Население второй столицы было перемешано. Даже часть знати имели дурные гены нелюдей. В Эриндоре уже больше сотни лет оседали разные представители рас. И волей не волей мешались с людьми. Как и люди с ним. Все происходило как по обоюдному согласию, так и против, а иногда из цели развлечения и забавы. Что только усиливало накапливаемую нелюдями злость.
Если раньше Эриндор был раем для нелюдей по сравнению с другими городами королевства. То сейчас все было иначе. Последние десять лет стали самыми трудными.
Король, никто не знает, что ему взбрело в голову, приказал очистить свои земли от нелюдей. Выкорчевать их с помощью первой церкви, своих доверенных рыцарей и отрядов наемников, готовых что угодно сделать за горстку золотых фалиан.
Может это был шепот жестокого совета, а может надменной сестры. Выданной в юношестве за соседского принца и никак не желающую принимать свою участь. Ходили слухи, что она желает вернуться назад в королевство. И даже какая-то часть знати была готова ее поддержать. А может это все преклонный возраст самого короля давал о себе знать.
Он был старый. Он был уставший. Наследники у него были, но на трон он не хотел сажать никого из них. Наверняка какая-то этому причина и была. Но местный люд не особо заботили дела власти. Все жили своей маленькой жизнью, не вдаваясь в подробности и возникшие причины.
Вот и нелюди тоже, пока не вступил в силу закон об «очистке» территорий, тоже эти вопросы сильно не заботили. До того самого дня им жилось относительно спокойно в королевстве.
После него все смешанные, так еще называли нелюдей или полукровок на юге королевства, стали стекаться в Эриндор, на север. Но и тут со временем им пришлось несладко.
Видно, этому терпению пришел предел. Или была иная причина?
В глазах Люмена отражался огонь. Красный, желтый он где-то вспыхивал на миг и зеленым, синим пламенем пожирая чьи-то снадобья, склянки и прочие алхимические вещи, и аксессуары, спрятанные по домам. Город был богат не только товарами, но и знаниями, как людей, так и полукровок. Кто знает, во что он мог превратиться, уживись они рядом. Какого прогресса здесь могли достичь местные ученые?
Большая ратуша гулко осела, подняв облако черного дыма и искр.
Небо затянуло гарью, через которую медленно плыли огненные шары, стремящиеся сделать дыры в стенах замка Эриндора, что бы пламя крамолы смогло попасть и туда.
– Впереди сражение! – выкрикнула Ольха и, сжав в руке обломок копья, а в другой кусок балки, бросилась в задымленную улицу, воодушевленно зарычав.
– Ну что за безумное создание… – Карл ошалело оглядывался по сторонам. Ему было явно не по себе в сложившейся ситуации.
Феалис сжимала кинжалы и медленно шла вперед, чуть поглядывая на Люмена. Она закатила глаза, а потом кивнула в сторону убежавшей вперед Ольхи.
В задымленной улице сражались все со всеми.
Здесь были и солдаты Эриндора защищающие своего наместника. Жители города, примкнувшие к восстанию. Несколько забрызганных с ног до головы темных эльфов крутившая свои серпы в кровавой мельнице.
Дверь соседнего дома скрипнула и упала на остатки сгоревшей лестницы. Из-за угла выбежала кучка чумазых крестьян с вилами, но вместо того, чтобы помочь напавшим на город, она вступилась за солдат.
Эльфы лишь пренебрежительно фыркнули, заметив новое подкрепление врага. И за минуту положили половину этого «подкрепления».
Ольха была в центре и, схватив одного из солдат с рыжими растрепанными волосами, крутила им вокруг себя. Парень истошно орал и пытался схватиться хоть за что-нибудь.
Пару солдат она успела повалить, прежде чем получила удар копьем в бок, после чего бросила на ударившего рыжего солдата и отошла за спины жителей города. Которые сейчас активно старались задеть своими вилами, копьями и крюками кого-нибудь из стражи Эриндора.
Люмен не знал, что делать. Ему не хотелось лишних жертв. Здесь он оказался по воли случая и такой же волей его определило на одну из воюющих сторон.
Хотя какие тут могут быть лишние жертвы? Либо ты, либо тебя.
