— Что это за странное место? — поинтересовался Дмитрий разглядывая коридор. — Я такую лабораторию вижу в первый раз. Больше похожа на общежитие. Длинный коридор со множеством дверей.
— Это очень занимательная и запутанная история, — улыбнулся профессор. — Всё началось месяц назад. В наш институт пришла большая комиссия созданная из представителей разных ведомств, с ними так же были иностранные специалисты. Вы же знаете, сейчас модно водить по секретным лабораториям иноземных чиновников. Открытый диалог, у нас нет теперь секретов перед западными партнёрами. Комиссия в течение недели расхаживала по лабораториям, аудиториям и складам. Под конец вынесли вердикт, институт перепрофилировать под гражданские нужды. И надо же такому случиться как раз во время проверок, один из экспериментов провалился, погибло три человека, сотрудник института и два добровольца. Что потом началось! Всё встало вверх тормашками. Для подразделений ввели новые регламенты и инструкции, специалистов перераспределили и некоторые попали в другие места совсем не по специализации. Стали вывозить уникальное оборудование, взамен давали только обещания. А ведь у нас проводились секретные разработки, в том числе и "Химера".
— Химера? — удивлённо переспросил Дмитрий.
— Да, — кивнул полковник. — Вы слышали что-то о ней?
— Нет, — стушевался майор. — Просто название показалось странным, не совсем социалистическим что ли.
Громов горько усмехнулся и вздохнув продолжил. — Так вот, как раз по проекту Химера произошёл провал. Через неделю всем стало понятно, что институт просто уничтожают, и этот провал хороший для этого повод. Наш руководитель вызвал меня и моего непосредственного начальника и напарника по совместительству к себе на ковёр и в "мягкой" форме высказал такую идею, надо спасать то, что ещё осталось. До этого он связался со своим хорошим знакомым, заместителем министра по здравоохранению и поднял этот вопрос. Зам его поддержал. Как оказалось, у замминистра, здесь на этом химическом комбинате, генеральный директор давний друг. Цех, в котором мы сейчас находимся, изначально был построен для производства удобрений. А эти помещения находящиеся в коридоре предназначались для хранения переносного оборудования, интервентов и ядов. Но внезапно работу с ядами запретили, прекратили всякое финансирование и производство заглохло не успев начаться. Агрополигон законсервировали, а на стену для маскировки входа на полигон, согласитесь ведь вход совсем не похож на обычную дверь, решили повесить разрисованное наспех панно. Вы его видели.
— Да видел, — кивнул Дмитрий. — Я подумал, может это нарисовано в стиле примитивизма.
— Я тоже первый раз так подумал, — улыбнулся Валерий Иванович. — Но как оказалось на самом деле, это не подражатель Пиросмани, а просто местные школьники из изостудии. Так, на чём мы остановились? Ах, да. Продолжим. В общем наш директор сказал нам, что для нужд нашего института временно разрешили использовать этот цех. Уже были готовы все бумаги и нам дали согласие с оговоркой, никаких ядов и штаммов, — Валерий Иванович хитро прищурился. — Но это на бумаге. Сейчас мы зайдём на сам полигон. В производственных помещениях агропрома новой архитектуры предусмотрены просто огромные цеха для испытаний удобрений. В них на всю напольную площадь насыпается слой плодородной земли и засевается сельскохозяйственной культурой. Потом имитируются погодные условия, используются потолочные дождевые установки, а вместо солнечного света облучение ультрафиолетом. Даже есть ветровые генераторы моделирующие разные ветры, порывы, температурные режимы. Таким образом испытания могут проводиться круглогодично. Не на открытом грунте конечно, но близко к реальности.
Они подошли к следующей двери сделанной из стали и обтянутой по контуру резиновой прокладкой. Валерий Иванович открыл дверь за которой была кромешная мгла. Профессор сделал шаг вперёд частично растворившись во тьме, пошарил рукой по стене, нащупал щиток, открыл его и щёлкнул выключателями. Сверху заморгали разгораясь ртутные лампы.
— Сколько раз просил перенести тумблеры в коридор, — посетовал он. — Заходите Дима.
