Некоторые считали, что этот их антагонист – продукт человеческой технологии, созданный для уничтожения расы Притворщиков. Морган относил такие слухи на счет сенильного слабоумия группы древних, ставших параноиками за столетия интриг и контринтриг. Он потешался над их потребностью выдумывать себе страшилки.
Но эта молва породила у него идею вывести собственную расу гибридных вампиров. Управляя специально выведенными homo desmodus, он вскорости поставил бы на колени всех подобных барону Луксору и маркизе Нюи. Они бы принесли ему клятву верности на всю вечность. Или на столько, сколько он бы разрешил им существовать.
Но теперь мечты о величии рушились, подорванные существом, которое он, Морган, считал мифическим. Он ценил иронию, но не когда становился ее объектом.
– Подай сигнал, – велел он, разглаживая шелковый манжет.
Несносная Муха кивнул, молча передавая команду хозяина пассажирам второй машины.
Двери «мерседеса» распахнулись, и вылезли двое. Один был ренфилд, а второй – назойливый страховой агент, который приставал к мнимому доктору Кэрону с предложением купить полис. Теперь его тело содержало стихийный дух огня. Ренфилд старался держаться от пиротика подальше, опасаясь его свирепого жара.
Морган вылез из «роллса», а за ним, не отставая, Несносная Муха. Захрустел гравий под итальянскими туфлями ручной работы.
Дверь номера 20 была открыта. Хотя это было не важно.
Аниз лежала на простынях, залитая кровью и родильными жидкостями. Кожа побледнела и стала серой, глаза запали в орбиты. К груди она прижимала измазанный кровью узел. Она съежилась, увидев в дверях Моргана с его верными – и сильными – ренфилдами.
– Ты огорчаешь меня, дитя мое.
Она закрыла глаза, стараясь подавить привитые рефлексы, которые его физическое присутствие в ней пробудило. Но мало было просто отключить визуальные раздражители. Он был в ней повсюду: в мозгу, в ноздрях, во вкусовых пупырышках на языке. Он был всем, он был во всем. Он был неизбежен, неудержим.
– Я не твое дитя! – попыталась она произнести твердо, но получилось скорее капризно, чем гневно.
Губы Моргана растянулись в тонкой и злобной улыбке.
– Если не я твой отец, то кто же? Бог? Сатана? Беломазый из Уотсонвиля, искавший дешевую телку? Такова твоя благодарность? Сбежала и убила моих слуг? Так разве должна дочь благодарить отца за все, что он для нее сделал?
– С нейсделал!
Губы женщины задрожали, но ненависть во взгляде не погасла.
– Перестань, дитя мое! Разве такого я хотел для нас с тобой? Ты сейчас сбита с толку, ничего не понимаешь, не знаешь, чему верить, так ведь? Твоя подруга тебя бросила? Она говорила тебе о свободе и свободной воле? Да, это красивые слова, не правда ли? Но всего лишь слова. Фразы для простаков, которыми люди убеждают себя, будто они – хозяева своей судьбы. Нет в этих словах смысла. – Морган широко раскинул руки. – Вернись со мной домой, Аниз, и все будет прощено.
Аниз почувствовала, как тает ее защитный барьер. Она ненавидела Моргана, но каким-то уголком души рвалась броситься в эти сильные, надежные объятия. Думать самой, решать самой – это трудно до изнеможения и даже страшно. Все станет лучше, если она отвергнет эту фальшь свободы воли, даст Моргану взять управление на себя. Гораздо легче сказать «да» и сдаться, стать таким, как он...
Нет! Этого он и хочет! К этому и ведет! Злись, злись, не переставая! Не дай ему победить! Будь сильной, женщина! Если не для себя, то хоть ради Лит...
–Больше ты меня не обманешь, Морган. Я теперь знаю тебе настоящую цену. Я не вернусь!
Пиротик с кожей цвета горелого мяса побрел в угол, где стоял старый черно-белый телевизор на подставке. Глаза пиротика были похожи на яйца вкрутую, но это не влияло на его способность передвигаться. Он нажал кнопку и отступил. На полную громкость полилась из динамика мелодия «Горцы из Беверли».
О бедном горце по имени Джон,
Я вам сейчас спою;
Что день и ночь лез из кожи вон,
Чтоб прокормить семью...
Морган резко повернулся, побагровев от ярости.
– Отключить эту дрянь! Ренфилд! Отгони этого чертова элементала от проклятого ящика!
Пиротик выразил неудовольствие, издав шум истекающего из радиатора пара. Ренфилд хмыкнул и двинулся выключать телевизор. Раздался громкий треск – и половины головы ренфилда как не бывало.
Морган обернулся к Аниз. В ушах еще звенело от выстрела. Дуло пистолета смотрело Моргану между глаз.
– Положи пистолет, Аниз.
– Меня зовут Лакиша!
Морган притворился, что не слышит.
– Я сказал, положи пистолет, Аниз.
Она выстрелила второй раз, но слишком сильно тряслась у нее рука. Пуля попала Моргану не в голову, а в плечо.
– Стараешься, Аниз. Но все-таки мажешь.
– Я тебе сказала, ублюдок, меня зовут Лакиша! – прошипела она, сунула дуло себе в рот и спустила курок. Голова ее лопнула, как перезрелая дыня, забрызгав стену сырым носителем памяти. Морган остался стоять, глядя на капающую со стен жижу, будто разгадывал знамения.
Несносная Муха взял с кровати измазанный кровью узел и подал его хозяину для изучения. Морган скривился при виде мутанта с уродливо выпяченным ртом и носом как у скелета, потом выхватил мерзкий труп из рук Несносной Мухи, тряся им, как тряпичной куклой.
– Вот она, работа Хауэлла! Он мне обещал, что ребенок сможет сойти за человека! Врал, мерзавец! Врал! Ну, этот наркоман мне заплатит!
Морган швырнул труп младенца на труп матери и с отвращением повернулся спиной к этому зрелищу.
– Поджигай!
Пиротик шагнул вперед, челюсть у него пошла вниз, изо рта выпрыгнул ком жидкого пламени, пожирая кровать вместе с мертвыми телами. Комната заполнилась вонью горящего поролона и жареного мяса.
Морган вышел из номера, глядя в ночное небо и не видя его. Во рту держался вкус пепла. Только одно могло смыть горечь поражения – кровь его врага.
– Эй, ты! А ну, держи руки так, чтобы я их видел!
От офиса мотеля через стоянку бежал пожилой мужчина с двустволкой в руках. Полы его халата хлопали, открывая пижамные штаны и грязную футболку.
– Что тут у вас творится? Я слышал выстрелы! Где Смиты?
– Смиты? – приподнял брови Морган. Ситуация его забавляла.
– Не притворяйся, будто не знаешь! Молодая пара, что сняла номер 201. А ну, говори все как есть, а то смотри, дырку в тебе проделаю! Со мной лучше не шутить!
– Не сомневаюсь.
Из номера вышли Несносная Муха и пиротик и встали рядом с Морганом. Менеджер отеля нахмурился и машинально шагнул назад. Глаза его полезли из орбит – он увидел в окнах отблески пламени.
– Гады, вы мне мотель подожгли!
Моргану надоела эта сцена, он зевнул, повернувшись к менеджеру спиной.
