал, прошли через внутренний двор, вошли в одну из дверей. Штольц поздоровался со служительницей библиотеки и сказал ей, что они с русским коллегой ищут пана Войтынского.
– Пан Мирослав у себя в отделе, изучает новые поступления. Вы знаете дорогу?
– Конечно. – Штольц кивнул и направился по длинному коридору, стены которого украшали многочисленные фрески.
Миновав несколько залов, украшенных старинными росписями и заставленных стеллажами с тысячами средневековых фолиантов, спутники подошли к высоким резным дверям. Возле этих дверей сидела за небольшим инкрустированным столиком скромно одетая женщина средних лет, внимательно изучавшая старинную гравюру.
Она чем-то неуловимо напоминала эрмитажную знакомую Старыгина – Татьяну из кабинета рукописей. Видимо, на нее тоже наложила свой отпечаток многолетняя работа с пыльными старинными книгами.
– Пан Мирослав здесь? – осведомился Штольц, приветливо поздоровавшись.
– Да, он не выходил. – Женщина подняла на посетителя большие красивые глаза и проговорила: – Взгляните, пан Штольц, вас наверняка заинтересует эта гравюра…
Фотограф склонился к столу и заахал:
– Какая редкость! Где вы такое нашли? Никогда не видел ничего подобного!
Спохватившись, он повернулся к Старыгину и сказал:
– Подождите несколько минут, я сейчас освобожусь!
– Не волнуйтесь, пан Штольц! Занимайтесь своим делом! – Старыгин огляделся по сторонам, но потом не выдержал и толкнул дверь Математического кабинета.
За этой дверью находился огромный зал, как и все прочие, украшенный пышной лепкой и потолочными росписями.