Дроздов шагнул в цех. Помещение оказалось огромных размеров. С половину футбольного поля, не меньше, высота наравне с цеховой крышей. Никакой земли на полу конечно же не было, так как полигон ни разу не использовался. Посередине помещения тускло поблёскивали вертикально стоящие узкие цилиндрические стальные клетки в количестве пяти штук. Дверцы у них были приоткрыты. В дальнем углу, составленные друг на друга, виднелись другие клетки разных размеров и конфигураций.
— Это и есть наш полигон. Вон те конструкции, стоящие вертикально, — профессор указал на клетки. — Для будущего эксперимента. Собственно весь этот комплекс и был построен для него. Видите напротив нас ещё дверь? Это утилизатор биоматериала.
— Передвижной крематорий? — оживился Дима.
Профессор улыбнулся. — Угадали.
— Можно посмотреть?
— Конечно.
Они подошли к большой кубической камере с массивной металлической дверью и небольшим застеклённым окошком посередине. С боку стояла вытяжная фильтрационная установка подключенная к трубе выходящей на крышу. Профессор щёлкнул выключателем. Дмитрий заглянул внутрь. Там, под тусклым светом, на решётчатом поддоне лежали обгоревшие трупы собак и ещё каких-то мелких животных.
— Утилизацию приостановили, — сказал рядом стоящий Валерий Иванович. — Хотят забрать останки.
— Но вы же мне сказали, что не проводите опытов с заражением, — с удивлением в голосе сказал Дмитрий посмотрев на Валерия Ивановича. — Ведь высокотемпературная утилизация проводится только при инвазивных испытаниях подопытного биоматериала.
— Это не совсем заражение. Пройдёмте в процедурную я вам кое-что должен объяснить.
Они вышли в коридор и проследовали в дверь напротив. Там действительно была процедурка. Вдоль свежевыбеленных стен стояли новенькие стеклянные шкафы с разными препаратами и два бытовых холодильника. Посередине деревянный стол покрашенный в белый цвет и пара белых стульев.
— Присаживайтесь, — предложил полковник отодвигая стул и садясь на него. — Я хочу посвятить вас в то, ради чего мы здесь. До проведения основного эксперимента в котором вы участвуете, остались считанные дни. То что я вам расскажу, идёт под грифом НСС.
— НСС? — удивился Дмитрий садясь за стол.
— Да. Наивысшая Степень Секретности. Самый высокий уровень доступа. Неразглашение до конца жизни.
Дмитрий бросил удивлённый взгляд на Валерия Ивановича. — Разве бывают такие уровни доступа? — осведомился он.
— Нет конечно. Это мы сами придумали, — с иронией в голосе ответил Валерий Иванович. — Ведь данный эксперимент для всех остальных является тайной.
— В смысле?
— Я вам уже рассказывал, что после гибели людей в эксперименте было решено завершить начатую серию опытов. Но на официальном уровне нам бы никто этого не позволил. Пришлось развернуть здесь практически подпольную деятельность.
— И много человек вовлечено?
— Много. Из разных ведомств. Высокопоставленные лица заинтересованы только в благополучном завершении серии опытов. Иначе их карьеры могут пострадать, и не только карьеры. Сейчас я вам дам кое-какие документы, вы их подпишите. После двух часов дня сюда прибудет курьер. Он привезёт провизию и заберёт эти бумаги. — Валерий Иванович указал на стопку листов на столе. — Это отчёты последнего исследования, копии. Оригиналы находятся в сейфе в ординаторской. Мы с неё начали нашу ознакомительную экскурсию. Документы с собой?
— Да. Паспорт, военный и партийный билеты, — сказал Дмитрий засунув руку во внутренний карман плаща.
— Не доставайте, — Валерий Иванович приподнял руку тем самым останавливая Диму. — Нужно будет сдать их курьеру. Ничего не должно быть при себе, что подтверждает личность. Сами понимаете. Если будет утечка и произойдёт заражение, мы можем здесь все погибнуть. Если милиция первой обнаружит наши тела, то нас не должны будут опознать органы МВД. Это секретный проект, который курирует Министерство обороны или точнее ГРУ.
