– Ах да… Костика тебе дать?
– Да не надо… Это ж на всю ночь. Он изноется там. Я у Клима, лешака их старшего, фотки возьму – наверняка у них архив немалый за последние триста лет собрался.
– Ага… Ну ладно. Как знаешь.
– Ты чего дедушку пугаешь? – тихо спросила, давясь от смеха, Валя. – Он ведь поверил.
– А я и не врал вовсе, – сам невольно фыркнул Андрей. – Назначь мне встречу, а? А то вдруг там на телефоне баба-яга какая-нибудь? Биографию заставит рассказывать, справки о прививках потребует…
Свидание с врачом Валя назначила только на два часа пятницы, а до этого можно было расслабиться и, отпустив Валю, побродить по Интернету.
Борода, отдав ключи и посоветовав не задерживаться, тоже уковылял по своим делам.
Еще учась в университете, Андрей любил, пропустив малоинтересную пару на Моховой, посидеть на лекции по психологии, которые читались в высотках на Воробьевых горах. Там он слышал местное присловье, сводившееся к тому, что проблемой эмоций занят эстонец, лекции по психологии зрительного восприятия читает слепой, а ведущий специалист по спортивной психологии приезжает на лекции в инвалидной коляске. Поэтому вполне можно было ожидать, что врачом-диетологом работает необъятных размеров дама, которой легче застрелиться, чем похудеть. Но доктор, кандидат наук Лисовец, напротив, оказался поджарым, желчным мужчиной. От большого, нависавшего над верхней губой носа к подбородку проходили складки, а кожа была желтоватого оттенка. Если б не белый халат и шапочка, выглядел бы он типичным Кощеем Бессмертным. Хотя у кого, как не у Кощея, испрашивать совета, как прожить триста лет да еще активно добиваться расположения юных царевен?
– …Полное вегетарианство русскому человеку совершенно несвойственно, – выговаривал Лисовец Андрею, словно тот был ярым приверженцем салатов. – Там, где можно собирать три урожая овощей в год, это, может быть, и возможно в принципе, но не у нас. В России слишком скудные урожаи и слишком долгая зима. Овощей до нового урожая все равно не хватит. Да и в природе ни одно самое травоядное животное не упустит случая поесть мяса. Белка, если представится случай, ворует из гнезд птенцов…
– Ну да? – искренне удивился Андрей.
– Да… Я, работая на Крайнем Севере, лично наблюдал, как олени, которые питаются почти исключительно мхом ягелем, нашли под снегом гнездо леммингов, и через пять минут от бедных грызунов ничего не осталось – так, несколько капель крови на снегу… Кстати, тамошнее население питается практически только мясной пищей, а преступность там, особенно связанная с насилием, традиционно очень низка. Так что ваша героиня…
Лисовец почему-то указал на книжку, которую дала Андрею несостоявшаяся жертва.
– …действовала в заведомо противоположном направлении.
– А?…
– Я вам больше скажу, – перебил его явно вошедший в лекционный вкус Лисовец. – Где-то в Кордильерах есть некое индейское племя…
«Да, ну это точно про нас! В самую десяточку!»
– …где мужчины, как правило, не доживают и до сорока лет. И все из-за того, что там постоянно происходят кровавые драки…
– И как это соотносится с нашей темой?
– А так, что это племя вообще не употребляет мяса и другой белковой пищи – в силу религиозных традиций. Только растительную.
Врач победно посмотрел на Андрея: что, убедил?
«А ведь и вправду про нас… Недоедают мужики по-крупному, вот бросаются друг на друга с мачете, или что у них там…»
– В этой связи я всегда выступал против религиозных постов, особенно Великого поста, – продолжил обличать Лисовец.
– Почему?… Вроде, говорят, очищение, обновление… Поясните.
– Во-первых, не надо загрязняться, тогда и очищаться не придется. А во-вторых, что за польза от поста в конце зимы, когда и так катастрофически не хватает питательных веществ? Если уж охота очиститься – попоститесь летом, когда достаточно овощей и фруктов.
– Многие вас не поймут.
– А обычаи, изобретенные три тысячи лет назад для палестинских земледельцев, понятны?
Лисовец ехидно усмехнулся, будто бы Андрей в ранней юности сам принимал участие в их создании – сам на скрижали буква за буквой переносил, и врачу это было доподлинно известно.
– К примеру, – совсем уж скривил тонкогубый рот диетолог, – почему во время Великого поста запрет налагается еще и на интимные отношения, а?
«Вот это уж точно не я сочинил!.. Правда-правда, дяденька!»
– Не представляю, доктор.
– А потому, что, если женщина забеременеет в начале весны, к концу осени будет уже на сносях и не сможет принять участие в сборе урожая. Да еще будет сама нуждаться в присмотре и уходе других лиц… А осенний день – он год кормит.
– Словом…
– Словом, надо руководствоваться здравым смыслом, а не предрассудками, и не книжки дурацкие читать, а консультироваться у специалистов. Не согласны?
Лисовец еще раз с презрением ткнул длинным желтоватым пальцем в Оксанину брошюрку.
– Согласен полностью. Так и напишем. Вы мне дадите сведения – для точности, – что вы заканчивали, по какой теме защищались. Наш главный редактор очень требователен к фактам.
– Э-э… – замялся врач. – Тут есть одна особенность… Я, видите ли, кандидат технических наук…
– Как?
– Да… Из-за занятий наукой я подзапустил собственное здоровье, ну, знаете, сухомятка, перекусы… А когда спохватился, уже так подорвал себя, холецистит, катар желудка…
«Ага, ведущий специалист по психологии слухового восприятия глух на полтора уха… Чего нового!»
– …а врачи ничего, кроме консервативного лечения, предложить мне не могли. Вот я и начал почитывать специальную литературу, собирать народные рецепты… Вылечился сам – теперь лечу других. – Он, не глядя на Андрея, пожал плечами. – Довольно успешно.
– Ну, эти обстоятельства к нашей теме прямого отношения не имеют, – постарался утешить его Андрей. – Главное я услышал, за что вам большое спасибо.
Выйдя из корпуса горбольницы, Андрей решил пройтись пешком до редакции – это заняло бы минут двадцать пять. Всего? Ох, как же гнусно тянутся последние часы до… праздника.
«А хороший мужик этот врач технических наук… Желтолицый правда, но все равно. Главное, пост не надо соблюдать – точные науки категорически против, а это уже серьезно!.. Мяско хавать можно под завязку – раз! Воздерживаться от дамскага полу не надо – два!.. Хорошо-то как!.. А я вот воздерживаюсь».
Шел пятый час, в редакции клубились и вставали волнами внештатники, явившиеся за июньскими гонорарами. Комната главного была закрыта и заперта.
«А ну эту работу! – подумал Андрей. – Пойду-ка я на самом деле хряпну парочку-троечку бифштексов… Мне, кажется, воздержание не показано? Нет… Наемся мяса и завалюсь спать, как большой удав – свернувшись бухтой… Ведь мне завтра всю ночь куролесить… Или как?»
