Генная инженерия, наноконструирование и Бог его знает что еще позволят человеку вырастить Антихриста. Ему не нужно приходить, человек создаст его собственными руками. Зло есть ничто, то есть отсутствие бытия, абстрактная идея, Ликтор абсолютно прав. И уже во власти человека придать этой идее форму, ввести ее в мир физических предметов.
В Писании сказано, что Зверь явится из вод.
Все эти гены, реагенты, добавки - суть вода. Пантелеймон не был силен в подобного рода мистических толкованиях, но чувствовал нутром, что это именно так.
Вода не есть одно лишь знакомое всем химическое соединение; в мистическом понимании вода означает нечто гораздо большее. Есть дух, есть земля и есть вода.
Их не спутаешь друг с другом.
Зверь будет могущественнее человека и в итоге покорит своего создателя.
«Господи, спаси и сохрани», - протодьякон перекрестился.
Господь исправно хранил его. Вновь нарисовалась стюардесса; она велела пристегнуться - самолет заходил на посадку.
- Прошу не курить, - предупредила она.
«При посадке-то все и случается», - подумал Пантелеймон и тут же выругал себя за малодушие и маловерие.
Он попросил у Господа прощения и дал обет раз и навсегда истребить в себе этот подлый страх. Обет - дело серьезное. Не выполнить обет - тяжкое прегрешение; теперь пути назад не было. Это означало…
Самолет сильно тряхнуло, и обдумывание обета вылетело из протодьяконовой головы.
Посадка благополучно состоялась, и самолет уже бодро катил по взлетно-посадочной полосе.
По традиции пассажиры дружно зааплодировали, и Пантелеймон не остался в стороне - восторженно бил в ладоши, как простой смертный, как будто и не было в его жизни тренировочных лагерей и виртуозно исполненных ликвидаций. …В здании аэровокзала он задержался: вынул карту, изучил ее вновь, хотя и без того помнил все назубок. Ему предстояло сейчас пересечь город на автобусе и выехать на окраину, где его будет ждать - спаси, Господи, и сохрани - вертолет.
Обет! - напомнил себе протодьякон.
Но он зарекся насчет самолетов, а вертолет - машина другая. Про вертолет он не клялся и решил повременить. Бог его знает, как пойдет дело.
Вертолет доставит его не в саму Зуевку - конечный пункт его путешествия, а в точку, довольно удаленную от него. Там его будет ждать проводник.
С проводником они отправятся вниз по реке, до селения Крошкино, и это странствие займет целый день. В Крошкино он переночует, где Бог укажет, и спросит лошадей.
Здесь возможны проблемы: о Зуевке идет дурная молва, и местные могут заартачиться: откажутся, например, везти.
А лошади - незнакомцу - тоже, естественно, не дадут.
Лошадь - протодьякон усмехнулся глупости этой мысли - она та же корова: существо драгоценное.
Что ж - тогда останется прибегнуть к соблазну. Деньги обычно решают все, недаром Пантелеймону выделили приличную сумму. Если же и они не помогут, протодьякон прибегнет к гипнотехнике, что, в принципе, крайне нежелательно и допускается Секретной Службой лишь в исключительных случаях.
Потому что любое гипнотическое воздействие есть подавление свободной воли человека, дарованной ему Богом.
И еще Пантелеймон подозревал, что таежные жители по естеству своему окажутся невосприимчивыми к гипнозу. Последнему хорошо поддаются интеллигентные городские барышни, среди которых немало истеричек, а вот в тайге истерикам не место, там не до дури: надо трудиться от заката до рассвета и не думать об абстрактных вещах.
***Пилот вертолета был своим человеком, состоявшим в штате Службы. Служба внедрилась в авиацию и подумывала о космических войсках. Это Гагарин мог заявить, что в космосе нет никакого Бога! А в действительности Бог есть везде, только дикари-атеисты о том не ведают.
Пилот знал, кого переправляет и куда, - не знал только цели путешествия. И предпочитал ею не интересоваться. Меньше знаешь - крепче спишь.
- А почему бы не махнуть прямо до Зуевки? - поинтересовался Челобитных. - К чему эти реки да лошади?
Вертолетчик усмехнулся:
- Вы же, сударь, насколько я знаю, не любите летать?
- Откуда вам это известно? - неприятно удивился Пантелеймон.
- Меня ознакомили с выдержками из вашего личного дела, - спокойно ответил пилот.
- Там все ваши страхи расписаны очень подробно.
Приехали, спасибо! Как они вообще пронюхали?! Ах да, исповедь, конечно же! На исповеди он не раз каялся в этих страхах - вот тебе и соблюдение тайны…
Он, естественно, понимал, что в структуре Службы такие вещи, как тайна исповеди, - понятия условные и сплошь и рядом нарушаются, если того требует необходимость.
Необходимость же обычно диктуется оперативными соображениями.
Пилот усмехнулся.
- Вы не смущайтесь, потому что, коли речь идет о Зуевке, я эти страхи готов разделить. Мне даже строго-настрого запрещено рисковать и летать над этой местностью. Чем я, кстати, премного доволен.
- Почему?
- Местечко-то действительно проклятое… Или, может, переполнено аномалиями - как вам будет угодно. Там может случиться всякое: не зря же разбилось столько вертолетов - прежде, когда полеты еще не были запрещены. Летали не только наши, но и простые гражданские, и военные. Военным же до всего есть дело, правда? Как и нам. Все машины были в исправности. Одному Богу известно, что и с какой радости вдруг отказывало. Там, между прочим, и со временем неладно - часы то отстают, то бегут, как сумасшедшие. А один вертолет вообще пропал без вести…
- Так вот прямо взял и пропал? - недоверчиво поинтересовался протодьякон. - Может быть, он упал где-то, а искали скверно, потому и не нашли…
- Да нет! Представьте себе, летел он себе спокойно, вдруг связь с ним резко оборвалась, и с тех пор ни слуху, ни духу… Два года уже прошло; все поиски ни к чему не привели. Конечно, может быть, и по-вашему, но что теперь-то домысливать?
Короче говоря, по воде или по земле - оно куда безопаснее.
- Ой ли?
Пилот пожал плечами:
- Никаких особых гарантий, конечно. Сами убедитесь, когда будете с крошкинцами договариваться.
- А что за проводник? Он в курсе?
- Проводник не из наших. Ученых возит, шарлатанов всяких, колдунов, естествоиспытателей, просто любопытных. Жадноватый, прижимистый такой мужик, хитрован. С ним вы задействуете вашу легенду. Вы, кстати, кто по ней будете?
- Уфолог.
- Ну вот. Для него это самое обычное дело. Он, кстати, еще и отчаянный мужик, страха совсем не знает, правда, тоже больше от жадности. Уж очень деньги любит.
Но в Зуевку и он предпочитает не соваться. Зуевки все боятся, предпочитают обходить стороной…
