— Ашер, они едят людей. Ну и чьи очи сейчас не видят херомантию?
Тут Чарли и решил, что в избавлении от монстров семейства псовых ему придется занять более активную жизненную позицию.
Поскольку наверняка про адских псов сказать можно было только то, что они пойдут за Софи куда угодно, Чарли прихватил их на прогулку в Сан-Францисский зоопарк и оставил в запертом фургоне; двигатель не выключил и сунул пластиковый шланг от выхлопа в вентиляционное отверстие. После необычайно успешной экскурсии по зоопарку, в ходе которой ни одно животное не двинуло кони под восторженным взглядом его дочери, Чарли вернулся к фургону и обнаружил внутри двух крайне обдолбанных, но иначе невредимых адских псов, которые отрыгивались чадом горелого пластика, потому что сожрали чехлы с сидений.
Различные эксперименты показали, что Элвин и Мохаммед не только обладают иммунитетом к большинству ядов, но и довольно неравнодушны ко вкусу инсектицидов из распылителя. После ежеквартального визита дезинсектора они слизали всю краску с обрызганных им плинтусов.
Время шло, и Чарли уже начал задумываться, что серьезнее — соседство огромных псов или травма, которую их кончина может нанести психике Софи, поскольку малютка явно к ним привязалась. Поэтому он переменил тактику — решил отказаться от более-менее лобовых атак и перестал швырять «собачьи колбаски» прямо перед городским экспрессом № 90.
(Вообще-то решение принять было нетрудно: городские власти Сан-Франциско уже пригрозили Чарли судом, если его собаки искорежат еще один автобус.)
На самом деле лобовые атаки Чарли проводить было сложно: единственное боевое искусство, доступное бета-самцам, полностью основано на братолюбии. Поэтому Чарли обратил на адских псов всю умопомрачительную силу бета-самцового кунг-фу пассивной агрессии.
Начал он скромно: взял их покататься в фургоне к Восточной бухте, заманил на Оклендские илистые берега целой вешалкой говяжьих ребер, а затем быстро уехал. Когда же вернулся домой, они его поджидали — покрыв всю гостиную слоем подсыхающего ила. После этого Чарли испробовал еще более косвенный подход: забил псов в ящик и отправил авиагрузом в Южную Корею, надеясь, что из них там получится отменная закусь. В лавку они вернулись быстрее, чем он успел вымести из квартиры собачью шерсть.
Затем Чарли подумал, что собак можно отогнать, используя их же природные инстинкты против них самих. В Интернете он прочел, что иногда кусты и цветы у дома обрызгивают мочой пумы, чтобы на них не писали собаки. После изнурительных поисков по всему телефонному справочнику он нашел где-то на юге Сан-Франциско магазин охотничьих припасов, у которого была лицензия на торговлю пумьими ссаками.
— Конечно, мы держим мочу пумы, — ответили ему.
Голос был такой, точно мужик ходил в куртке из оленьей кожи и носил окладистую бороду, но Чарли решил, что это он сам, наверное, проецирует.
— И это, как я слышал, отпугивает собак? — уточнил он.
— Как по волшебству. Собак, оленей и кроликов. Сколько вам надо?
— Ну, не знаю. Галлонов десять.
В трубке умолкли — Чарли буквально слышал, как мужик выколупывает из бороды ошметки лосятины.
— Мы торгуем пузырьками в одну, две и пять унций.
— Нет, мне это не подходит, — сказал Чарли.
— Вы разве не можете продать мне тару экономичного размера, желательно от пумы, которую последние месяцы кормили только собаками? Я же правильно понимаю, что мочу берут у прирученных пум? То есть вы же не бродите по лесам и не собираете ее самостоятельно?
— Нет, сэр, по-моему, ее получают в зоопарках.
— Ну, дикорос-то, наверно, получше, а? — спросил Чарли.
— Если достать, в смысле? То есть, конечно, не вы лично. Я вовсе не хотел сказать, что вы сами должны бродить по лесам за пумой с мензуркой. В смысле, наверняка профессионал это…
— Алло? — Бородач в оленьей, судя по голосу, куртке повесил трубку.
Поэтому Чарли отправил Рэя на фургоне в зоопарк Сан-Франциско покупать всю мочу пумы, которую только удастся надоить, но в итоге не добился ничего. Только весь второй этаж провонял кошачьим туалетом.
Когда стало окончательно ясно, что даже самые пассивно-агрессивные попытки не помогают, Чарли прибег к смертельнейшему из методов бета-самца: он стал терпеть присутствие Элвина и Мохаммеда, но адски презрительно. И при всякой возможности отпускал в их адрес язвительные замечания.
Кормить адских псов — все равно что кидать уголь в две прожорливые паровые машины. Чтобы не отставать, Чарли стал заказывать доставку пятидесяти фунтов корма раз в два дня. Псы, в свою очередь, перерабатывали этот корм в массивные торпеды говен и разбрасывали их по улицам и переулкам вокруг «Ашеровского старья», словно объявили кварталу собственный собачий блицкриг.
Но в их присутствии был плюс. Чарли месяцами не слышал ни единого писка из ливнестоков и не видел на стенах ни единой зловещей вороньей тени, когда изымал сосуды. И в этом смысле — торговли смертью — псы выполняли свою Функцию: стоило в ежедневнике появиться новому имени, как они принимались по утрам таскать Чарли в спальню, пока он не уходил и не возвращался с душевным предметом, поэтому за два года ни одного не пропустил и ни разу не опоздал. Собачки к тому же сопровождали Чарли и Софи на прогулках — те возобновились, едва Чарли убедился, что Софи может контролировать свои «особые» речевые навыки. Разумеется, никто никогда не видал собак крупнее, но все же псы не были настолько крупны, чтобы казаться невероятными, и куда бы компания ни отправилась, у Чарли все спрашивали, что это за порода. Устав от попыток объяснить, он просто отвечал:
«Это адские псы», — а когда его спрашивали, где он их достал, говорил:
«Однажды возникли у моей дочери в комнате и с тех пор не желают уходить».
После этого люди обычно считали его не только вралем, но и придурком. Поэтому свой ответ он отредактировал:
«Это ирландские адские псы».
На такое почему-то все сразу покупались (кроме одного футбольного болельщика в ресторане на Северном пляже — мужик возьми да ляпни: «Это я ирландец, а эти штуки ни фига, язви их в душу, не ирландцы». Чарли уточнил: «Черные ирландцы». Болельщик кивнул, словно так и думал, и повернулся к официантке: «А можно мне еще пинту, блить, тутошнего, девчоночка, пока я не просох и меня ветерком не унесло?»).
Чарли отчасти уже стала нравиться скандальная известность папаши-одиночки, у которого есть хорошенькая девочка и две гигантские собаки. Если приходится вести тайную жизнь, хочешь не хочешь, а захочешь какого-нибудь внимания общества.
