в его кабинете смогла немного прийти в себя после вываленного на ее больную голову ушата помоев. Сергей Сергеевич впервые был в приподнятом настроении.
– Через несколько недель полегчает. Потерпите немного, не прерывайте прием препарата. Любой пациент в отделении отдал бы все, чтобы поменяться с Вами местами. Вы молоды и здоровы. Избегайте пока больших дел. Найдите источник положительных эмоций, и Вы постепенно избавитесь от этой повышенной чувствительности. – Говорил он с большим воодушевлением, которое не вязалось с печальным взглядом его уставших глаз.
– Долго ждать…
– Все будет хорошо. Могли бы Вы подвезти меня до центра. Вы ведь на машине?
– Да, конечно.
Она подождала его в фойе и провела по стоянке к своей машине. Он шёл, печально улыбаясь, как святой на казнь, и, здороваясь чуть ли не с каждым встречным в коридоре. Его путь, как лепестками цветов был усыпан тёплыми приветствиями. Никто даже не взглянул на идущую рядом Карину, отчего она особенно остро осознавала себя пустым местом.
Как ни странно, хотя они несколько раз были наедине, в машине «на своей территории» Карина ощутила себя смущенной и очень обрадовалась, когда Сергей Сергеевич сам начал светскую беседу.
– Аудиокниги слушаете? Надо тоже взять за правило. Как раз много времени трачу в дороге.
– Я раньше любила читать, но сейчас глаза очень устают от монитора, и голова к вечеру всегда болит.
– Это скоро пройдёт. Потом не сможете вспомнить, где болело.
Солнце выглянуло из-за облаков, и Карина сразу потянулась за солнцезащитными очками. Сергей Сергеевич порекомендовал несколько неизвестных Карине авторов. Его сдержанная манера говорить не позволяла понять: то ли ему действительно понравилось эти книги, то ли он просто поддерживал разговор. Карина слушала его тихий голос и тихонько цепенела в мягкой истоме.
– Я не помню, куда Вас отвезти? – Спохватилась она, проехав уже достаточно много.
– Это гостиница «ХолидейИнн». Представляете?
– Найду. – Ответила она и включила навигатор.
Он тепло попрощался и пожелал здоровья, прежде чем исчезнуть в стеклянной вертушке входной двери отеля.
Ночью Карина долго не могла уснуть, вспоминая печаль и свет в глазах доктора. Щемящая нежность, невысказанная и переполнявшая ее сердце без остатка, не давала успокоиться и забыться, хоть ненадолго.
Она увидела себя на поле боя. Раскисший мартовский снег не скрывал всех разрушений прошедшего сражения. Окопы были разворочены воронками взрывов. Там и сям лежала искореженная техника, и ещё не оттаявшие тела бойцов, с опустошенными птицами глазницами. Карина видела, что безнадежно отстала от своей армии. Все убитые были в зимнем обмундировании, а она, спотыкаясь, брела под ледяным ветром в летней гимнастерке.
Тревожно озираясь вокруг на полусогнутых ногах, она уловила блоковым зрением нечто удивительное: на пригорке стоял танк. Он был новеньким и так сиял модным оттенком хаки, как будто только что сошёл с конвейера. Башня бесконечно медленно повернулась в сторону последней живой мишени и взяла ее на мушку. Запинаясь и петляя, Карина побежала.
Она неслась изо всех сил, постоянно падая и сползая в ямы и траншеи, оставленные снарядами. Иногда приходилось бежать прямо по трупам, иногда падать, хватаясь для опоры об их заскорузлые тела и одежду. Но в конце концов из одной ямы вырваться не удалось: подтаявшая земля осыпалась под бешено загребавшими руками и ногами. Равномерно и мирно работавший двигатель было слышно все ближе. Мучительно неспешно танк заехал на окоп, из которого Карине никак не удавалось выбраться и начал кружиться на месте, заваливая стылыми комьями земли последние глотки воздуха. Когда скрючиваться дальше стало некуда, она закрыла голову руками, но скоро и их придавило.
***
Неожиданный звонок выдернул из долгожданного сна в субботу. Накануне Карина, как водится, проснулась от внезапного импульса в час быка и просидела до семи утра безо всякого намёка на сонливость. Но под утро ее сморило так, что, казалось, жизнь замерла в каждой клетке на несколько месяцев.
– Кариночка, здравствуй. – Проскрипел голос тети в трубке, пока Карина пыталась понять: кто она, и где находится.
– Здравствуй, тетя Маша. – Еле выдавила она слабый звук из недр своего оцепеневшего тела.
– Как к врачу сходила? Помог?
– Не совсем. Но спасибо.
– По голосу слышу, что болеешь. Народную медицину тоже попробуем. Чем черт не шутит!
После долгих препирательств тетя Маша настояла на поездке к испытанной знахарке, которую все ее подруги наперебой хвалили. Карина не нашла вовремя уважительную причину, чтобы отказаться, и уже через час поджидала свой скрипучий навигатор у серой пятиэтажки.
– Сейчас кошек своих накормлю и тронемся. Надо пораньше, а то очередь большая будет. – Сказала тетя Маша и стала раскладывать кошачий корм у каждой продухи подвала, используя в качестве тарелок листья лопуха. Длилось это невыносимо долго и сопровождалось такими обстоятельными рассказами о каждом подопечном, что Карина уже не раз горько пожалела, что поддалась на уговоры.
Наконец, они тронулись по направлению к северу от города к деревне «испытанной знахарки» сквозь, оплакиваемый бесконечным дождем промозглый день.
Карина еле дышала от недосыпания и раздражения, пока тетя Маша рассказывала, не в первый и не во второй раз, свои запутанные и неинтересные истории. Стала понятна ее настойчивость в организации этой поездки: она везла с собой в сумке фото сына, уже совсем спившегося мужчины, в надежде, что знахарка отвадит его от спиртного. На фото времён военной службы двоюродный дядя был совсем не похож на себя и выглядел как актёр вестернов, и, видимо, таким его и хотела мать всегда видеть.
По указке мятой бумажки тетя Маша приказала повернуть в лес на неприметную просёлочную дорогу, к которой в молчаливом проклятии тянулась тень огромного высохшего дерева. Долго и с опаской Карина объезжала немыслимые колдобины, и в конце концов выехала к тупику. В низине, окружённой сутулыми елями и кривыми осинами виднелся один единственный дом из потемневшего бревна с покосившиеся деревянным забором. Место было на редкость не подходящее для земледелия, и в огороде колосился только смятый непогодой бурьян. Невидимая сила придавила свинцовые тучи к раскисший земле с особенно близко в этом гиблом месте.
– Приехали. За скотовозкой вставай. Знахарка по одному принимает. – Подсказала тетя Маша, и Карина обреченно припарковалась за вместительным «Ленд Крузером».
Связи не было, радио заглохло, и в машине стало тяжело как в клетке. Капли бесконечного дождя били по крыше, сводя с ума. Через несколько минут это ожидание стало восприниматься как пытка. Наконец из дома вышел бородатый худой мужчина с лицом белым, как мел, и сел в машину. Карина с тетей отправились на прием.
– Можно войти? – Спросила тетя Маша, открыв скрипучую дверь в
