Патрик что-то сказал ей на незнакомом языке.
Впрочем, язык этот показался ей знакомым. Ей нередко приходилось слышать его…
— Что вы говорите, Патрик? — переспросила девушка с улыбкой.
— Я сказал вам, Надин, что на вашем плече сидит скорпион, — ответил англичанин совершенно спокойно.
— Что?! — Надя вскочила, побледнев, схватилась за плечо, завизжала. — Черт! Где скорпион? Вы так спокойно об этом говорите, ужасный человек… да убейте же его!
— Нет никакого скорпиона, — проговорил Патрик странным голосом. — Надин, вы ничего мне не хотите сказать?
— Я?! — Надя уставилась на него с неприязнью. — Что я должна вам сказать? Это вы должны объяснить свою идиотскую шутку!
Руки ее все еще тряслись, лицо было бледным от испуга.
— Это не шутка, Надин… или как вас зовут на самом деле? Когда я понял, что мы подплываем к водопаду, я предупредил вас по-французски… ведь это вроде бы ваш родной язык? Вы не отреагировали на мои слова. Я подумал, что вы, возможно, не услышали меня из-за грохота падающей воды. Но сейчас я по-французски сказал вам о скорпионе. Любая женщина, хоть немного понимающая по-французски, завизжала бы, что вы и сделали, когда я повторил то же самое по-английски. Вы не француженка, Надин! Вы не понимаете ни слова на этом языке! Кто вы?
Надя закрыла лицо руками, тяжело вздохнула, затем повернулась к англичанину и тихо проговорила:
— Вы совершенно правы, Патрик! Я не француженка Надин Турнель. Я русская.
— Я знал, что вы говорите по-русски. — Патрик не удивился. — Так отчего вы представились не своим именем?
Надя посмотрела ему в глаза. Он столько раз спасал ее, невозможно представить, чтобы он причинил ей зло. Да, но ведь она дала себе слово никому больше не доверять и ничего про себя не рассказывать. Что ж, придется изменить правила.
И она рассказала ему свою историю — о том, как поехала с мужем в круиз, о том, как отвратительно Олег вел себя в поездке, о встрече с Надин, о ее подозрительном поведении и о том, что произошло в ночь нападения пиратов на круизный лайнер.
— Я не хотела раньше рассказывать вам об этом, потому что все слишком запутано, слишком неправдоподобно. Я и сама-то не очень верю в собственную историю…
— А я вам, пожалуй, верю… — проговорил Патрик после минутного раздумья. — Это многое объясняет… Как, вы говорите, зовут ту француженку?
— Надин Турнель, — повторила девушка.
— Надо будет навести о ней справки… когда мы попадем в цивилизованное место, где есть телефон и Интернет. Что ж, это действительно многое объясняет. В частности, я никак не мог понять, зачем вас похитили пираты…
— Сначала я и сама этого не понимала! — воскликнула Надя. — Я не богата, не принадлежу к королевской семье, не знаю никаких промышленных или политических секретов…
— Они похитили вас по ошибке, — перебил ее Патрик.
— Да поняла уж… — вздохнула Надя. — Пираты были уверены, что похищают Надин Турнель. А она им почему-то очень нужна. Точнее, не им, а тому беловолосому типу, который допрашивал меня в лагере пиратов и потом следовал до границы Сомалиленда и дальше…
— Скажите, Надин… то есть Надья, что хотел узнать у вас тот беловолосый? — очень серьезно спросил Патрик.
— Какую-то ерунду, — ответила девушка, пожав плечами. — Где он, где он… понятия не имею, о чем он говорил!
— Хотел бы я это знать… — протянул Патрик и вдруг вскрикнул, повернувшись к берегу: — Смотрите! Смотрите!
Надя посмотрела в ту же сторону, но ничего не увидела, кроме бесконечных зеленых зарослей.
— Что, опять ваши шуточки, вроде скорпиона? — недоверчиво проговорила она.
— Никаких шуток! — возразил Патрик. — Смотрите, там человеческое жилье!
Надя вгляделась в берег и на этот раз рассмотрела на фоне прибрежных зарослей сколоченную из досок лодочную пристань и идущую от нее тропинку, а дальше — прячущееся среди деревьев приземистое строение под черепичной крышей.
Патрик схватил шест и направил плот к берегу.
Через несколько минут они медленно подплыли к пристани. Там их уже поджидали двое рослых чернокожих мужчин в белых полотняных штанах. Они кое-как прикрепили плот к причалу и помогли путникам перебраться на берег.
Почувствовав под ногами твердую землю, Надя облегченно вздохнула.
— Где мы? — спросил Патрик встретивших их людей.
— Это миссия Церкви евангельских христиан, — ответил один из негров на хорошем английском языке. — Миссия рада предоставить вам свое гостеприимство. Глава миссии отец Джонатан просил нас проводить вас к нему.
Миссия располагалась в просторном приземистом здании с несколькими хозяйственными пристройками. Прежде чем отвести путников к отцу Джонатану, их проводили в комнаты для гостей. Эти комнаты были простыми и скромными, как монашеские кельи, но при каждой имелся чулан с настоящим душем.
Надя долго стояла под горячими струями, смывая с себя красноватую африканскую пыль и смертельную усталость, накопившуюся за время трудного и опасного путешествия.
После душа она почувствовала себя другим человеком.
Пока она принимала душ, кто-то положил на ее кровать простое и строгое платье из некрашеного хлопка. И еще белье — самый простой хлопчатобумажный бюстгальтер и две пары новых трусиков. Надя прижала упаковку к груди и едва не прослезилась.
Она переоделась. Платье было ей великовато, но после того, что ей пришлось носить в плену у пиратов и в деревне мвале, показалось ей верхом удобства и элегантности. И новые веревочные сандалии тоже оказались кстати.
Одевшись, девушка вышла в коридор.
Здесь ее уже ждали Патрик и немногословный негр.
Их проводили в просторную гостиную.
Комната была обставлена скромно, но со вкусом. Ее украшали книжные полки, резные африканские маски и ручные вышивки. На видном месте висела карта Африки, в которую тут и там были воткнуты разноцветные флажки.
Едва путники огляделись, открылась дверь в глубине комнаты, и вошел глава миссии.
Это был высокий худощавый англичанин уже в преклонном возрасте, но не старый.
Он показался Наде удивительно похожим на Патрика — словно их вылепили, точнее, отчеканили, по одному образцу. По образцу настоящего английского джентльмена, воина и путешественника, покорителя морей и дальних стран, строителя империи. Оба высокие, худощавые, с хорошей осанкой. Пожилой более строгий и подтянутый, Патрик более свободен в движениях и ходит, высоко поднимая ноги, как журавль, но похожи, очень похожи.
Империи давно уже нет, а настоящие английские джентльмены остались.
