Сердце забилось у меня где-то под подбородком и, отбросив все доводы разума, я тихо выдохнула:
- Как я рада, что ты рядом…
- Где же мне ещё быть? Не отходил бы от тебя…
Его слова прервало чьё-то деликатное покашливание. Из-за спины Винсента выскользнула невысокая девушка с рыжеватыми, завитыми в мелкие кудряшки волосами и сильно веснушчатым лицом. В каждой руке она держала по бокалу шампанского. Одарив меня мимолётным взглядом, девушка ласково обратилась к Винсенту:
- Твоё шампанское, котик. Мне совсем нетрудно подержать твой бокал, но на нём ведь не написано, что он твой. А так, ты же их знаешь,- она лукаво скосила глаза в сторону.- Вообразят, что я пытаюсь залить тоску.
- Прости, совсем забыл,- Винсент забрал у неё бокал и неуверенно улыбнулся мне.- Это Сьюзан, я тебе о ней говорил. Сьюзи, а это…
- Знаю, котик, уже догадалась,- тонким голоском пропела она.- Мы все страшно рады твоему выздоровлению. Винс вообще места себе не находил. Больше нас так не пугай!
- Постараюсь,- в тон ей отозвалась я.- Ужасно быть причиной беспокойства даже незнакомых людей.
В светло-карих глазах Сьюзан сверкнула искорка.
- Так уж и незнакомых. Винс столько о тебе рассказывал! И ты ведь тоже обо мне слышала.
- Разумеется, Сьюзи,- сдержанно согласился Винсент.- Мы все наслышаны друг о друге. Это – обычное явление в кругу знакомых.
- С выздоровлением, красавица!
Не успела я опомниться, Джек сгрёб меня в охапку и под смех и аплодисменты Эмили оторвал от пола.
- Здорово, что ты снова с нами,- улыбнулась она.- Винс очень переживал.
- Ну, ладно, хватит,- шутливо нахмурился Винсент.- Можно к поздравлениям о выздоровлении не примешивать моего имени?
- Почему же нет?- послышался насмешливый голос.- Если наше сокровище снова с нами, то только благодаря твоим молитвам.
Выражение лица Винсента мгновенно изменилось.
- Я не читаю молитв, Доминик.
- Это просто выражение, приятель. Желания и помыслы можно отнести к той же категории.
Джек, уже сунувший мне бокал шампанского, замахал руками:
- От ваших философских споров у меня голова разболелась!
- Хотя бы в таких случаях вспоминаешь о её наличии,- под общий смех вставил Винсент.
Джек фыркнул.
- В таких случаях я вспоминаю и другое, а именно: лучший способ заглушить головную боль – поднять бокал! Тем более что сегодня у нас есть для этого повод,- он повернулся ко мне.- Как бы банально ни звучало, крошка, – за твоё здоровье!
После того, как за моё здоровье и здоровье вообще было произнесено ещё несколько тостов, Винсент потянул меня за собой. Мы вышли на балкон, и он тут же прильнул к моим губам.
- Наконец-то… Никогда не думал, что когда-либо буду одного мнения с твоим кузеном, но идея устроить вечеринку была и впрямь не самой лучшей.
- Так кому она пришла в голову?
- Инициатором была Лив…
- Забавно.
- Её поддержала Сьюзи…
- Ещё забавнее.
Винсент ласково потрепал меня по щеке.
- Неужели это сарказм?
- Искреннее удивление. Как вы узнали о моей болезни? Доминик?
Винсент помрачнел.
- Он заехал к Лив в среду, Лив сразу позвонила мне… Сказала, что ты в больнице в очень тяжёлом состоянии, что врачи не дают никаких прогнозов, и Доминик по-настоящему обеспокоен…
Винсент вымученно улыбнулся. Только сейчас я заметила, как он изменился с нашей последней встречи. Его лицо осунулось, под глазами виднелись тёмные круги…
- Винс, ты… действительно так сильно переживал из-за меня?..
- Глупая…- с упрёком прошептал он.- Я ведь страшно злился, что ты пропала и не отвечаешь на мои звонки. Как раз в среду вечером почти три часа проторчал у твоего дома, надеясь, что ты появишься. По дороге домой мне вдруг пришло в голову, что с тобой могло что-то случиться. А спустя каких-то полчаса позвонила Лив…
- Как ты мог подумать, что я исчезну, не сказав ни слова… Я бы никогда…
Губы Винсента нетерпеливо прижались к моим, и, забыв, что собиралась сказать, я обвила руки вокруг его шеи… Не знаю, сколько прошло времени – в упоении я даже не сразу обратила внимание на волну холода, привычно разлившуюся по венам. Но под балконом не было никого – только деревья, тихо шелестевшие листьями. Винсент удивлённо проследил за моим взглядом.
