— Девственные дочери!
Тряхнув волосами, она поднялась и снова посмотрела на сломанную руку. Потом вдруг придвинулась и поцеловала меня. Ее губы были сладкими, жадными, пылающими — я ощутил поцелуй всем телом, до самых кончиков пальцев на ногах. Хм, и не только.
Она медленно отодвинулась, ее бледно-голубые глаза сияли. Затем подмигнула мне и сказала:
— Не верь всему, что пишут в книгах, Дрезден. — Повернулась, чтобы уйти, но, задержавшись, оглянулась через плечо. — Хотя, по правде сказать, иногда ему действительно нравится, чтобы его называли папочкой. Я Сигрун.
Я проводил Сигрун взглядом. Потом прикончил пиво. Мыш с готовностью поднялся, виляя хвостом, и мы отправились домой.
ВЫХОДНОЙ
(Перевод К. Егоровой.)
Из антологии «Диетическая кровь» под редакцией Кевина Дж. Андерсона.
Действие происходит между событиями «Маленького одолжения» и «Продажной шкуры».
Кевин Андерсон разговорился со мной на Нью-йоркском конвенте комиксов и спросил, не хочу ли я поучаствовать в новой (по крайней мере для меня) разновидности антологии: авторы, знаменитые своими книгами о сверхъестественном и ужасах, пробовали себя в комическом жанре. Я с восторгом согласился.
Бедный Дрезден. Вечно я взваливаю на его плечи тяжесть всего мира — мне от этого действительно неловко. Честное слово. Чувствую себя просто ужасно.
Ну да ладно. Меньше «жути», больше «веселья» — в общем, суть вы уловили. Мучить Гарри, когда вокруг кишат мастера-вампиры, супер-упыри, призраки, и демоны, и огры, не проблема. Но меня заинтриговала мысль о том, чтобы заставить его пережить не меньшие разочарование и смущение в ситуации с относительно тривиальными оппонентами и проблемами.
Я понятия не имею, как вы отнесетесь к несчастному Гарри, изо всех сил пытающемуся получить удовольствие от выходного, однако мне кажется, что получилось чертовски забавно.
Вор исследовал очередной дверной проем с ловушкой, когда я услышал приближающийся топот. Святая Женщина была на середине проповеди, посвященной вежливости или чему-то такому, но я поднял руку, подав знак замолчать, и она подчинилась. Я насчитал не меньше двадцати пар ног.
Тихо зарычав, я потянулся к мечу:
— Гости.
— Спокойно, сын мой, — сказала Святая Женщина. — Мы даже не знаем, кто это.
Разрушенный мавзолей располагался на порядочном расстоянии от проторенной дороги, поэтому вряд ли кто-то забрел сюда случайно. Святая Женщина, должно быть, блаженная, если верит, что к нам решили заглянуть друзья. Мгновение спустя они появились — местный Магистрат и два десятка его головорезов.
— Вечно эти коррумпированные госчиновники! — пробормотал Чародей за моей спиной. Я оглянулся на него, затем поискал глазами Вора. Шустрая маленькая негодяйка исчезла.
— Вы совершили незаконное проникновение! — загремел Магистрат. Голосина что надо. — Немедленно покиньте это место под угрозой наказания и преследования законом!
— Сэр! — ответила Святая Женщина. — Наша миссия здесь крайне важна. У нас есть предписание вашего сеньора, согласно которому вам следует оказать нам помощь и содействие в этом деле.
— Но не в осквернении могил моих жителей! — вновь прогремел он. — Сгиньте! Прежде чем я выпущу на вас девять огней Атарака…
— Хватит разговоров! — прорычал я и метнул ему в грудь тяжелый кинжал.
Стремительный — благодаря силе моих мускулов — полет кинжала окончился на два дюйма ниже левого соска — точное попадание в сердце. Удар был настолько мощным, что Магистрата сбило с ног. Его люди изумленно взвыли.
Я выхватил из-за спины гигантский меч и с львиным рыком атаковал головорезов.
— Хватит разговоров! — взревел я и хлестнул ближайшего противника двадцатифунтовым двуручным мечом, словно прутом. Враг повалился наземь.
— Хватит разговоров! — провыл я, продолжая махать. Разрубил нескольких громил, словно они были сделаны из воска. Откуда-то слева возник Вор и аккуратно перерезал ахилловы сухожилия очередному противнику. Святая Женщина приняла боевую стойку, вооружившись дубиной, и голосила молитву своим богам.
Вскрикнул Чародей, и пронесшийся над моей головой файербол лопнул в двадцати одном футе передо мной, после чего огонь растекся, формируя безукоризненный круг, словно взрывная волна ядерной бомбы, по пути сжигая и поджаривая головорезов, чтобы остановиться в нескольких дюймах от моего носа.
— Ой, хватит! — сказал я. — Так не бывает!
— Что? — спросил Чародей.
— Так не бывает! — повторил я. — Даже если вызываешь огонь при помощи магии, он все равно остается огнем. Он ведет себя как огонь. Он распространяется сферой. А в помещении врывается в коридоры и туннели. Он не может пройти двадцать футов и просто остановиться.
— Файерболы работают именно так. — Чародей вздохнул. — А ты знаешь, как это сложно — точно рассчитать дальность распространения этих штук? Знаешь, как это замедляет процесс?
— Это простая математика, — возразил я. — И так намного лучше, чем огонь, который распространяется на двадцать футов вне зависимости от того, что там вокруг. У вас к файерболам что, рулетки приделаны?
Оборотень Билли вздохнул и положил свой ролевой лист и кубики.
— Гарри, — мягко сказал он, — повторяй за мной: это только игра.
Я скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на Билли через стол, заваленный закусками, пустыми коробками от попкорна, обрывками бумаги и крошечными модельками монстров и героев (включая моего мускулистого варвара). За столом с нами сидела Джорджия, грациозная темноволосая жена Билли, а также рыжая красотка Энди, в то время как долговязый Кирби скрывался во главе стола за несколькими ширмами, покрытыми фэнтезийными картинками.
— Я всего лишь хочу предложить, — заявил я, — почему бы не изобразить магию чуть более реалистично?
— Снова здорово, — вздохнула Энди. — Я, конечно, знаю, что он настоящий чародей и все такое, но Боже мой!
Кирби хмуро кивнул:
— Все равно что сводить физика в кино на «Звездный путь».
— Гарри, — твердо сказала Джорджия, — ты снова принялся за свое.
— О, вовсе нет! — запротестовал я. — Я только хочу сказать…
Выгнув бровь, Джорджия сурово посмотрела на меня поверх своего орлиного носа.
— Ты знаешь правило, Дрезден.
— Испортил веселье — беги за пивом! — проскандировали остальные.
— Вы меня достали! — пробормотал я, однако не смог сдержать ухмылку. Достал бумажник и кинул на стол двадцатку.
