— Ни слова! — сквозь зубы сказал он. — Ни звука!
Сэнди закивал — четыре, пять, шесть раз. Конечно, конечно, он ничего не будет говорить. Еще бы! Он не мог бы заговорить даже при желании — язык присох к нёбу.
В голове у Сэнди стоял беззвучный вопль: в чем я ошибся? почему он так зол? Но ведь он не собирается причинить мне вред, не так ли?
Этот человек, Спаситель, переменил хватку и теперь держал Сэнди за шиворот. Рывком он приподнял его и заставил сидеть прямо. Выдернув распечатку из рук Сэнди, он уставился на нее.
Может, он не в себе, подумал Сэнди, чувствуя, как его начинает колотить с головы до ног. Мысли беспорядочно метались в самые разные стороны. Может, он такой же псих, как тот киллер в подземке. Может, он собирался сам начать убийство пассажиров, но тот, другой, начал первым. Вот поэтому он и убил его — потому что сам хотел…
Сэнди попробовал успокоиться. Перестань вести себя как идиот. У Спасителя был при себе всего лишь маленький пистолет. На массовую бойню с таким оружием не ходят.
Но сейчас он в его глазах тоже был убийцей.
Сэнди оглянулся. Он в общественном месте, вокруг люди. Здесь с ним ничего не случится.
Но ведь и пассажиры последнего вагона девятки в тот вечер могли думать точно так же.
— Откуда ты это взял? — спросил Спаситель. Сэнди попытался ответить, но издал лишь слабый писк.
Спаситель грубо встряхнул его.
— Отвечай мне!
— Я… я сам сделал.
— Нарисовал?
— На компьютере.
— Кто еще знает?
— Только я. Послушайте, я не знал, что вы так разозлитесь…
— Сколько ты сделал копий?
Сэнди прикинул, что лучше говорить правду.
— При мне еще пара. И дома пачка.
— Где это?
Сэнди сразу же понял, к чему это может привести, и ему это не понравилось. Он понимал, что находится во власти очень опасного человека, который ни перед чем не остановится. В памяти отчетливо возникли слова детектива Маккейна: «…мать его, да он просто казнил этого типа… он профи…»
У Сэнди мучительно сжался мочевой пузырь. Во что он только впутался? Он должен как-то подстраховаться — и побыстрее.
— Одну распечатку я оставил в конверте на своем столе, — выдавил он. — И если со мной что-то случится, его тут же вскроют.
Ему жутко хотелось, чтобы все так и было.
Спаситель посмотрел на него, и Сэнди показалось, что прошла целая вечность под его взглядом. Но тот резко отпустил его.
— Ну да, как же. — Он протянул руку. — Дай мне все остальные.
Сэнди выудил из кармана распечатки и вручил ему. Спаситель сложил их и посмотрел в сторону Гудзона.
— Иди домой, порви остальные копии и впредь занимайся только своими делами.
— Но это и есть мое дело!
— Таскаться за моей задницей — это твое дело?
— Я журналист. Я не собирался причинять вам вред…
— Уже легче.
— Я просто хотел получить эксклюзив. Спаситель снова посмотрел на него.
— Что?
— Когда вы станете известны, я хочу иметь эксклюзивное право на вашу историю.
— Ты слышал такое выражение: «когда ад замерзнет, а сатана будет кататься на коньках»? Вот тогда я и стану известен.
Сэнди был ошеломлен. Верить ли своим ушам? Он мог предположить, что Спаситель посоветовался с юристом и теперь ждет, чтобы волнение в массмедиа достигло апогея, чтобы появиться на авансцене. Но то, что Спаситель вообще не собирался заявлять о себе… этого он и представить себе не мог.
— Не может быть, чтобы вы серьезно!.. Вы же герой! Вы будете на первых страницах и обложках всех газет и журналов мира. Вы сразу же станете… — он щелкнул пальцами, — знаменитостью! Вот так! Вас будут пропускать вне очереди в любой ресторан, в любой клуб города — раз и там!
— Неужто? Именно так в свое время и относились к Бенни Гетцу[12].
История с Гетцем — не потому ли Спаситель скрывается? Это-то можно понять. Из Гетца сделали банкрота, вся его жизнь из-за судов и исков пошла вверх тормашками. Но в данном случае этого не случится.
— Послушайте, я не юрист, но тут нет ничего общего. Нападавшие на Гетца никого не убили, и у них вообще не было оружия, когда он открыл по ним огонь. У того, кого вы пристрелили, было два пистолета, он убил на месте шесть человек — и это было только началом. Гетц спасался от ограбления, ну и, может, от порезов. Вы же спасали жизнь других людей… многих из них.
— Включая и твою.
— Да. Включая и мою. За что я буду вам вечно благодарен.
— Так вот, в ответ ты забудешь, что видел меня, — и покончим с этим.
Страх уходил, хотя еще жил в Сэнди, но почему-то он отказывался отступать.
— Послушайте, я не могу. Я подчиняюсь высшему призванию: люди имеют право знать.
— А ты — эксклюзивное право все им рассказывать? Дай покой, малыш. Стоит мне объявиться, как на меня обрушится куча обвинений: владение незарегистрированным оружием, скрытое ношение его без разрешения. И это только для начала. Сегодня ты и все прочие живы лишь потому, что я совершил массу уголовно наказуемых деяний.
Уголовно наказуемые деяния… что за чушь.
— Вот уж об этом не стоит беспокоиться. Какой окружной прокурор осмелится привлечь к суду такого героя? Знаменитость! Подумайте об этом. Любая дверь будет открыта перед вами. Да люди мечтают о такой возможности, которая вам представилась!
— А кое-кто — нет.
Неужели он не понимает, от чего отказывается? Спаситель встал:
— Как я уже сказал: порвать рисунки и обо всем забыть.
Он развернулся и пошел.
— Я не могу забыть! — вслед ему заорал Сэнди. — Это моя жизнь! Мое будущее! Я могу сделать так, чтобы вы появились! Могу опубликовать эти рисунки в завтрашней утренней газете!
Спаситель остановился, повернулся, и Сэнди обмер от взгляда его глаз. Может, он перестарался, может, он слишком надавил на этого человека… а давить на него нельзя.
— Знаешь… ты заставил меня подумать, что стоило бы еще немного подождать, прежде чем прикончить того типа.
Осознание, чем он обязан этому человеку, всей своей тяжестью обрушилось на Сэнди.
Он спас мне жизнь.
Есть штампы, клише. Сколько раз он слышал, как люди говорят, что им спасли почти все… но вот жизнь? Кому-то приносят потерянную связку ключей, помогают справиться со статьей или отчетом, снабжают перед важной встречей мятными таблетками.
— Вы же спасли мне жизнь.
Он и представить себе этого не мог.
Но рядом с этим человеком он понимал, что так и было. Сэнди знал, что он должен сказать: «Вы спасли мне все». Именно ему Сэнди был обязан и своей фамилией на первой полосе вчерашней газеты, и прошлой ночью с Бет, и большим толстым волосатым будущим… в которое он собирался въехать на спине этого человека.
