– Будем спускать тебя сидя, – Оксана с удивлением осознала, что к ягодицам прижато что-то вроде неширокой доски, – так что не дёргайся, иначе покалечишься о скалы.
Оксана мгновенно притихла и зажмурилась.
Глаза она открыла у подножия уходящий ввысь стены кратера, где с неё стягивал амуницию неведомо как спустившийся раньше Дэн.
– Пойдём, – сказал он, обняв её за плечи. – Видишь, там пилот костёр развёл?
Оксана строптиво вырвалась и побрела к вертолёту и яркому кругляшу костра. Дэн шёл следом и что-то успокаивающе бормотал, но девушка не слушала. Добредя до вертолёта, она на миг остановилась, всматриваясь в фигуру у огня, и с воплем: «Ах, ты... нехорошая!..», метнулась к костру.
Света вышла на тропу в самом конце подъема вдоль каменной реки.
«Не поняла, – подумала она, озираясь, – а где Юля? И почему вечер?»
Тоненький вой с взвизгивающими нотками ввинтился в уши, у Светы даже зубы заныли. И доносился он из-за огромного обледенелого валуна в самом истоке каменной реки. Она с сомнением посмотрела на свои потрёпанные кроссовки и осторожно шагнула на лёд. Немного постояла, затем стала обходить валун, упираясь и перебирая руками по холодному камню. Двигаться было тяжело, ноги скользили, как коньки фигуристов, и время от времени то одна, то другая срывались с ненадёжного покрытия, заставляя замирать этакой растопыркой и стукаться лбом о твёрдую поверхность.
«Похоже, синяки на лбу будут цвести махровым цветом», – мелькнула мысль и сразу исчезла, потому что, плавно завернув за довольно округлый край валуна, Света уткнулась в непонятно как возникшую в камне высокую, прямоугольную нишу двухметровой глубины с полуметровым порожком. Здесь, с трудом умостившись на торчавшем вверх выступе и подвернув под себя одну ногу, сидела Юля и тихонько выла. Глаза у неё были закрыты.
Света навалилась грудью на порожек.
– Эй, – окликнула она негромко. – Юля!
Юля приоткрыла один глаз, скользнула взглядом по Свете и, со стоном поменяв ноги, снова завыла.
Света напружинилась, толчком хотела было забраться в нишу, но кроссовки соскользнули, и она впечаталась носом в скальный уступ. До крови. Было больно, и Света озверела.
– Хватить выть! – рявкнула она, и, осторожно подтягиваясь, всё-таки влезла на порог и наполовину выпрямилась вдоль стенки – больше не дала высота ниши, – нависнув над подругой вопросительным знаком. – Где болит?
Юля замолчала, но глаз так и не открыла, только втянула голову в плечи и сжалась, похожая на взъерошенную выдру, так, во всяком случае, показалось Свете.
Света пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и осторожно потрясла Юлю за плечо.
– Юля, это я, Света. Что болит?
– Всё, – пробормотала Юля.
– Что – всё? – не поняла Света.
– Руки, ноги, спина, голова, – монотонно завела Юля.
– Шея, – подсказала Света, – уши.
– Шея, – подтвердила подруга.
Света хмыкнула.
– Совесть, – сказала она.
Юля сбилась.
– Что?
– То, чего у тебя нет. – Света снова хмыкнула. «Что-то я расхмыкалась», – подумала она. – Хватит придуриваться! И глаза открой!
– Ага, я открою, а ты укусишь, как в прошлый раз.
– Когда это я тебя кусала? – возмутилась Света, лихорадочно перебирая в памяти всю историю их знакомства. Так, на всякий случай.
– Недавно. – Юля открыла глаза. Поскольку она сидела, а Света неудобно корячилась, упираясь попой в неровный край валуна, то и увидела она лишь порванную ветровку и грязно-белую футболку, сквозь которую пробивалось золотистое сияние из-под сердца.
– Юлька! – Света снова осторожно потрясла подругу за плечо – глаза у той начали закатываться. – Да я это, я. Света.
Юля вдруг очнулась. Окинула взглядом Свету и сказала:
– Ты – Света, поэтому и светишься.
– Ну, да, – согласилась Света. «Главное не возражать», – подумала она. – Похоже, и у этой кукушка съехала». – Я – Света и свечусь. Была бы я Оксаной – я бы оксанилась.
– Что ты меня за дуру держишь? Ты не Оксана. Оксанку в лагере чёрные съели, – она всхлипнула. – И Свету с ней. А ты мне просто мерещишься. – И Юля снова тоненько завыла.
Света потеряла дар речи. Потом прижала к себе дурную голову и начала гладить по волосам, успокаивающе приговаривая:
– Никто нас не ел. И Ксюха живая, и я, и Дэн.
Юля обхватила её руками, понемногу успокаиваясь, и с надеждой поглядела на Свету.
– Это правда, ты.
Света кивнула.
– И Оксана живая?
– И Оксана. Лучше расскажи, что с тобой было, мы чуть с ума не сошли. Исчезла куда-то…
Юля немного посопела. Свете показалось, что со стыдом.
– Ну, когда чёрные эти накатились, я с перепуга запрыгнула на камень, а там щель такая, и я в неё угодила. Головой о что-то шмякнулась и вырубилась. Не знаю, сколько провалялась, долго, наверное. А когда очнулась, темень вокруг, а потом с одного конца вроде что-то серое такое, как штора. Я к ней подошла, ещё два раза упала, коленку вот содрала. – Она чуть приподняла левое колено, демонстрируя продольную дырку на штанине. – Ну, подошла, а штора эта шелестит, то есть гудит, то есть…ну, не знаю, звук какой-то. И так вдруг спать захотелось, что я прямо в штору и повалилась. Только… – Юля замолчала.
– Что только? – подстегнула Света, прождав какое-то время и уже предчувствуя, что сейчас услышит.
Юля отстранилась, и первый раз за всё время посмотрела Свете в глаза.
– Это не штора была, сеть не сеть, и в ней картинки разноцветные, и если приглядываешься, они увеличиваются. Я руки выставила, когда падала, а там такая баба чёрная, и меня за палец укусила. Я в сторону рванулась и в другую ячейку выпала. Сюда вот. И сижу теперь, извелась вся. А тут ты, – она робко улыбнулась. – Знаешь, как одной страшно?
– А почему тут сидишь, в курумнике, а не на тропе? Если б ты не выла, я б тебя и не заметила.
– Я не выла. – Юля выпрямилась, толкнув Свету плечом, так что та ощутимо приложилась попой о зазубренный край ниши. – Я пела.
– Ну, пела, – согласилась Света, чертыхнувшись про себя. – Так почему?
– Я на тропу вывалилась, и сон сразу прошёл. Сперва не знала, что делать, думала, вас съели. Потом решила вниз идти, вдруг слышу вопль «Хожу-у, хожу-у»! Я туда-сюда, а он всё ближе, в общем, я хотела среди камней спрятаться, сюда забралась, а тут эта ниша.
– Понятно, – пробормотала Света, прикидывая, что рассказать в свою очередь впечатлительной подруге, и решила все разъяснения оставить на потом. – Ладно, давай-ка отсюда выбираться.
– Давай, – с сомнением протянула Юля, – только у меня ноги затекли, и руки.