- Что там?
- Ничего… Может, зайдём внутрь?
В ту ночь мне не хотелось думать ни о чём, кроме непринуждённой болтовни с Джеком и Эмили, которые начали встречаться неделю назад, беседы с Ливией, предложившей не вспоминать о прежних разногласиях, дружеских напутствий Тома и Кэйти… Я радовалась, что Доминик практически избавил меня от своего общества – хотя бы на эту ночь, и очень старалась отвлечься от мысли, что за стенами гостеприимного дома Ливии, слившись с темнотой, бродит Арент. Но меня так и подмывало выйти к нему. Наконец, я всё же улучила момент и выскользнула на балкон. Накрапывал дождь, холодные капли падали на волосы и лицо. Из-за деревьев неслышно выступила тонкая фигура, и я в ужасе попятилась. На меня смотрели разноцветные глаза Толлака…
- Ничто так не оживляет пустыню, как миражи, не правда ли?- раздался за спиной насмешливый голос.
Под балконом уже никого не было, и я растерянно повернулась к Доминику.
- Это был… Толлак?..
- Что тебя удивляет? Ты ведь не думала, что он с так просто откажется от идеи, которой одержим вот уже несколько столетий?
Не добавив ни слова, Доминик исчез. Я тоже поспешила убраться с балкона. Появление Толлака выбило меня из коллеи. До сих пор о его существовании напоминали только шрамы от порезов… Но за каким бесом он следил за мной? Неужели надеялся обойти и Доминика, и Арента?..
Вечеринка затянулась. Гости начали расходиться незадолго до рассвета, и, к моей радости, Доминик не произнёс ни звука, когда Винсент, прощаясь с Ливией, заявил, что отвезёт меня домой. Распрощавшись с остальными, мы вышли во двор, и я поёжилась от знакомого пронизывающего холода. Чуть поодаль под одним из деревьев стоял Арент. Я невольно дёрнулась в его сторону, но он едва заметно качнул головой.
- Что с тобой?- Винсент приобнял меня за талию.
Я только улыбнулась и украдкой метнула взгляд в сторону Арента. На его губах играла довольная усмешка.
[1] From our new collection (англ.) – Из нашей новой коллекции.
[2] Povera bambina inferma, grazie a dio! Beata Virgo Maria! Sia ringraziato Dio! (итал.) – Бедное больное дитя, хвала Господу и Пресвятой Деве Марии! Слава Тебе, Господи!
[3] Poverina (итал.) – бедняжка.
[4] Bambina (итал.) – девочка, малышка.
[5] Perdindirindina, cara mia! (итал.) – Во имя всех Святых, моя дорогая!
Глава 8
С ночи, отметившей моё выздоровление, мы с Винсентом были неразлучны. Ни Арент, ни Толлак больше не показывались, хотя время от времени я ощущала присутствие кого-то из них. Доминик полностью переключил внимание на Ливию, и та совершенно потеряла голову от счастья. Поначалу меня настораживало подобное затишье, но вскоре я перестала задумываться о причинах. Мысли были целиком заняты Винсентом. Мы проводили вместе выходные и встречались почти каждый день на несколько часов до заката, после чего либо я удалялась на свою несуществующую работу, либо к нам присоединялась вся компания, неизменно включавшая в себя Ливию и Доминика. Так прошёл месяц почти безмятежного счастья – о продолжавшем висеть надо мной роке я вспоминала только, оставаясь с Домиником наедине.
Вскоре после моего возвращения из монастыря я получила электронное сообщение от профессора Чэдвика. Он писал, что всё ещё очень занят, но ни в коем случае не забыл о нашем соглашении, поэтому обязательно сважется со мной, как только у него появится возможность. Я не замедлила послать ему ответное сообщение с просьбой о скорой встрече, подчеркнув, что мне нужно сказать ему нечто важное.
Между тем наступил май, и погода улучшилась настолько, что идея провести выходные за городом, владевшая умами всей компании вот уже пару недель, могла быть наконец воплощена в жизнь. Том предложил отправиться к окружённому лесом озеру часах в трёх езды от города. По его словам, место идеально подходило для кемпинга. Все пришли в восторг. Тут же было решено выехать рано утром в субботу, чтобы добраться к озеру до полудня, погулять по лесу, устроить гриль-вечеринку, заночевать в палатках и на следующий день ближе к вечеру вернуться в город. Доминик со скучающим видом заявил, что из-за неотложных дел в субботу днём, он сможет присоединиться к нам только вечером, и это исторгло из груди Ливии несколько тяжких вздохов.
