Проницательные глаза Мелусин смотрели на нее изучающе.
– Ты сильная. Я думаю, ты справишься, дочь Элвайзы.
– Я не сильная. Я боюсь.
– Я думаю, это вполне совместимо, – возразила Мелусин, криво улыбнувшись. – Джиллиан, если ты сумеешь пройти через это, пожалуйста, возвращайся. Я хочу поговорить с тобой кое о чем. О Царстве Ночи и о том, что зовется Рассветным Кругом.
Тон, которым это было сказано, насторожил Джиллиан.
– Это важно?
– Это могло бы быть важно для тебя – колдуньи, рожденной от человека и окруженной людьми.
– Хорошо, я вернусь, если... – Джиллиан еще раз окинула взглядом магазинчик. Может, есть какой-нибудь талисман или еще что-то, что она могла бы взять...
Но она знала, что обманывала себя. Если бы было что-нибудь полезное, Мелусин уже дала бы ей это.
Ей оставалось только уйти.
– Удачи, – сказала Мелусин на прощание, и Джиллиан направилась к двери.
Нельзя сказать, чтобы она знала, куда идет. Уже прикоснувшись к ручке скрипучей входной двери, она услышала, что Мелусин окликнула ее:
– Постой! Я забыла одну вещь. Кем бы ни был твой Ангел, он родом отсюда. Околоземные духи обычно шатаются рядом с местом, где они умерли. Хотя, вероятно, тебе это не особенно поможет.
Джиллиан застыла на месте и зажмурилась.
– Нет-нет, это очень полезная информация. Замечательно! У меня появилась одна идея.
Она решительно повернулась, прошла через двери, не видя их, и вышла на площадь, не слыша рождественской музыки, которую наигрывал на свирели уличный музыкант.
Наконец-то она знала, куда ей идти.
Джиллиан поехала обратно на юг, в сторону Сомерсета, затем повернула на извилистую дорогу, ведущую на восток, в горы. За плавным поворотом она увидела раскинувшееся по обе стороны кладбище.
Это было старое, но все еще действующее кладбище. Обычное городское кладбище, разделенное на множество участков. Дедушка Тревор был совсем недавно похоронен здесь на новом участке кладбища. Однако на поросшем лесом холме находились и очень древние захоронения.
Что ж, если у нее и был шанс найти Ангела, то именно здесь.
Единственная дорожка на территорию старого кладбища вела к плохонькой деревянной лестнице, которая едва держалась на расшатанных рельсовых болтах. Цепляясь за перила, Джиллиан осторожно поднялась по ней. Наверху она остановилась и огляделась.
Высокая смоковница и дубы. Будто костлявые пальцы, они протянули свои черные ветви во все стороны. Солнце медленно садилось за горизонт, и в закатных лучах деревья отбрасывали длинные фиолетовые тени.
Джиллиан собралась с духом и крикнула громко, как только могла:
– Эй! Появись! Ты знаешь, чего я хочу!
Молчание.
«До чего глупо я выгляжу со стороны», – подумала Джиллиан и быстро отбросила от себя эту мысль. Зажав замерзшие руки под мышками, она снова закричала в безмолвную тишину:
– Эй! Ты меня слышишь? Я знаю, ты рядом! Эй, ты здесь?
Она толкнула ногой покрытый снегом могильный камень.
Конечно, ей нечего было делать здесь одной. Получить необходимую информацию о том, кем был Ангел при жизни, какое преступление он совершил или какое дело оставил незавершенным, можно было только от него самого.
Никто больше ей в этом не поможет.
– Это ты? – Джиллиан очистила от снега гранитную плиту и прочла: «Томас Эвинг, 1775. Пролил кровь и умер за Свободу». – Ты Томас Эвинг?
В порыве поднимающегося ветра обледеневшие ветви дерева над ее головой ударились друг о друга с хрустальным звоном.
– Нет, он слишком смел для тебя. А ты... обыкновенный трус.
Она стала расчищать надписи на других памятниках.
– Эй, может быть, ты Вильям Кэйс? «Погиб в расцвете молодости , свалившись с дилижанса» – это более похоже на тебя. Ты был Вильямом Кэйсом?
У тебя совсем пропала охота петь?
Джиллиан вздрогнула... от холодного ветра.
А то я подобрал для тебя подходящий репертуарчик.
И знакомый голос запел хрипло и мрачно:
«Призрак о перы здесь , в твоей голове...»
Да будет тебе , Ангел! Ты мог бы спеть и получше. Почему ты не позволяешь мне увидеть тебя? Боишься встретиться со мной лицом к лицу?
На снегу появился мерцающий свет – – прекрасное бледно-золотое свечение, переливающееся и мерцающее, как шелк. Свет усиливался. В глубине его появилась фигура. И через мгновение Ангел предстал перед нею. Его ступни едва касались снега.
Он выглядел самим совершенством. Прекрасный юноша в золотистом сиянии. Но теперь красота его пугала. Джиллиан знала, что за ней скрывается.
– Привет, – сказала она шепотом. – Полагаю, ты догадываешься, о чем я пришла поговорить с тобой.
– Нет, и меня это не волнует. Однако как неразумно прийти сюда одной! Кто-нибудь знает, где ты?
Джиллиан шагнула к нему и заглянула в его синие, как небо, глаза.
– Я знаю, кто ты, – начала она, стараясь удержать его взгляд и ставя акцент на каждом слове. – Ты не ангел и не демон. Ты просто человек. Такой же, как я.
– Нет. Это не так.
– Ты испытываешь те же чувства, что и любой другой человек. Ты не мог быть там счастлив. Никто не смог бы. Ты не хочешь быть похороненным в Нигде. Если бы я была мертва, я бы возненавидела это место.
Последние слова она произнесла с такой силой, что и сама удивилась. Ангел отвернулся.
Джиллиан почувствовала свое преимущество. Она наступала.
– Да, возненавидела бы! Вертеться, как на привязи, вокруг одного и того же места, глядя на то, как другие живут и чувствуют. Быть ничем , заниматься ничем , не считая мелких пакостей, насылаемых на людей. Разве это жизнь?.. – Она осеклась, поняв свою ошибку.
Он болезненно усмехнулся:
– Жизни у меня нет.
– Ладно, не придирайся. Разве это существование? Ты знаешь, что я имела в виду. Это же гадко, мерзко, это отвратительно!
Лицо Ангела передернулось, как от боли. Он вихрем унесся от нее. И впервые с момента их встречи Джиллиан заметила, что он в смятении. Он метался, как животное в клетке, и его волосы развевались, будто на ветру...
Джиллиан торопилась закрепить отвоеванное преимущество.
