Саванна потускнела. Все опять перестало иметь значение. Только большая туша мяса, летящая навстречу. Туша, что не знает, она уже мертвая…
Наверное лев все же убил бы Сеню. Пусть он успел присесть и схватить продолговатый камень, но что есть камень, по сравнению с ногтями и зубами? Но в последнюю секунду, когда лев уже подлетал к согнувшейся фигуре, он испугался. Зверь не понял что произошло, откуда у маленького слабого человека появились такие силы. Он перестал пахнуть страхом, потому что льва накрыло вонью. И всего на миг, лев струсил. Нанеси удар по спине и позвоночник сломался бы. Но он замешкался, позволил Барсу поднырнуть, поднять руку с камнем, что почему-то оказался достаточно острым, чтобы пропороть кожу на брюхе. А потом все сделала инерция. Шкура распоролась сама собой, Барс просто держал руку вверху и в той же замедленной съемке видел, как камень разрезает кожу, потом грудину, и наконец, живот. Удивительно, но рука даже не почувствовала напряжения, а на землю, расплескав кишки, упало мертвое тело. На секунду показалось, что перед мордой зверя появился человек в рогатом шлеме, но он исчез, заставляя усомниться в том, что вообще появлялся. И ритуальное "Кар-р" прозвучало с небес.
Барс пошел к одежде, взял нож и отпилил от ляжки льва приличный кусок. На ужин он сделал отличный шашлык.
* * *
Утреннее солнце опять готовилось к завтраку. Оно поднималось из-за горизонта, чтобы слизать с саванны остатки ночи и темноты. Так ребенок слизывает подтаявшее мороженное с рожка, не спеша, получая максимум наслаждения. Джип трясся, выплевывая клубы пыли колесами, охотник ехал к месту встречи. В душе он искренне надеялся, Барс не будет ждать его у кромки леса. Подъезжая к джунглям, он отметил, они стали более мрачные, менее живые. Один бог знает, сколько живых существ убил в джунглях Барс. Пока неясно, жив ли он сам, но лес стал мертвее — это точно. А потом в утренних сумерках охотник разглядел яркую точку костра. Джон понял — Барс выжил.
Приближаясь, он увидел его. Высокая белокурая фигура, оголенная по пояс, с длинным копьем. Когда до костра осталась сотня метров, зоркие глаза различили — к концу длинного шеста крепко-накрепко примотан охотничий нож. А остановившись рядом с кострищем, охотник разглядел, шест черен от крови. Наверное, не один литр пролился на древко. А может и не одно ведро.
Он вышел из машины, хлопнув дверью чуть сильнее, чем надо. Барс стоял к нему боком и курил. Он вроде даже и не заметил, что Джон приехал. Голубые глаза приклеились к рассвету, и лишь когда сетчатка не могла больше выдерживать напор света, он повернулся к охотнику. Черты его стали еще обыденней, когда-то красивое лицо почти излучало неприметность и, тем не менее, мускулистый торс смотрелся не таким уж и идеальным. Обычный человек, каких миллионы, но на самом деле, опаснейший представитель рода людского. А дальше будет еще хуже. Сравнявшись с человечеством, усреднившись в нем, он пойдет дальше и будет человеком все меньше и меньше.
— Ты охотился на льва? — не выдержал молчания охотник. По правому плечу Барса пробежали четыре затромбовавшихся шрама, явно следы когтей. Джон с легкостью определил, кто оставил эти следы — у него самого на теле есть подобные отметины.
— Нет. Я убил льва.
Джон кивнул.
— Ты еще будешь убивать в Африке?
— Возможно, но не в ближайшее время, — сказал Барс.
— Тогда мне тебя отвезти в аэропорт?
— Да, я думаю. А что ты говорил о других?
— Каких других? — сделал вид, что не понял Джон.
— Других, таких как Скорпион. Ты знаешь, где они сейчас?
— Только один. Но не советовал бы я тебе ехать к нему.
— Я не буду следовать твоему совету.
— Почему?
— Ты же ведь не хочешь мне добра, Джон. И ты сам говорил об этом. Так где он живет?
Глава 8
Прошли те времена, когда женщинам надо было прятать свою силу под хитростью. Мы всегда управляли мужчинами, используя самый весомый аргумент — наше тело — чтобы они делали то, что надо нам. Влияние королев и фавориток на "сильный пол" и "сильных мира сего" никак нельзя приуменьшить. Ради женщин затевались войны, даже церковь с обетами безбрачия подчинялась воле женщин. Невообразимое влечение к юбке всегда делало мужчину слабым, женщина всегда могла добиться от него всего, что она хочет, просто раздвинув ноги, или просто пообещав, что когда-нибудь раздвинет. Порой даже приз, в виде новых земель и подданных, или увеличения казны, не был так желанен, как дочка какого-нибудь соседнего феодала. А сегодня, в веке двадцать первом, все резко изменилось.
Теперь нам не надо больше влиять на мужчин "хитростью и коварством". Теперь влагалище — только один из аргументов в общении с мужчинами, и далеко не самый главный. Только в двадцать первом веке у женщины появилась возможность показать свой ум, свою духовность, и как порой глупо и ничтожно выглядят на этом фоне мужики с верхним и нижним мозгом, которые не могут работать одновременно…
Лара Филдинг "21 век — век феминистки!"
Где-то в Сибири
Опровергая октябрь, с неба сыпался снег. Хотя в этих краях, обычное явление. Как и дом Скорпиона, особняк находился на отшибе. Подъезжая к нему, Барс уже не сомневался, он прибыл по назначению. Слишком мертвое все вокруг. Из пейзажа движется только снег, но даже он падает ровно и уныло. Если бы каждая снежинка проводила за собой в воздухе линию, все пространство прорезали бы идеально прямые вертикальные черточки. К особняку вела грейдированная дорога, но по краям на сугробах не видно следов птичек или животных. И Барс кожей чувствовал, звери вообще покинули окружной лес, будто боясь чего-то. И он знал, чего они боялись. Он и сам нервничал. Потому что ехал на встречу с убийцей, а это опасней, чем в апреле 1986го прогуливаться неподалеку от Припяти.
Чем дальше, тем мрачнее. За километр от цели, у Барса отказал GPS навигатор. И вообще, на картах эта часть ласа выглядела пустым пятном, хотя всего в двадцати километрах к северу располагался крупный город. С каждым преодоленным метром сердце ускоряло ритм, и Сеня не понимал, почему? Ведь когда он ехал к Скорпиону, настроение наоборот находилось на высоте. В мыслях брезжили перспективы, он видел себя неким Гарри Поттером, едущим в Хогвардс. Правда, его Хогвардс сильно отличался от английского…
Высокий забор из листов красного железа и ворота из крупной металлической стеки встретили его Ниву неприветливо. По непонятной причине, двор за воротами выглядел темнее леса вокруг. И даже декоративные елочки внутри, украшенные новогодними шариками, не делали их веселее, нежели высоченные сосны в лесу. Да и вымощенные крупными камнями тропинки, бороздящие двор, не добавляли ему радости. Как тогда у Скорпиона, Сеня сумел различить, как много во дворе мертвого. Но далеко не все. Те же елочки растут, а значит, живут, на одной вообще прибит скворечник, в нем копошится какая-то птичка. Но в остальном… Камни дорожки, доски сарая, кирпичи дома… Мертвые.
