Поезд замедлял ход. За окном рваными полосами стлался туман. Большая оранжевая луна висела низко, почти касаясь островерхих елок. Тайга начиналась шагах в двухстах от железной дороги.
Больной оттеснил меня от окна и прилип носом к стеклу.
– В такие лунные ночи покойники встают из могил, – озабоченно заметил он.
– Жека, тебе не надоело? – вздохнул я. – Ты же сам себя пугаешь больше, чем других.
– Просто я знаю, как тонка ниточка, на которой висит человеческая жизнь, – мрачным голосом поведал больной.
Подошла Галя с флажками в руках. За окном проплыл длинный дом с одиноким светящимся окошком, и поезд встал.
– А где же город? – спохватился я.
Галя махнула рукой:
– Там.
Но и там, то есть за окном с другой стороны тамбура, темнела такая же размытая туманом стена тайги.
– До него еще автобусом ехать. Как сойдете, так сразу дуйте на остановку, – сказала Галя, открывая дверь.
Пахнуло сыростью и запахом древесной гнили. Только мерцающий свет в окне говорил, что на станции есть люди. Порог вагона обрывался в темноту. А где перрон?!
Высунувшись за дверь, я увидел далеко внизу асфальтовую полосу на земле. Прыгать с тяжелым рюкзаком было страшновато, сползать – стыдно перед Галей. Пока я раздумывал, щуплая на вид проводница вдруг отодвинула меня легко, как надувного. Нагнулась, повозилась и с ржавым скрипом подняла целый кусок пола. Под откинутым настилом темнели ступеньки.
– После десятого прыжка мозг десантника утрамбовывается до объема бараньего, – назидательно сказала Галя, она любила щегольнуть военными хохмами, подхваченными от пассажиров.
Я сошел и помог спуститься Жеке.
– Счастье какое! Хоть отдохну без вас, Петкеры-Шметкеры! – вздохнула Галя.
– Мы еще обратно поедем, – бодро пообещал Жека. – Не успеете соскучиться!
– Я лучше уволюсь, – ответила проводница.
В тамбур выскочили две тетки с большими сумками. Я их видел и раньше, только не знал, что они едут в Ордынск. Суетясь и толкаясь, тетки сошли на перрон и умчались. С топотом и гиканьем пробежала навьюченная компания из другого вагона, человек шесть. Позади семенил старичок с мешком на тележке, монотонно зудя:
– Ребятки, ребятушки, скажите, чтоб подождал.
Посадка в автобус больше смахивала на бегство.
– Вот так всегда здесь: и несутся, и несутся, – зевая, заметила Галя и спохватилась: – А вы чего думаете, Ломоносовы?! Бегите, другого автобуса не будет!
– За нами тетя приедет на машине, – сказал я. – А почему автобуса не будет?
– Ну, будет через сутки, когда обратный поезд остановится. Тебе от этого легче? – ответила проводница, поднимая флажки.
Поезд сейчас же тронулся. Простучали колеса, промелькнули огни, и тогда мы увидели автобус. Он стоял за переездом, светясь в темноте окнами, как стенка с аквариумами в зоомагазине. Тетки из нашего вагона уже рассаживались. Пассажиров было немного, человек десять. Позади автобуса белел капот легковушки, и я совсем успокоился: машина есть, остается найти тетю Свету. Может, она сидит за рулем и ждет, что мы сами подойдем – это в ее характере.
Мимо пронеслась девчонка в цветастом сарафане. Увидела нас и вернулась:
– Вы что стоите? Автобус!
– А мы трамвая ждем! – прикололся Жека.
– Дурак!
С тех пор, как брат получил справку, он стал крепко обижаться на «дурака». Запыхтел, сжал кулаки:
– Что ты сказала?!
– Пойдемте уже! – Девчонка схватила наш чемодан, но Жека заступил ей дорогу:
– Нет, повтори, что ты сказала!
– Ну, дурак. Дурак, дурак, дурак!.. – очередью выпалила девчонка. – Доволен?
Жека запыхтел громче и стал бить копытом. Девчонка показала язык. Откуда она взялась на мою голову?
– А иди-ка ты, девочка, на автобус, – сказал я, вставая между ними. – Оставь чемоданчик!
– Я из кружка! Я помочь хотела, а вы…
– Мы сами справимся. Иди. Вон, тебя зовут!
На нас глазел весь автобус, многие махали руками. Я так и не понял, с кем была девчонка. Встречала, наверное, кого-то – не в поезде же приехала одна и без поклажи.
Девчонка дернулась бежать к автобусу, обернулась:
– Он же уедет сейчас, идиоты!
Услышав «идиотов», притихший было Жека взорвался. Драться он совсем не умеет, зато напористый. Зажмурился и молотит воздух руками. Я поймал его за шиворот, Жека вырывался и вопил:
– Наших бьют!
– Он у тебя всегда такой психованный или только в полнолуние? – подлила масла в огонь девчонка.
Жека совсем рассвирепел. Он рыл асфальт ногами. Его воротник трещал у меня в кулаке.
Прогудел автобус. Водитель закрыл и снова открыл дверцу, предупреждая, что ждать не собирается.
– Не помогай нам, беги! – закричал я девчонке.
– Я же из кружка! Я – помочь… Да тьфу на вас! – Девчонка швырнула чемодан и рванула к остановке.
Мы с Жекой смотрели, как она, вскочив на подножку, кидается к водителю и что-то ему говорит. Тот еще раз погудел, я в ответ помахал рукой. Автобус тронулся с открытой дверцей, как будто спрашивая: «Не передумали?» Лучи фар скользнули по белой машине. Она была разбита в аварии так давно, что сдутые колеса успели уйти в землю.
Дверца лязгнула, свет в автобусе погас.
Глава IV. Поезд, которого не было
Мы бросились за автобусом, но было поздно. Еще недолго в тумане маячили два оранжевых огонька, а потом и они пропали. Дорога была безнадежно пуста.
– А чё она обзывалась? – несмело сказал Жека. Он чувствовал себя виноватым.
– А чё ты драться полез?.. Я вот думаю, из какого она кружка.
– Из такого, в котором обзываются. И чемоданы тырят! – непримиримо буркнул Жека.
– Позвоним, – решил я. – Наверное, у тети Светы шина спустила или еще что-нибудь.
– Например, авария. Со смертельным исходом.
Мне было муторно и без Жекиного карканья. Тетя Света – военный человек, забывать и опаздывать просто не умеет. Если бы не могла приехать сама, то прислала бы за нами знакомых. А раз не приехала и не прислала, то беда случилась с ней по дороге на станцию. Что с тетей Светой? И как нам теперь выбираться? Идти пешком?.. Но мы не знали, как далеко до Ордынска. Дорога, по которой уехал автобус, упиралась в стоявшую стеной тайгу и пропадала.
Я с умным видом посмотрел на часы. Было без двух минут двенадцать. Наше положение от этого ничуть не изменилось.
– Позвоним, – повторил я и стал искать в рюкзаке мобилку. Ее приходилось зарывать подальше, чтобы Жека не названивал маме каждый час.
* * *
Вдали послышался стук колес. Он приближался с той стороны, куда ушел наш поезд. Мы еще видели на повороте светящиеся бусинки его окон. Скоро они растаяли в тумане.
А колеса встречного стучали все громче. Закрыв глаза, я бы сказал, что до поезда километра два. Но тогда мы заметили бы огни, а их не было. Рельсы блестели в лунном свете. Две рельсы, только две. Задачка из учебника для сумасшедших: «По одноколейной дороге выехали навстречу друг другу два поезда. Как они разъехались, если известно, что столкновения не было?»