Он с радостью бы бросил все это и был бы рад оказаться где-нибудь в другом месте и заниматься своей работой. Ловить демонов, а не принимать участие в восстание нелюдей против людей. Ничем хорошим эта затея не кончится.
Феалис взмахнула кинжалами и чье-то горло дало красного петуха.
Карл быстро ретировался в менее задымленное место, прикрыв лицо мокрой тряпкой. Его глаза с ужасом наблюдали как в полыхающем городе люди сражаются друг с другом. Всего день назад на этих улицах шла мирная торговля, а теперь…
Пока толпа сражалась сама с собой, Люмен наблюдал, сжимая в руке найденный недавно кинжал. Книга шептала ему десятки разнообразных заклинаний. Она требовала, кричала Люмену, что бы он воспользовался магией крови. Не подвергал себя и ее опасности.
Казалось, она даже немного шевелилась, чуя умирающих. Или это были демоны, заточенные в ней. Или просто волнение самого демонолова.
Стоило ему только подумать о демонах, как десятки разных голосов заполнили его сознание раздирая на части. Люмен упал на колени, выронив книгу и кинжал. Зажал руками уши.
На его плечо опустилась чья-то рука.
Казалось эта какофония длилась вечно. Пока он не осилил открыть глаза. Перед ним в красном дыме возникли две черные точки.
Карл кричал что-то ему, но он не слышал. Тогда карлик ударил его по щеке, ткнул в плечо и указал рукой в сторону.
Люмена оглушило. Все голоса и звуки пропали. Он повернул лицо в сторону куда указывал полурослик и увидел, что их окружают.
Солдаты, должно быть прибывшие из крепости, сейчас рубили на права и на лево жителей своего же города. Крестьяне, торговцы, цирюльники все, кто принял участие в восстании сбивались ближе к центру. Их положение становилось все тяжелее и тяжелее.
Малдани, почти все умерли. Остался один, который яростно сражался с тремя наседавшими стражниками.
Феалис крутилась как вьюнок. Царапая, раня и калеча нападавших. Если про всех можно было сказать, что силы их давно покинули, то эльфийка словно бы только вступила в сражение. Ее глаза горели огнем, и она была готова сражаться до последней капли крови. Настолько в ней было много гнева, злости и ярости.
Звуки понемногу начали возвращаться.
Полурослик тряс за плечи Люмена и кричал на него:
– Нас окружают! Ты же маг! Сделай что-нибудь. Что с тобой стряслось, белый?! – в глазах гнома мелькали отблески приближающейся смерти.
Сейчас их никто не начал бы судить и разбираться, кто помогал восставшим, а кто нет.
Люмен встал, подняв кинжал и взяв книгу. И выкрикнул заклинание:
– Sanguis circulus…, – он провел лезвием по своей ладони. Бурая кровь вышла наружу и стала круглыми каплями подниматься вверх.
Шарики, сотканные из жизненных сил Люмена, парили в воздухе и, касаясь лезвия кинжала, тут же таяли растворяясь, напитывая его. Никто ничего не заметил, кроме Карла, который ошарашенно наблюдал за творимой магией крови.
Люмен взмахнул лезвием еще раз и порезал себе руку двумя одинаковыми полосками, высекая древнюю руну. Кровь выступила и тут же снова поднялась вверх, насыщая неутолимое лезвие кинжала, которое уже начало чернеть.
Чернокнижник вытянул вторую руку и закончил заклинание:
– …ut malitia! – на миг, полурослик увидел, как глаза Люмена почернели и, появившиеся внутренние веки слева на права быстро моргнули. Через секунду все стало как прежде. И Карл даже усомнился в случившемся.
После этого раздался крик, затем еще и еще.
Солдаты, окружавшие кучку восставших жителей города, начали кашлять кровью. Их тела крутило, тошнило и ломало. А потом их взор заволокла красная пелена и они с отчаянными воплями напали друг на друга.
– Уходим! – выкрикнул выживший малдани и уцелевшая мятежников бросилась за ним в открывшийся проем.
Карл не спускал с чернокнижника глаз. Ему хотелось завалить его вопросами, но сейчас был совсем неподходящий момент. Доживет ли он до следующего утра? Вот тогда и надо будет решать, стоит ли ему еще их задавать?
