была следующей в своем роду, так что предположение Кендрика было вполне справедливым, — сказал Маркс в защиту Рогана.
— Я не знала, что стану преемницей Руби, — возразила я. — И я никого не похищала. Мне плевать на разрозненные ветви магии. Ну что, теперь разобрались? Можно мне вернуться домой и забыть обо всей этой ерунде? — спросила я.
Ужасно бесило, что мне морочили голову, а еще больше то, что меня это сильно ранило. Так и знала, что от меня что-то скрывают, но и подумать не могла, будто во всем подозревали меня.
— И зачем ты меня сюда привез? — глухо спросила я. — Ты же уже выяснил, что я к этому непричастна.
— Да, но я надеялся, ты сумеешь помочь, — признался Роган. — И, может быть, найдешь то, что ускользнуло от меня, — робко добавил он, потирая затылок от неловкости. — И нам надо было решить вопрос со взаимной связью. В местном ковене говорили о чем-то подобном, так что я был уверен: они нам помогут.
Взгляд мой метался от Рогана к Марксу и обратно, пока я собирала воедино обрывки полученных сведений.
— Раз ты состоишь в Ордене, еще и расследуешь исчезновение всех этих магов, почему не пришел поговорить с моей бабушкой? — спросила я Маркса, так и не разобравшись с этой частью головоломки. И тут же обратилась к Рогану: — Почему пришел ты?
Маркс уставился себе под ноги, ковыряя носком вскопанную землю в том месте, куда зарылся осколок кости.
— Потому что это расследование не было согласовано с Орденом.
— Ничего не понимаю, — призналась я.
От растерянности, замешательства у меня даже голова разболелась.
«Надо бы, блин, все-таки вздремнуть».
— Все это неофициально: мы хотим, чтобы никто из Ордена не узнал, что мы ведем собственное расследование. Вот почему я не пошел на встречу с твоей бабушкой: я могу покидать закрепленный за мной район только ради расследования дела. Технически, это не мое дело, — добавил Маркс.
— Перед тем как заподозрить твою бабушку, а потом и тебя, — продолжил Роган, — мы предположили, что за этим стоит кто-то из высших чинов Ордена. Поэтому нам следовало быть очень осторожными.
И тут меня лавиной накрыло осознание. Все это мне очень не нравилось, но невозможно было поспорить, что кусочки пазла сошлись. Хотела бы я знать, как теперь относиться к тому, что они тут выдали. Я пыталась себя убедить, что никто меня не предавал: с самого начала было ясно, что Роган не раскроет все карты, — но теперь казалось, будто все запятнано ложью, и это меня чертовски возмущало.
Я покачала головой и скрестила руки на груди, будто эта поза могла хоть как-то защитить меня от двуличия и боли.
— Ник Смелсер, — произнесла я в полном раздрае.
— Ник Смелсер? — повторил за мной Роган.
— Не знаю, кто это и замешан ли он во всем этом. Но это имя назвали кости, когда я гадала по доске.
Роган резко повернулся к Марксу, который уже записывал имя.
— Больше ничего? — спросил Маркс. Взгляд его темно-карих глаз переключился с блокнотика на меня.
— Нет, — заявила я.
Об образе, который вспыхнул передо мной, когда я установила магическую связь со всеми костями этого дома, я решила умолчать. Пока я не разобралась, что он означает. Не только эти парни способны хранить секреты, пока не выяснят больше.
— Ты лжешь, — заявил Маркс, вздернув бровь, и голос у него был в точности как у Мори Повича [37].
«Вот дерьмо».
Совсем забыла, что маги голоса читают мысли. Вот же тупые ходячие детекторы лжи! «Да и ты сама наивность, Леннокс!»
Лицо Рогана потемнело от гнева, но от этого мне почему-то стало легче.
— Не смотри так на меня. Если я о чем-то и умолчала, все это из-за твоих промахов и скрытного поведения, — защищалась я, а затем смиренно вздохнула. — Пока я не поняла, что это значит. Как только я пойму, что время пришло, то все вам расскажу. Все как вы любите, правда же?
Я развернулась и пошла обратно в дом, увернувшись от Рогана. Он попытался снова поймать и остановить меня, но я проскользнула в дверь, ведущую в гараж. И все же этой парочке удалось загнать меня в угол прежде, чем я успела пройти дальше.
— Мы тут не в игры играем! — рявкнул Роган, нависнув надо мной и прижав меня к Марксу, так что я оказалась буквально в тисках между ними.
— А я и не играю. И молчу не в отместку вам. Прежде чем я выясню, был ли в этом видении какой-то смысл, мне нужно побывать в домах других остеомантов, — защищалась я.
— Хорошо, я отведу тебя к ним. Но сейчас держать что-то в тайне довольно глупо. В конце концов, это вопрос жизни и смерти, если у него все-таки имеется скрытый смысл, — проворчал он, глядя на меня с яростью и отчаянием.
Я презрительно фыркнула. Больше всего меня бесило, что Роган был прав. Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула.
— Кучка золы в круге из рябины — из уличного гриля. Не знаю, для чего выложили круг из раздавленных ягод. Скорее всего, только ради того, чтобы сбить с толку тех, кто будет искать Илона.
— Как ты это узнала? — спросил Маркс, и я бросила на него свирепый взгляд. Он поднял руки вверх, словно сдался. — Я же не сказал, что ты и сейчас лжешь. Такая уж у меня профдеформация: я все подвергаю сомнению.
— Когда я перешла в режим обороны, то задействовала все кости на территории дома. Внутри я не заметила ничего необычного, потому что костей с такими данными в доме не было, — объяснила я, а затем спросила у Рогана: — Фамильяр твоего брата — корги, так?
— Да, ее зовут Тильда, — подтвердил он.
Я кивнула и продолжила:
— Так вот, Тильда грызла оленье ребрышко, наблюдая за тем, как пепел вносят в дом и выкладывают вокруг него ягоды. На земле у гриля вы найдете еще один кусок ее обгоревшего ошейника.
— Она видела, кто это сделал? — спросил Роган.
При этом он так схватил меня за руки, будто готов был вытрясти ответ при малейших признаках сопротивления.
— В том-то и дело. — Я пыталась унять тревожных бабочек, которые прямо-таки буйствовали у меня в животе. — Это был твой брат.
— Расскажи еще раз, что ты видела, — пробурчал Роган.
Он нажал на педаль газа, и двигатель внедорожника свирепо взревел.
Я постаралась не закатывать глаза ни на его просьбу, ни на маниакальный стиль вождения, но не вышло.
— Я видела, как
