Неожиданно пришедшие на выручку бойцы быстрыми перебежками тем временем двигались по улице, умело страхуя друг друга. Вот сейчас впереди переместился на десяток метров вперед здоровенный парень с ручным пулеметом, невероятно ловко для такого большого тела передвигаясь по путынной улице, залег, взяв на прицел впереди лежащий участок, следом за ним по кошачьи грациозно перетек на такой же десяток метров парень с метательными ножами. Потом еще один… Артем, увлекшись, следил за ними, когда боковым зрением засек какое-то движение во дворе дома бабы Матруны. Переведя бинокль туда он тихо выругался: давешний азиат, затаившись, пропустил передвигавшихся по улице и сейчас конкретно готовился шмалянуть им в спину. Чего-чего — а смелости ему было не занимать. Он медлил, по-видимому, так же, как недавно Артем, выжидая, когда как можно больше противников окажется рядом, чтобы срезать их одной удачной очередью. Кто бы ни были эти люди, но они убили Артемовых врагов, так что он, не раздумывая, схватился за автомат, и, хоть расстояние было довольно приличным, аккуратно прицелившись, всадил пулю в грудь азиату. Тот выронил калаш, и немного покачавшись, рухнул на колени, а затем — повалился на бок. За свою помощь, Артем получил моментально "благодарность" в виде нескольких очередей, прошивших листву совсем рядом с гнездом. К чести стрелявших, они довольно быстро разобрались в ситуации, обнаружив убитого Артемом бандита. Перестав стрелять, они, по-видимому, наскоро обсудили ситуацию, и через пару минут из-за Матруниного забора послышался крик:
— Эй, на тополе, слышишь?
Поскольку особых вариантов дальнейших действий у Артема было немного: по крайней мере, вариант сопротивления он отмел сразу: с т а к и м и навыками ведения боевых действий, э т и его уделали бы еще быстрее, чем "крестовые". Да и, сказать по правде, он как-то проникся уверенностью, что эти непонятно откуда взявшиеся бойцы не будут ему опасны. Слегка помедлив, он отозвался:
— Слышу…
— Ты там видишь: есть еще кто живой, из этих, с крестами?
— Не, вроде, с этой стороны только эти трое были. А с той вы всех положили.
— Не стреляй, выхожу…
Из-за забора поднялся человек и бесстрашно вышел на открытое пространство, демонстративно забросив свой автомат за спину.
— Спускайся, стрелять не будем. Ты Кондратьева Дмитрия знаешь?
— Батя это мой, его на том конце привалили.
— Да живой он, живой — успокоил Артема говоривший. — Мы как раз к нему и прибыли, да на вашу войну и угодили. Его там сейчас перевяжут и должно все нормально с ним быть. Ну, так будешь спускаться?
Прикинув, что хуже, чем сейчас ему уже не будет, Артем решил слезть. Да и то сказать: хотели бы положить — уже положили бы — он отлично видел что пулеметчик, сваливший тех двоих, контролирует все его движения. С такого расстояния — обстрижет тополь, как батя — овцу. Так что он еще раз быстро оглядел все окрестности, и не найдя никакой скрытой угрозы, спустился с тополя и также демонстративно повесив оружие на плечо, подошел к спокойно стоявшему человеку. Тот стоял, слегка расставив ноги, заложив руки за спину, и слегка прищурясь от светившего в глаза солнца, внимательно смотрел на подходящего Артема. Лет сорока- сорока пяти, уже с сединой в русых волосах, но крепко сбитый и полный какой-то внутренней силой. Как-то, стоя с ним рядом, было ясно — хорошо, если этот человек за тебя. И совсем плохо, если ты ему дорогу перешел. Сразу бросалось в глаза, как ладно сидит на нем маскировочная одежда невиданной ранее Артемом расцветки. В деревне многие носили камуфляж, даже еще и до Этого, а уж потом- тем более, однако сразу было видно, что "их" камуфляж рядом с этим и рядом не стоял. Серо-голубые глаза пристально оглядели Артема с головы до ног. И морщинки еле уловимой улыбки собрались у уголков рта.
— Ну, привет. Хороший выстрел, спасибо тебе за него. Я — Крысолов, а это — моя команда. А ты, наверное, Артем?
— Так вы…, так вы к о м а н д а? — с восхищением произнес Артем. Ну, кто же не слышал о командах, истребляющих жутких зверюг-морфов, проникающих в самое сердце мертвых городов и выносящих оттуда ценные материалы, информацию, ну и другое-разное. Как правило, работали такие отчаюги по отдельному контракту, не желая связываться с какими либо конкретными группировками. Да и те не очень-то хотели иметь под боком у себя людей не очень-то жалующими дисциплину, зато умеющими хорошо стрелять, так что такие команды вели достаточно кочевой образ жизни. Об их подвигах ходили легенды, кое-какие Артем и сам слышал — Сергей-торгаш, бывало, когда оставался ночевать у них дома, рассказывал жутковатые истории — так, что мурашки бежали по коже. Ну, а малышня в деревне только в команды и играла, охотясь друг на друга в лопуховых и люпиновых зарослях. Правда до сегодняшнего дня Артем никого из таких охотников не встречал, так что потихоньку начинал сомневаться: а не втюхивает ли Сергей им про этих самых морфов и охотников на них — чтобы поменьше сами ездили, а больше его ждали. А зря, оказывается, не верил.
Видя, что контакт с местными жителями налажен, подтянулись и те двое, что до сих пор хоронились за забором. Один, здоровенный парень, держал в руках пулемет, не Калашникова, Калашникова Артем у Сереги видел, а другой какой-то, хотя и похожий на него. Второй был тот самый, худощавый парень с метательными ножами, и если пулеметчик напоминал могучего лося, то он — своими плавными кошачьим движениями — леопарда, какими их показывали до Херни в передачах про природу.
— Знакомься — Кусок, кивнул в сторону пулеметчика их командир, — а это — Банан. Артем видел, что, несмотря на видимую дружелюбность все трое внимательно смотрели по сторонам, контролируя сектора, держа оружие наготове. Да и стояли они так, чтобы не закрывать друг друга, не то, что покойные "крестовые".
— Банан — проверь там на всякий случай — негромко распорядился Крысолов, и Банан, кивнув, снова п о т е к за дома, побыл там немного, раздался одиночный выстрел. Затем Банан появился, и отрицательно помотал головой.
— Никого, только вот пацан зомбанулся, — он пожал плечами, — пришлось упокоить…
Васек, Петька, теперь вот Валерка — Артем в одночасье лишился всех своих приятелей…. Да, а батя что же?
Когда они подошли к дому Кузнеца, Артем с радостью увидел, что отец, хотя и бледный, сидит, прислонившись к скамейке, вкопанной рядом с колодцем. Рукав куртки у него был отрезан. Раненая рука перевязана, а в другую руку по прозрачной трубке капалась какая то жидкость из пакета, подвешенного прямо на ворот колодца. В трубку подкалывал что-то шприцом еще один член команды — довольно пожилой уже дядька с седой головой.
