несколько минут мы подъедем к "Горману". Тогда остановимся там и позавтракаем.
– Посмотри туда, – сказал Флеш, сохраняя спокойствие в голосе, но вцепившись рукой в приборную панель, когда их фургон повело в сторону.
Прямо на них с вершины склона Тежон Пасс на полной скорости мчался грузовик.
Ник резко вывернул руль влево и разминулся с ним.
– Тупой гребаный ублюдок, – пробормотал Флеш. А затем убрал руку с приборной панели. Ник выглядел испуганно. – Ты в порядке?
Мальчик кивнул и облизал губы.
– Это... Неужели у него такие срочные дела, что он так несется? – Флеш несколько раз глубоко вздохнул и вытащил из кармана рубашки "Вайт Оул".
Когда он раскрывал целлофановую обертку, его пальцы дрожали. Засунув сигару в рот, он прикурил ее и открыл окно, чтобы выпустить клубу дыма.
– Вот что я тебе скажу, Ник. Во Вьетнаме было гораздо безопаснее, чем на этих чертовых автострадах. Гребаные дальнобойщики. Мчатся, сломя голову, ничего перед собой не видя. Старайся держаться от них подальше.
Мальчуган все еще выглядел перепуганным.
– Жаль, что это не F-8, – сказал Ник. – Там мы могли бы съехать с дороги.
– Точно, сынок. Говорю тебе, чего нам только не довелось пережить – мне и Скотту. Однажды, на тропе Хо-Ши-Мина, нас окружила целая толпа. Видел бы ты, как мы вышибли из них все дерьмо.
– Арнольд, – проворчала Элис с заднего сиденья.
Судя по тону, она была недовольна. Он обернулся. Близняшки спали: Роуз облокотившись на дверь, а Хизер, навалившись на нее.
– Извини, – сказал он спокойным голосом.
– Следи за выражениями.
Он стряхнул с сигары пепел и затянулся. Над головой поднялось облачко дыма. Вскоре дымом заполнился весь салон.
– Синий Лидер, это Флеш. Прием.
Предавшись воспоминаниям, он повернул голову. Внезапно его сердце бешено заколотилось, а все внутренности стянуло в ледяной комок. О, Боже!
Универсал мчался вниз, набирая скорость.
– Не торопись, – предупредил он.
Ник посмотрел на него и нахмурился:
– Пап, с тобой все в порядке?
– Конечно. Все хорошо, – он смахнул с лица пот. А затем почувствовал, как воспоминания вновь возвращаются.
– Ну-ну-ну, – сказал он, чтобы отвлечься от них. – Наша колымага покидает пределы Грейпвейна. Приготовьтесь к невыносимой жаре в долине. Хорошо, что у нас установлен кондиционер.
– Я прикончил их, Этти.
Она посмотрела на лежащие возле палатки обнаженные тела парня и девушки. Парень лежал лицом вниз, зияя страшной раной на шее. Девушка, вся искалеченная и покрытая синяками, лежала на спине. На ее рту, подбородке, плечах и груди Этти увидела следы укусов. Левый сосок отсутствовал полностью.
– Я прикончил его при помощи топора, – сказал Мерле, потирая руки о штанины джинсов и пытаясь улыбнуться. – А девчонку просто задушил.
– Похоже, ты проделал с ней гораздо большее, – пробормотала Этти.
– Она была очень симпатична.
– Мерле, ты совершенно не соображаешь, что делаешь.
Ее сын стянул выцветшую бейсболку с логотипом "Доджерз" вниз, потупив глаза.
– Прости, – сказал он.
– Что же нам с тобой делать?
Он пожал плечами. А затем пнул носком своей теннисной туфли сосновую шишку.
– Но ведь ты тоже занимаешься подобным, – заявил он.
– Только когда Он говорит со мной.
– Но Он говорил со мной, Этти. Честное слово, Он говорил. Я никогда не сделал бы этого, если бы Он не попросил.
– Ты уверен? Это не было просто зовом твоих низменных желаний?
– Нет, мэм. Он говорил со мной.
– Вчера я видела, как ты шпионил за этой парочкой. И боялась, что выкинешь нечто подобное. Но я доверяла тебе. Какая же я дура. Я должна была догадаться.
Она посмотрела на Мерле. На какой-то миг козырек бейсболки поднялся, и он взглянул на нее. А затем снова опустил взгляд.
– Что ты мне обещал?
– Я знаю, – пробормотал он. – Но ведь я же уже попросил прощения.
– Что ты мне обещал? – повторила она.
– Не делать этого снова без разрешения.
– Тем не менее, все равно сделал.
– Да, мэм.
– Это может очень плохо обернуться для нас, Мерле.
Под козырьком бейсболки она увидела тонкую улыбку.
– Просто ты никогда не берешь меня с собой.
– Убери с лица эту дурацкую улыбку.
– Все не так уж и плохо, Этти. Я проверил все их вещи. У них не было разрешения на разведение огня.
– И что из того?
Он стоял, опустив лицо, стараясь больше не встречаться взглядом с Этти.
– Если бы они получили разрешение, то рейнджеры знали бы, куда они пошли. Но они этого не сделали. Так что никто даже не в курсе, что они здесь.
– Ну, это уже кое-что.
– Даже если кто-то и знает о том, что они ушли, вряд ли кому известно, где именно нужно их искать. Мы просто похороним их, а вещи заберем в пещеру. Все будет в порядке.
Этти вздохнула, сложила руки на груди, и снова посмотрел на тела.
– Я прочту заклинание, чтобы отвести тех, кто может их искать.
Мерле с сомнением посмотрел на нее:
– Может быть, лучше я...
– Я до сих пор могу мысленно вызывать круги вокруг тебя, мальчик, не забывай об этом. Только из-за тебя мы до сих пор торчим здесь, хотя могли бы быть и в Фресно. Если бы тебе хватило ума, делать то, что мне нужно...
– Я понимаю.
– Это не заняло бы у тебя даже половины минуты, – сказала она. Мерле молча стоял и смотрел, как она опустилась на колени рядом с телом парня. Она отвязала от пояса кожаный мешочек и открыла его.
– Не стоило обучать тебя Заклятиям.
– Не говори так, Этти.
– Когда-нибудь это приведет нас к настоящей беде.
Она обхватила пальцами волосы убитого парня и выдрала из его головы небольшую прядь. Затем окунула их в свежую рану на шее. Волосы тут же покрылись густой кровью. Она завязала их в узелок и положила в мешочек. Потом подняла его руку. Достав нож, она поднесла лезвие к указательному пальцу и быстрым движением срезала ноготь. Она бросила его в мешочек и подошла к девушке.
Присев рядом с ее телом на корточки, она вырвала клочок волос. Затем сдавила грудь, чтобы из той вытекло побольше
