Куропяткин пожал плечами, вставил в аппаратик две пальчиковые батарейки.
– Хочешь стать волком? – спросил он.
– Хочу, – повторил № 14, но уже менее уверенно.
Куропяткин снова улыбнулся. Сдвинул на нос зеленые очки.
Они стояли на вокзальной площади. День заканчивался. Закрывались палатки с пирожками и курицами-гриль, квасник прицеплял к грузовику свою желтую бочку, орешник собирал орешное хозяйство и рассыпал крошки голубям.
Начало обычного скучного вечера в провинциальном городе.
– Точно хочешь? – спросил Куропяткин.
№ 14 промолчал.
– Как знаешь. – Куропяткин навел на него приборчик и щелкнул переключателем. – Все. – Куропяткин вытащил батарейки, повесил прибор на шею.
№ 14 рассмеялся.
– Что-то я не чувствую себя волком, – сказал он. – Хотя нет, есть хочется…
– Это не сразу начинается, – Куропяткин посмотрел в небо. – Постепенно.
– Ага. – № 14 продолжал смеяться. – Постепенно…
Куропяткин кивнул. Затем стянул с правой руки перчатку и пожал всем руки.
– Ну, пока, ребята, – сказал он и побрел в сторону водокачки.
Потом неожиданно остановился и обернулся. Указал пальцем на № 14.
– На всякий случай, – сказал он, – если тебе что-то понадобится. Мой телефон…
– Я найду тебя в Интернете, – хихикнул № 14. – А потом прибегу к тебе ночью весь в шерсти…
– Отправляемся! – позвал водитель. – Три минуты!
Ребята поспешили занять свои места.
№ 14 смотрел в окно. Куропяткина уже не было видно. Народ с площади расходился. Автобус тронулся, и скоро город Волгин остался позади.
Ребята вокруг дремали. № 14 достал диктофон, вставил в ухо динамик. Нажал на «play».
Тишина. Шорох помех.
Тишина. № 14 посмотрел на дисплей. Ничего.
История Куропяткина не записалась.
Раздраженный № 14 спрятал диктофон в карман и попытался снова уснуть.
Но спалось плохо.
В открытую форточку влетали запахи ночи. Трава, хвоя, болото. И еще какой-то запах. Резкий, неприятный и раздражающий.
№ 14 долго пытался вспомнить, что это за знакомый запах. И все-таки вспомнил. И испугался.
Потому что именно так пах обитавший в живом уголке спортшколы барсук.
– Ну? – Я поглядел на Тоску.
Тоска открыла портфель из крокодиловой кожи – приз за лучшую публикацию в подростковом журнале «Жизнерадостные страницы».
– Прошу. – Тоска достала из портфельных глубин свежую, пахнущую краской газету и протянула мне.
Приложение к всероссийскому еженедельнику, рубрика «Персона». Круто.
– Ты мне приносишь удачу, – заявила Тоска. – Редактор сказал, что пошлет этот материал на областной конкурс юных журналистов. И еще, что шансы у меня велики.
– Поздравляю, – зевнул я. – Будешь великим журналистом.
– Журналисткой.
– Журналистом, – настоял я. – Слово «журналистка» мне не нравится, оно убогое.
Тоска задумалась, потом согласилась, что убогое.
– Читай статью, – сказала она. – Мне важно твое мнение.
– Сие есть крупная ошибка. – Я стал разворачивать газету. – Настоящему журналисту должно быть плевать на чье-либо мнение. Ибо, как говорили братья Гонкуры[4], писатель не отражает мир, он его делает.
– Какие братья? – заинтересовалась Тоска.
– Потом, – отмахнулся я и стал изучать статью.
Тоска достала из портфеля толстую самодельную папку в красной обложке. Затем небольшую зеленую бутылочку и набор салфеток. Папку Тоска положила на стол, выдавила из бутылочки на салфетку зеленый гель и принялась аккуратно протирать крокодилью кожу портфеля. Тоска очень гордилась этим портфелем, любила его и всюду с ним ходила. Даже в школу. Даже за молоком.
Тоска холила свой портфель, я читал.
Материал назывался «Титановый Феликс: портрет последнего романтика». Титановый Феликс разместился на полполосы. Большая статья, с фотографией. На фото я был не очень похож на самого себя, уши оттопырены больше, чем надо. А так ничего, героически выгляжу.
И текст мне понравился. Приятно написано, с фантазией.
«Феликс Куропяткин снимает со стены томагавк. Это не простой томагавк. Этот томагавк подарил ему вождь племени могаук, посетивший наш город по программе народного культурного обмена. История чрезвычайно загадочная. Вождь выступал в университете. Рассказывал про жизнь индейцев в резервациях, про их борьбу за свои права, про индейские обычаи. Потом он вдруг замолчал. Тишина продолжалась минуты три, затем индеец вышел из-за кафедры, спустился в зал, подошел к сидящему в восьмом ряду пареньку и вручил ему сверток. И, ничего не объяснив, вернулся за кафедру и продолжил лекцию.
Пареньком был Феликс Куропяткин, а в свертке был томагавк.
Сам Куропяткин утверждает, что этот томагавк имеет магическую силу. Он начинает вибрировать в зонах с паранормальной активностью. Потому что томагавк выкован из куска металла, взятого из потерпевшего крушения НЛО. Куропяткину виднее – с томагавком он на «ты»: с сорока метров срубает березку.
Вообще Феликс Куропяткин – весьма необычный молодой человек. Он не катается на скейтборде, не играет на компьютере и не ходит по ночным клубам. Он верит в привидения, в леших, вампиров и оборотней. Если вы очень попросите и если у Куропяткина будет хорошее настроение, он покажет вам свои трофеи. Томагавк из металла НЛО – не самый необычный предмет в комнате у Куропяткина. Есть еще лапа, отрубленная у оборотня, несколько штук вампирских клыков, белый порошок в трехлитровой банке – Куропяткин уверяет, что это разложившаяся субстанция призрака из коровника совхоза «Веселая Заря». Много чего. Небольшой магазинчик ужасов.
Но самое интересное Куропяткин прячет в тумбочке. В тумбочке под двумя замками хранится красная папка. В красной папке – отчет о приключениях Куропяткина за последние пять лет. Если усыпить бдительность Куропяткина и отправить его на кухню за кофе и бутербродами, можно прочитать секретные записки.
Так я и делаю. Открываю и листаю наугад.
«Инцидент девятнадцать.
Необычное происшествие.
Если вампир укусит слона, станет ли слон вампиром? Станет.
Отправился ночью сторожить зоопарк. Сначала все было хорошо, потом появились вампиры. Источник заражения: морская свинка – вампир из Южной Америки. Вампирами стали все. Удавы, волки, бегемот и т. п. Мой приятель Семафоров тоже. Пришлось всех замочить. Шутка, Семафорова во имя идеалов человеколюбия оставил».
Продолжаю читать.
«Инцидент двадцать два.
Необычное происшествие.
Будь осторожен в своих желаниях – они сбываются.
