— Пожалуйте сюда, госпожа Яёи, — позвал старейшина, и Яёи пошла дальше.
— Все случилось так неожиданно. Такая жалость! Ваш гроб не успели приготовить. Мы этим займемся. Выпейте это к завтрашнему утру.
Яёи приняла из рук старейшины глиняный горшок с какой-то жидкостью. «Унаси» почувствовал, что происходит что-то печальное, огляделся вокруг и увидел, что собравшиеся на похороны жители деревни стоят, потупившись, и украдкой плачут. «Унаси», которому послышалось, что старейшина произнес слово «гроб», с беспокойством спросил сына Камику:
— Что случилось?
Мальчик, ничего не ответив, зарыдал. Старшая дочь Камику тоже плакала, не поднимая лица. В этой неожиданно усилившейся гнетущей атмосфере чувствовалось, что должно произойти что-то еще более плохое. Похоже, похороны завершились в тот момент, когда старейшина передал Яёи горшок с жидкостью. Все, за исключением Яёи, в полном молчании покинули площадь. «Унаси» тоже поспешил прочь из Амиидо, но стоило ему подумать о том, что Яёи осталась в этом жутком месте одна, ему стало ее невыносимо жалко. Он решил выждать и под покровом ночи вернуться в Амиидо.
— А что будет дальше? — поинтересовался «Унаси», догнав сына Камику, еле-еле передвигавшего ноги от усталости. Остальные жители, похоже, разбрелись по своим домам.
— Теперь все соберутся у нас дома, накроют стол.
— А что будет с госпожой Яёи?
Мальчик остановился и поднял на него глаза.
— У нас принято, что, пока не пройдет траур, никто не может встречаться с мико тьмы. Мико тьмы живет с мертвыми.
— Но ведь на этот раз что-то не так, правда?
— Не знаю, — уклончиво сказал мальчонка.
«Унаси» хотелось вернуться в Амиидо и поговорить с Яёи, но было очевидно, что ему этого сделать не позволят. Вместе с семьей Камику он пересек весь остров и очутился у мыса на восточном берегу, там, где находились молельня и дом Камику. «Унаси» бросил взгляд с отвесного обрыва и убедился, что корабль все еще стоит на якоре в открытом море. Сомнений не было — именно отсюда Камику бросилась вниз.
Солнце село, начались скромные поминки. На угощение — моллюски и водоросли. К саке подали слегка поджаренные плавники сушеной рыбы. Саке было рисовым. «Унаси» выпил. Может, от того, что в горле у него пересохло, саке показалось ему необычайно вкусным.
— Спасибо за все. Благодаря вам госпожа Камику вернулась на остров, и теперь следующее поколение сможет приступить к своим обязанностям, — поддерживаемый несколькими стариками и женщинами подошел поблагодарить старейшина.
— О чем это вы? — поинтересовался «Унаси», и старец, уставившись мутными глазами в пустоту, ответил:
— Вместе с госпожой Камику должна умереть и жрица тьмы. Госпожа Камику не желала этого, потому и бросилась в море. Если бы тело ее не всплыло, то невозможно было бы доказать, что она умерла. Но благодаря тому, что вы привезли ее останки, на острове все пойдет своим чередом. Пока двойняшкам не исполнится по шестнадцать, запасные мико будут исполнять их обязанности. Все образуется. Жрицы из рода Камику были немного эксцентричны, так что небольшие изменения только к лучшему.
— А почему госпожа Яёи должна умереть? — Неожиданно язык у «Унаси» стал заплетаться.
— На острове день противопоставляется ночи. Как «светлое начало» и «темное».
«Камику привязала камень к ногам не из-за того, что у жителей острова могли возникнуть сложности с ее похоронами, а чтобы ее смерть не повлекла смерть Яёи!» — догадался «Унаси». То, что они привезли ее останки на остров, шло в разрез с истинными намерениями Камику. Осознав, что, возможно, Яёи именно в эту минуту находится на пороге смерти, «Унаси» поспешно поднялся, но не удержался на ногах и с грохотом повалился на пол.
7
Должно быть, он потерял сознание в углу комнаты. Очнувшись, «Унаси» пошарил вокруг правой рукой и убедился, что рядом никого не было. Облегченно вздохнул, поняв, что находится в той самой комнате, где проходили поминки. С трудом поднялся с пола — голова кружилась. Должно быть ему, как чужаку, подмешали в саке что-то усыпляющее. Слышал он, что на некоторых островах растут смертельно ядовитые растения. Ему еще повезло, что он вообще очнулся. «Унаси» на ощупь выбрался наружу. Обнаружив колодец, прополоскал рот и напился воды.
Месяц клонился к западу. Скоро рассвет. «Унаси» нетвердой походкой двинулся в Амиидо. Он нервничал: нужно было спешить, но тело не слушалось его. Ему вспомнились слова шамана из той деревни, где он увидел людей с браслетами из ракушек еще в бытность свою Якинахико: «Говорят, на тех островах есть яды, каких нет на Ямато».
Несомненно, судьба Яёи была в одном из них.
Прошел почти час, прежде чем он добрался до Амиидо. Послышались приглушенные голоса. Несколько стариков стояли, переговариваясь полушепотом и вглядываясь в глубину туннеля. Видно, сторожили здесь ночь напролет, чтобы Яёи не смогла сбежать. «Страшный остров», — содрогнулся «Унаси». Если его заметят, снотворным, пожалуй, дело не ограничится. Ему ничего не оставалось, как спуститься к западному берегу и оттуда начать карабкаться по утесу, на котором, как он предполагал, находился Амиидо. Небо на востоке стало светлеть. Взбираясь по утесу, он понемногу наловчился, и теперь его беспокоило только, жива ли еще Яёи. Добравшись до вершины, он очутился прямо над входом в грот. В хибарке, видневшейся внизу, еще горел свет. Приплясывая от радости, что не опоздал, он спустился вниз и позвал снаружи тихим голосом:
— Яёи, ты жива?
Грубо сколоченная дверь лачуги осторожно приоткрылась, Яёи выглянула наружу. Глаза у нее были заплаканными. «Унаси» вздохнул с облегчением и попытался взять ее за руку, но Яёи с беспокойством спросила:
— Кто вы?
Пропустив мимо ушей ее вопрос, «Унаси» зашептал:
— Быстрее, бежим отсюда. А то будет поздно.
— Как же мы сбежим? — вскрикнула Яёи. Голос ее далеко разнесся по Амиидо, окруженному лесом. Возможно, старики, сторожащие проход, приняли это за ее предсмертный крик. Но «Унаси» в этом крике почувствовал всю силу негодования Яёи: «Я хочу убежать отсюда, я хочу жить, я хочу попасть в другой мир, я хочу любить», — послышалось ему. Это был крик возмущения человека, которого против его воли заставляют лишить себя жизни. Возможно, чувства «Унаси», что он испытал еще днем, передатись и Яёи.
Яёи крепко сжала правую руку «Унаси». Рука его дрожала мелкой дрожью.
— Бесполезно. Остров слишком мал, нам не убежать. Выход охраняют старцы, а там, впереди, до самого «Знака» колючие заросли пандана. Никто никогда не ходил дальше «Знака». Слышала я, что оттуда дорога ведет к северному мысу, но у нас все равно нет лодки. Мне не убежать, — прошептата она скороговоркой.
