тротуарах, не оставляете воду включённой просто так. Но вот убийство …, – на этих словах вода Москвы-реки забурчала, катер закачался на больших волнах, а из воды поднялись три водяных щупальца, которые обвили девушек и подняли над рекой.
Несмотря на темноту, внизу сквозь толщу воды странным образом чётко проглядывалось лицо здоровяка с катера. – Зря вы так со своим начальником. Он всегда выкидывал мусор в урны. Сортировал отходы. Ходил волонтёром на уборку леса по выходным. За что же вы его так?
– Пожалуйста, отпустите, – заплакала Алина. – Мы не хотели, чтобы так вышло!
– А вы также были абсолютно правы! Как вы сказали? «Фу-у-у, какой ржавый?» Не поможете ли мне обработать ржавчину? – и на этих словах щупальца резко опустились в воду, утянув девушек на дно реки.
«Но я же ничего не сделала. Я не виновата» – хотела крикнуть Женя, но не смогла – в лёгкие попала вода.
– Да, ты ничего не сделала. А могла бы их остановить, – услышала Женя последнее перед тем, как потерять сознание.
Воздух у всех троих закончился очень быстро. Молодые женщины задергались в конвульсии, а потом полностью замерли с остекленевшими глазами. Затем их тела начали немного изменяться, на ногах появились чешуйки, а кожа стала зеленоватой, и уже мёртвые девушки снова зашевелились.
– Ну что ж, теперь вы готовы. Приветствую вас в Подводной Городской канцелярии! Мы следим за загрязнением воды и планируем действия по очистке, ну и по мелочам – слушаем желания горожан, кое-какие исполняем. Вот как ваше, например. Не работать с начальником никогда в жизни! Отличное желание! Нам как раз нужны были новые кадры.
Здоровяк с катера, который оказался Городским духом воды, вёл их дальше, к подводному офису, который был копией старого офиса девушек. Далее, проведя их через проходную, он подвёл их к кабинету.
– Позвольте вам представить нашего нового коллегу. Только пришёл, а уже занимает высокий пост! Подаёт огромные надежды и занимается вопросами очистки воды и безопасности на водных маршрутах. Он и проведёт вам дальнейший инструктаж, ему как раз нужны были три молодые активные ассистентки! Пришлось попотеть, чтобы выкрасть его из морга … Хорошо, что жидкость на него попала, а то так бы и не нашли.
Глаза Сони расширились в ужасном понимании.
– Евгения! Софья! Алина! Как прекрасно вас снова видеть, – три девушки наткнулись на предвкушающий, не обещающий ничего доброго взгляд их руководителя. – Нам предстоит долгая работа.
первый лепесток
съем я на обед
До лунной ночи оставалось тридцать часов.
На пол упали стебли, и Дионе на короткий миг показалось, что шипы поцарапали линолеум. «Да хоть бы и поцарапали», – стоя босиком на холодном липком покрытии, подумала девушка.
– Хотелось бы здесь всё поменять, – пробормотала она под нос, – но теперь уже не важно. Теперь и так сойдёт.
Она взяла в руки один из бутонов белых роз, такой, который показался ей самым большим. Как раз по размеру должен хорошо поместиться в ладонях, если сложить их лодочкой, и при этом не оставить свободного места.
– Вымочить как следует в солёной воде, – проговаривала она, чтобы ничего не забыть. —Продержать так хотя бы пять часов, избегая попадания прямого солнечного света. В лунную ночь отправиться на самую высокую точку. Съесть там первый лепесток и умереть.
Резкий стук в дверь прервал мысли Дионы. Она было метнулась посмотреть кто там, но остановилась. К чему это теперь?
– Диона! – красивый мужской голос раскатом грома пронёсся по крошечной комнатке, заставив девушку сжаться, словно проснулось что-то древнее и первобытное – страх перед грозой, который заставлял животных убегать и искать убежище, – Диона! Открой, пожалуйста. Позволь мне поговорить с тобой.
«Я бы хотела. Но ты ведь можешь меня переубедить, а я больше не хочу» – но всё же она подошла к двери, окутав мужчину с той стороны тёплым ощущением присутствия.
– Спасибо, что … Я боялся, ты не подойдёшь.
Из её глаз потекли слёзы. «Я тоже боюсь, что больше к тебе не подойду».
Он просто молча стоял и ничего не говорил. То, что он сделал, было ошибкой, но этого не исправить. Знал он, знала и она, что это как вихрь в поле, который снёс к чертям все деревья, разломал их в труху, разъяренно вычистил всё до остатка и не оставил после себя ничего в звенящей пустоте. Диона взглянула себе в глаза в зеркале напротив и увидела там правду. Он знал, что ему лучше уйти. Он, безусловно, мог встречаться с одной, двумя, тремя девушками ещё, он мог ошибиться, его могло по случайности повести не туда, по неосторожности или от порыва – почувствовать себя живым снова. Это его жизнь.
Но вот только будет совсем лицемерным ожидать, что такое пройдёт безболезненно. Для него или для неё.
– Я прощаю тебя. А теперь уходи. – И она отошла от двери. Сделав первый шаг по направлению к кухне, она перешагнула через свою жизнь. Больше не было «их». Больше не было её обманутой. Теперь была только она – ведьма.
– Диона, я люблю тебя. Прошу тебя, давай поговорим. Я знаю, что так нельзя и это не оправдание. Но мы же с тобой уже четыре года. Пожалуйста, дай мне шанс не разрушить всё из-за одной маленькой глупости.
Диона, наполняя водой и солью стеклянное глубокое блюдо, слегка обернулась к двери. Та она, которая всё ещё там стояла, была согласна с его словами. И она тоже ещё любила его. Она стучала в дверь кулаками, пытаясь выломать её, пытаясь вскрыть замок, стремясь вернуть всё как было.
Жаль, что той её на самом деле больше не существовало. Диона положила бутон в блюдо и насыпала ещё соли.
За окном солнце медленно поднялось наверх, а потом скрылось с другой стороны дома, пока не исчезло вовсе. Она, казалось, даже не двигалась, просто смотрела вперёд и дышала, пока не наступила темнота и её лицо не осветилось оранжевым светом фонаря.
Она медленно подошла к двери. Её любовь ещё сидела там, по другую сторону. А старая она лежала, прижав голову к двери и притянув к себе ковёр.
– Вот дурочка – нежно прошептала Диона и присела, положив себе на колени её голову. – Я тебя поглажу по голове, и всё пройдёт.
Диона и не заметила, как заснула, прижимаясь головой к тому месту, где с другой стороны спал измученный виной мужчина.
Проснулась она так же неожиданно. С кухни виднелось мягкой голубое мерцание. Всё было готово. Она поднялась, не
