Уоррен, не являвшийся исключением, с трудом выдерживал взгляд хозяина. Всегда избегал его, но только не сейчас. Уоррен смотрел ему прямо в глаза, не моргнул, не дрогнул. Он знал, что ему конец. Так чего теперь? Почему бы не заглянуть в глаза Смерти? Раньше Уоррен никогда не понимал, почему люди ее так боятся. Он работал на Джейка одним из его поверенных, переправляя умерших на другую сторону, если говорить образно, и каждый раз в их глазах он видел одно и то же – ужас. Даже в глазах тех, кто стремился к смерти. Так странно. Когда погиб Уоррен, его встречал сам Джейк. Первый и последний раз, не считая этого момента, когда один заглянул в глаза другого по самое «не балуйся» и поклялся, что больше такого никогда не сделает, потому что перепугался до чертиков. Что там в них такого было? Ад? Рай? Истина? Забвение? Всё вперемешку? Цвет шторма… цвет Смерти. Так и должно быть. Так и должно. Но Уоррен убедил себя, что сможет, и смог. Сейчас он открыто смотрел в глаза своему бывшему хозяину и не испытывал и капли сожаления за содеянное. Ну, может лишь за то, что довольствовался поцелуем в лоб, хотя мог взять инициативу в свои руки… она была бы не против.
– У тебя в кармане явно лежит кое-что мое. – сказал Джейк и протянул руку.
Уоррен беспрекословно вытащил прозрачный кулек с черными зернами – их оставалось штук десять не больше. Он отсыпал их в один из своих походов в дом хозяина.
Поймав на лету подкинутый сверток, Джейк даже не взглянул на него, а быстро убрал в свой карман.
– Давай не будем тянуть. – спокойно предложил Уоррен и, шатаясь, поднялся на ноги.
– Как скажешь. – согласился Джейк. – Как скажешь…
Они стояли друг напротив друга, но ничего не выдавало того, что должно было сейчас произойти. Они словно оказались сейчас на равных. Просто двое мужчин, решивших кое-что прояснить… абсолютно равных по статусу мужчин. И Уоррен чувствовал это. Понял, что все-таки достиг своей призрачной цели. Он оказался очень смелым, ведь храбрецы никогда не пасуют перед Смертью. Они вообще ни перед чем не пасуют. И Уоррен чувствовал себя полным, совершенным. Это было то, чего он так хотел.
Джейк подошел к нему близко-близко, взял в ладони лицо и коснулся губами его губ.
* * *
Фрэнсис сидела в столовой и пила кофе, глядя в окно. Снова начиналась метель. Она любила снег, любила смотреть, как он идет, из этого огромного окна и пить горячий кофе с молоком. Любила разгадывать морозные узоры на его глади, по ним ведь можно предсказать судьбу. Почему нет? Судьбу можно предсказать, используя что угодно. Окно, у которого она сидела, было размером практически во всю стену, и большую его часть исчертил замысловатыми узорами мороз. Что они могли ей сказать? Что она любила Джейка, но по какой-то немыслимой причине помогала Уоррену, пойдя против мужа? Смолчала о девчонке – о том, что та жива до сих пор. Принесла генерала и тайком поставила среди остальных, не понятно на что рассчитывая. Хотела пробудить бурю эмоций? Мало перца? Или же причина скрывалась в другом? В том, что она действительно страдала сейчас, оплакивая Уоррена. Может это всё потому, что вечность – это действительно слишком долго?
Где-то хлопнула дверь. Фрэн вздрогнула, но быстро справилась со смятением. Широким уверенным шагом Джейк приближался к столовой, проходя просторные сквозные комнаты. Они столько раз меняли обстановку, чтобы избежать скуки и создать уют… но сейчас что-то было не так. Словно бы вор пробрался сюда. Хотя, в общем, то так оно и называлось…. Джейк вошел в столовую, нежно и сочувственно посмотрев на жену, и сел напротив.
– Хочешь кофе? – спросила она, стараясь вести себя, как обычно.
– Нет. – тот покачал головой. – Просто посидим вместе.
– Ладно.
Фрэнсис хотела спросить, как всё прошло, но поняла, что не сможет вести себя безразлично, а это расстроит Джейка.
Он в свою очередь, как и жена, уставился в окно, мягко улыбаясь. Джейк знал, что Фрэн любит снег, и что он идет, когда ее охватывает такая странная смесь грусти и ностальгии… но метель наверное, все-таки была нехорошим знаком. А еще он знал, что именно она принесла поддельную фигурку, и что знала про Индиану. Когда живешь с кем-то так долго, такие вещи невозможно утаить. Но так и он не был с ней до конца честен. Не подал виду, что в курсе того задуманного Уорреном, и что она помогла ему. Всё это очень неприятно. Такого не должно быть между супругами, и они, конечно, поговорят обо всем, но чуть позже, когда раны немного затянутся, и утихнет боль. Но это еще не сейчас….
– У меня есть для тебя кое-что. – сказал Джейк.
Фрэн чуть улыбнулась и вопросительно подняла брови.
Тот залез в карман и поставил на стол перед женой фигурку из черного оникса размером с ладонь. Потом Джейк залез в другой карман и вытащил полиэтиленовый прозрачный кулек с черными зернами и тоже положил перед ней, но подальше от фигурки. Фрэнсис замерла, не зная, как реагировать. Перед ней ссутулено стоял Уоррен на полусогнутых в каменном исполнении, хоть и без своей шляпы, облокотившись о какую-то незримую твердь. Волосы застыли в движении, встревоженные ветром, и несколько прядей легли на лоб. Но, несмотря на позу, он не казался жалким или сдавшимся, и это было видно по черным блестящим глазам. Хоть и каменные, но они не казались пустыми. И губы его изогнулись в блуждающей усмешке человека, который завершил нечто очень важное, возможно, даже дело всей своей жизни, и теперь смотрит на него со стороны, зная, что может немного передохнуть. Уоррен был дерзким и смелым. Он сделал то, что должен, и теперь просто ждал своего ветра, как сказала бы Аманда, чтобы уцепиться частицами за его порывы и унестись прочь открывать новые земли. Такое бы не передал ни один мастер по камню.
Фрэнсис серьезно посмотрела на мужа, ища подвох, пытаясь понять, зачем он это делает, но в итоге взяла статуэтку в руки и подняла поближе к глазам, чтобы рассмотреть. Джейк видел, как ее тонкие пальцы аккуратно водят по глади оникса… но если он хотел поступить мудро, то должен был сделать этот шаг – ради нее, ради себя, ради вечности, которую они делили напополам. Ведь вечность это так несоизмеримо долго.
– Но прежде, чем ты оживишь его, я бы хотел кое-что сказать. – Джейк нежно погладил ее по щеке. – Когда кто-то платит по счетам, ему нельзя мешать, потому что это частное дело. Фрэнни, ты же помнишь. И тот, кто вмешивается, он разделяет чужую участь. По-другому никак.
Та накрыла ладонь мужа своей и посмотрела с благодарностью в ответ.
– Я положу его в шкатулку. – сказала она, поднимаясь из-за стола.
Она взяла и пакет с зернами, хотя в ее планы действительно не входило оживление Уоррена. По крайней мере, сейчас…. Пусть всё уляжется.
