Дэниел Истерман - Имя Зверя

Они вышли на крошечную пустую площадь, на краю которой находился разбитый и заброшенный мамлюкский фонтанчик с питьевой водой. Человек замедлил шаг у входа в маленькое кафе, затем нырнул внутрь. Майкл через пол-минуты последовал за ним.

Кафе представляло собой комнату среднего размера с десятком шатких столов и стульев. Вместо пола была твердая земля, посыпанная опилками и утоптанная бесчисленными подошвами. Окон здесь не было: источником тусклого света служили три или четыре слабые лампочки, свисавшие на проводах с низкого потолка.

Человек уже сидел в одиночестве за маленьким столиком в углу. Рядом с ним группа людей в джалабийях играла в карты, покуривая одну шишу на всех. Тоненькие струйки голубого дыма поднимались из бамбукового мундштука шиши, переходившего из рук в руки. Они посмотрели на Майкла, когда тот вошел. Вторая группа за другим столом открыто разглядывала его. Никто не произнес ни слова. В любом каирском кафе стоит оживленный гул голосов, но здесь было необычайно тихо.

В отличие от шикарных заведений в городе, в этих маленьких кафе не было места случайному прохожему. Их посещали завсегдатаи, и они гораздо больше напоминали закрытые клубы, чем общественные заведения. Майкл чувствовал себя беззащитным, как будто попал в ловушку. Человек, за которым он следил, бросил на него взгляд и снова отвернулся. Майкл решил, что тот не узнал его.

Он нашел пустой столик около двери, откуда мог вполглаза следить за своим человеком. Достав из кармана номер «Эль-Ахрам», он сделал вид, что читает. У столика наблюдателя появился официант со стаканом крепкого чая. Похоже, эти двое знали друг друга. На глазах Майкла они повели торопливый разговор, пользуясь языком жестов. Майкл огляделся. Еще двое посетителей занимались тем же самым. Майкл внезапно вспомнил, что он слышал о подобных заведениях, — кафе для глухонемых или слепых. Должно быть, это было одно из них.

Официант подошел к Майклу. Майкл отложил газету, когда человек сделал быстрый жест руками.

— Прошу прощения, — сказал Майкл, надеясь, что человек слышит его. — Я не глухой. Я просто проходил мимо и захотел что-нибудь выпить. Прошу прощения, если...

— Малиш. Все в порядке, я рад вас видеть. Что вам принести?

— Простой кофе, пожалуйста. Горячий.

— Я видел вас здесь раньше.

Майкл покачал головой:

— Нет, я живу в Шубре. Но у меня есть дело поблизости. Один из моих старых учеников приехал учиться в Эль-Азхаре. — Главный центр теологических изысканий находился в нескольких минутах ходьбы отсюда.

— Вы учитель?

Майкл кивнул.

— Полагаю, скоро вам придется искать новую работу.

— Почему вы так думаете?

Официант пожал плечами. Выражение его лица говорило, что он тронул тему, которую лучше оставить в покое.

— Значит, простой кофе?

— Да.

Вернувшись, он поставил кофейник и чашку на стол, не сказав ни слова. О некоторых вещах лучше не говорить. У мухтасибов повсюду были шпионы — по крайней мере, так утверждалось.

Через несколько минут дверь снова открылась, и в комнату хлынула волна холодного воздуха. Дверь затворилась с тихим щелчком. Новоприбывший казался здесь совсем не к месту. Он носил длинное белое платье, поверх которого была наброшена тяжелая абайя из черной шерсти. На его голове была маленькая, туго закрученная чалма из тонкого белого полотна и тонкий платок из верблюжьей шерсти. Его густая борода, не черная, а темно-русая, была аккуратно подстрижена. Ему могло быть от тридцати до сорока пяти лет. Майкл был уверен, что он европеец или американец.

В комнате все замерло. Человек, сосавший шишу, сидел с мундштуком во рту как окаменелый. Двое людей, игравших в триктрак, застыли с фишками в руках. Мелькающие пальцы немого остановились на полуфразе.

Казалось, что посетитель ничего этого не замечает. Не обращая внимания на других, он направился к столику, за которым сидел человек, выслеживаемый Майклом и пришедший на деловую встречу. Тот ответил на приветствие резким кивком.

Кафе постепенно ожило. Водопровод зажурчал. Послышалось несколько щелчков — игроки в триктрак возобновили партию. В сарабантине в задней части комнаты шипел пар.

Двое мужчин сидели за столом друг напротив друга, подопечный Майкла спиной к нему. Европеец говорил тихим голосом, подчеркнуто двигая губами, по которым, должно быть, собеседник читал его слова. Когда он останавливался, глухой что-то писал в маленьком блокноте, отрывал листок и передавал ему. Так продолжалось минут десять или пятнадцать, в течение которых разговор постепенно перешел в спор. Голос европейца становился все более громким и горячим, немой писал в блокноте все более и более энергично. Казалось, что никто из посетителей ничего не замечает. Майкл разбирал отдельные слова и фразы: «обещание», «нарушил слово», «Вавилон», «предал» и три раза — «Армагеддон».

Внезапно европеец вскочил на ноги и отшвырнул свой стул. Он упал на пол с громким стуком, не замеченным большинством посетителей. Только двое или трое людей, внимание которых привлекло внезапное движение, подняли глаза. На лице блондина была написана нескрываемая ярость, в глазах что-то вроде отвращения или страха. На мгновение его взгляд встретился со взглядом Майкла и задержался на нем, как будто вызывая на что-то. Майкл напрягся, подумав, что человек узнал его. Но в следующее мгновение тот отвернулся и прошел мимо его столика к выходу из кафе.

Хлопнула дверь. Маленький человек за столом сидел сгорбившись, совершенно неподвижно, как будто ожидая удара. Майкл торопливо размышлял. Может быть, нужно оставить первоначальный план и последовать за только что ушедшим человеком? Кем бы он ни был, его одежда и поведение свидетельствовали, что он стоит по положению выше невзрачного человека за столом. Но его слова о нарушенном обещании и предательстве говорили о каких-то других отношениях. Следя за маленьким человеком, Майкл мог быть, по крайней мере, уверен, что движется в верном направлении. Он решил заняться им, пока тот не оправился от вспышки ярости своего собеседника.

Он тихо поднялся и подошел к столику в углу, где по-прежнему угрюмо и неподвижно сидел маленький человек, опустив голову. Майкл нагнулся, поднял стул и сел напротив глухого.

Изо рта человека на стол стекала тонкая струйка крови, образовав уже маленькую красную лужицу. Майкл вскочил на ноги и, подойдя к человеку сбоку, откинул его голову. Все стало ясно: горло маленького человека было перерезано.

Вечерело. На улице было темно. Становилось холодно. Майкл поежился и поднял повыше воротник пиджака. Нужно раздобыть подходящую одежду, чтобы не замерзнуть до смерти. Он больше часа наблюдал за входом в кафе с почтительного расстояния. Он ждал появления самого Абу Мусы или, по крайней мере, кого-нибудь из его лейтенантов, но пока что прибыли только двое шавиш, простые полицейские, вызванные из ближайшего участка в Баб-эль-Кхалк.