Вечером в лагере давали творожную запеканку. Я умял восемь порций и успокоился, еда всегда меня успокаивала. Побродил немного вокруг «Лисьего Лога» и отыскал несколько полезных мест: старую бочку, в которой можно было переждать дождь, пригорок – на нем стояла водокачка, и лагерь оттуда просматривался отлично, ручеек с чистой водой, в котором не пересыхала вода, полянку с крупной земляникой. Нашел еще несколько заброшенных лисьих нор, для меня недостаточно просторных и поэтому бесполезных, нашел крапивные заросли, похожие на джунгли, старый вертолет, вросший в землю почти по пояс. Вертолет меня заинтересовал, потому что в нем обнаружилось сразу несколько тайников с конфетами и шоколадом, причем некоторым из них было по году, а то и больше – забытые, и я ими воспользовался.
И скоро я был сыт, у меня появилась крыша над головой, только вот лето… Оно оставалось жарким и ненормально сухим, с марта ветер не принес ни одного облачка, а солнце, напротив, жарило как ненормальное. Но в лесу было много тени, она позволяла бороться с жарой. Очень скоро я отлежался и успокоился. И набрал вес, прибавил, наверное, килограммов пять и оброс мускулами, и шерсть стала толстой и крепкой, даже подшерсток завелся, густой и войлочный. Кости, скверно сросшиеся и от этого начинавшие ныть под каждое утро, успокоились. Морда же приобрела угрюмое, тяжелое выражение, так сильно пугавшее многих, так что когда я подходил к ручью попить водички, укрепляющей пищеварительную систему, я видел в воде весьма устрашающую картину. Хоть сейчас на выставку. Время, проведенное возле лагеря, явно пошло мне на пользу, я стал забывать весь этот кошмар, и порой мне казалось, что всё, что случилось, случилось совсем не со мной. Что это был сон, липкий тягучий морок, каким-то образом прорвавшийся из эфемерного мира грез в наш…
Не хочу вспоминать.
Лагерь жил своей летней лагерной жизнью, и скоро от нечего делать я оказался в курсе всех этих каникулярных дел. От скуки. От печали. Видимо, в лагере отдыхала волейбольная команда, во всяком случае, в волейбол они играли с утра до вечера, с перерывами на обед, завтрак и ужин, хорошо так играли, разбившись на две команды – я забирался к водокачке и болел за ту, что в белых футболках, и она отчего-то всегда проигрывала. По вечерам в лагере случалось обязательное пение, в обед все хором изучали португальский язык, днем спали в гамаках, подвешенных между деревьями, так хорошо спали, что меня тоже клонило в сон, и я укладывался возле водокачки и спал, прислонившись к теплому ржавому боку.
Вообще атмосфера в лагере царила сонная, скорее всего из-за жары. И в волейбол они резались тоже как-то медленно, особенно после обеда. Эта сонная жизнь втянула и меня, плюс регулярное питание, плюс покой, и однажды я, как всегда, после обеда уснул. В кустах рядом с волейбольной площадкой.
Уснул себе и спал в покое, чувствуя, как какой-то наглейший муравей ползал у меня по носу, а может, это была божья коровка, жук-паровоз или еще какой-нибудь жук с дурацкой фамилией, гнать мне его было лень. Конечно, что-то там в голове не спало, потому что я слышал, что происходит вокруг, и услышал даже свист подлетающего мяча. И успел разжмуриться, и меня тут же хлопнуло по лбу, причем с такой силой, что из глаз брызнули крупные звезды.
И тут же я услышал голоса, двое пробирались через кусты и ругались, я не успел отползти, замер, постаравшись вжаться в землю и стать невидимым. Они остановились рядом со мной, один почти наступил мне на лапу.
– Ты чего так лупишь? – спросил один голос.
– Я не луплю, просто… Просто так получилось…
– «Так получилось»… – передразнил первый. – Ищи теперь в этих зарослях… Уже второй мяч теряем, между прочим, за неделю. Если не найдем, то Власов заставит сожрать две буханки черного. С майонезом.
– Не хочу с майонезом…
– А я и без майонеза не хочу.
Они замолчали и принялись шарить по кустам, мяч все не находился и не находился, со стороны площадки свистнули.
– Не находится! – крикнул один из искавших.
– Играйте запасным! – крикнул второй. – Сейчас найдем!
Я слышал, где лежит мяч, он закатился в одну из нор и застрял недалеко от входа.
– Нет нигде, – сказал второй. – Как провалился сквозь землю…
Они снова пустились бродить по кустам, бестолково вытаптывая лесные травы, плюясь и ругая Власова, и вообще лагерные порядки, и компот из прошлогодних сухофруктов. И вдруг остановились, и один сказал:
– Странно как-то… Мячи пропадают прямо на ровном месте, чертовщина все-таки тут у нас…
– Сейчас везде чертовщина. Мне брат звонил из дома, у них там тоже всякая ерунда происходит.
– Какая ерунда?
– Да всякая. Люди пропадают.
Я почувствовал в животе неприятную пустоту, хотя еще недавно я сходил к своей любимой кухне и позавтракал вчерашними макаронами. Люди пропадают. Значит, остановить это не удалось, значит, все продолжается. Хотя ведь люди могут пропадать по разным причинам.
– Как пропадают?
– Так. Брат рассказывает, у них соседи пропали. Жили себе жили, а потом раз – и нет их. Сразу целая семья.
Мальчишка перешел на шепот:
– И никаких следов не осталось. Они просто вышли куда-то ночью и дверь не закрыли. И другие люди исчезают – то здесь, то там. А по ночам кто-то бродит…
– Кто?!
Рассказывающий выдержал надлежащую паузу и продолжил пугательный рассказ.
– Оборотни, – сказал он. – Так-то…
– Вервольфы, что ли?
– Да не, оборотни просто. Вервольф – это когда человек в волка превращается, а оборотень это наоборот – зверь в человека. А самого человека он убивает, чтобы никто не узнал. Вот ты думаешь, что это твой друг, а это на самом деле не твой друг.
– А кто?
Рассказчик не ответил.
– Ты с чего это вдруг рассказал? – спросил второй. – Про друзей-то?
– Ни с чего. Просто. Просто ты не замечал, что Рыков… как-то изменился? После того, как он в лесу тогда заблудился.
– Изменился?
– Ну да. Ты вот посмотри, какого цвета у него глаза стали. Цвет поменяли. И в столовке он только мясо жрет. А вчера ночью я видел – едва только стемнело и все уснули, Рыков выбрался из своей койки, огляделся и направился прямиком-прямиком… А-а-а! – рявкнул рассказчик.
Его собеседник взвизгнул и, кажется, подпрыгнул.
– Придурок! – вскрикнул он. – Идиот! Дебил!
– Испугался! – Рассказчик довольно рассмеялся. – Это шутка, не дергайся, давай лучше мяч искать.
– Дурак, я язык себе прикусил…
Они продолжили поиски, продолжили шуршать по кустам, а я лежал не шевелясь, все боялся, что они вот-вот меня обнаружат, и со страху наделают в штаны, и побегут вызывать взрослых…
Не нашли. И мяч не нашли, в норы заглянуть, конечно, не додумались.
