Тони Ландерс попыталась поднять руки, чтобы заслониться от этого несчастного существа, бывшего когда-то ее сыном, но их словно прибили к столу гвоздями. Она сидела в оцепенении, не в силах оторвать взгляда от мертвеца. Тот, сделав полный круг в центре стола, уставился на нее пустыми глазницами.
Видение шагнуло к ней.
Оно улыбалось.
Келли взглянула на Матиаса. Он пристально смотрел на видение, по лицу его тек пот. Она повернулась к Блейку, уставившемуся на медиума. Тело писателя судорожно подрагивало.
Видение приблизилось к Тони Ландерс. Достигнув края стола, оно подняло обугленную руку.
Огромным усилием воли Тони подняла руки. Она закрыла ими лицо и издала крик, потрясший все здание.
— Смотрите! — воскликнул Джим О'Нейл.
Как изображение на экране телевизора, видение Рика Ландерса начало исчезать. Через несколько мгновений стол снова был пуст. Свет над ними потускнел.
— Боже мой! — пробормотал Джеральд Брэддок. — Что это было?
Если кто-то его и слышал, никто не мог ответить ему.
Сэр Джордж Хаве широким шагом подошел к щитку и включил свет.
Матиас сидел неподвижно и смотрел в глаза Блейку. Писатель тяжело дышал, словно только что взбежал по лестнице. Оторвав от него взгляд, Матиас повернулся к Тони Ландерс, безудержно рыдавшей.
— Спятить можно, — вымолвил Джим О'Нейл.
Доктор Вернон задумчиво смотрел на поверхность стола, где только что было видение, и потирал подбородок. Стол блестел, как отполированный. Вернон вздохнул. В комнате больше не пахло обугленным мясом и кровью, чувствовался лишь едкий запах пота.
Заметив, что лицо Блейка побледнело, Келли дотронулась до его руки.
— С тобой все в порядке, Дэвид? — спросила она, чувствуя, что сердце ее колотится в груди, словно хочет выпрыгнуть.
Блейк кивнул.
— А как ты? — спросил он ее.
Она дрожала, и Блейк, положив руку ей на плечо, привлек ее к себе.
Роджер Карр пока оставался на месте, обводя взглядом сидящих, потом поднялся и пошел к бару, где в Два глотка проглотил солидную порцию шотландского виски. Только после этого он начал приходить в себя. Повернув голову, он через плечо посмотрел на Матиаса.
Этот ублюдок исполнил все не просто великолепно, но и весьма впечатляюще. Карр заказал еще одну порцию виски.
Джонатану Матиасу удалось наконец успокоить Тони Ландерс, и он вытер слезы на ее лице своим платком. Он помог ей подняться и вывел ее из клуба в дождливую ночь. Он велел своему шоферу отвезти ее домой и вернуться.
Проводив взглядом отъехавшую машину, медиум посмотрел на свои руки.
Обе ладони были воспаленно-красными, словно он держал в них что-то очень горячее. Он сильно вспотел, но ему было холодно, как никогда в жизни.
Блейк поставил точку, вытащил лист из машинки и положил его на кипу бумаг.
В подвале, где только что стучала машинка, наступила тишина.
Писатель взял несколько страниц со стола и начал их просматривать. Еще пара дней — и книга будет завершена. Вскоре по возвращении из Штатов он представил большую ее часть своему издателю. Теперь дело подходило к концу. Он откинулся в кресле и зевнул. Было почти восемь утра. Он проработал два часа. Блейк всегда вставал рано и почти все делал с утра. Этого режима он придерживался в течение четырех лет. В подвале было спокойно: извне не доносилось ни звука. В это утро мысль его напряженно работала.
Как он ни старался, ему не удавалось стереть из памяти образ умершего ребенка Тони Ландерс. Сознание его живо воспроизводило вчерашние события, будто они запечатлелись в нем навсегда. Он вспомнил выражение ужаса на лицах тех, кто сидел за столом, и смятение тех, кто наблюдал за происходящим с относительно безопасного расстояния.
Сразу после сеанса все начали расходиться. Блейку не хотелось ехать в Оксфорд и он уговорил Келли остаться на ночь у него. Она охотно согласилась. Сейчас она одевалась наверху. Проснувшись, он разбудил и ее, они занялись любовью, и прежде, чем ехать домой, она решила принять горячую ванну.
Он накрыл крышкой пишущую машинку, поднялся по каменным ступеням и вышел в прихожую, заперев дверь своего рабочего кабинета.
— Что ты там прячешь? Драгоценности из английской королевской казны?
Голос напугал его, он повернулся и увидел Келли, спускавшуюся по лестнице.
Блейк улыбнулся и спрятал в карман ключ от подвала.
— Привычка, — сказал он. — Не люблю, когда меня беспокоят.
Они прошли в кухню, она поставила чайник, а он положил хлеб в тостер. Келли насыпала кофе в две чашки.
— С тобой все в порядке, Келли? — спросил он, заметив, что она бледна.
Она кивнула.
— Я плохо спала ночью и чувствую себя немного уставшей.
— Это можно понять.
— Понять можно, но простить нельзя.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Дэвид, я занимаюсь исследованием психики, и моя реакция на паранормальное, на все необычное должна быть... ну, реакцией ученого. Но то, что я увидела на вчерашнем сеансе, меня ужаснуло. У меня все перевернулось в голове.
— Не думаю, что это тебя утешит, — возразил он, — но, по-моему, не ты одна растерялась. — Он вытащил из тостера подрумяненный ломтик хлеба, намазал маслом и подал Келли.
— Я все же хотела бы знать, как Вернон добился приглашения, — сказала она.
— Они с сэром Джорджем Хаве приятели. Старик сам сказал нам это.
Келли задумчиво кивнула.
— Я по-прежнему не доверяю ему, — заметила она.
Блейк наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Я не доверяю никому.
Чайник закипел.
В четверть третьего Блейк подъехал к дому. Возвращение из Оксфорда заняло больше времени, чем он предполагал, — из-за пробок на дороге. Он вылез из машины и пошел к дому, приветливо помахав рукой проходящей мимо соседке с двумя детьми.
Войдя, Блейк понял, что в его отсутствие приходил почтальон. На ковре лежал тонкий конверт, штемпель на котором был ему хорошо знаком. Он разорвал конверт, достал письмо и прошел в гостиную; присев на край кресла, он начал читать вслух.
"Дорогой Дэвид, извините, что заставил вас ждать, но я лишь недавно смог прочитать рукопись «Изнутри». Очень сожалею, но по качеству она уступает вашей прежней работе, которая основана на убедительных фактах и исследованиях. Ваша новая книга, по моему мнению, опирается главным образом на теории и гипотезы, особенно там, где речь идет об астральном перемещении и управлении разумом. Я отдаю себе отчет в том, что вопросы эти отнюдь не простые и в них еще много неясного, но книга не убеждает меня в правильности ваших суждений. Поэтому я полагаю, что она не убедит и читателей.
Хотя вы известный и признанный автор, я все же не могу заключить с вами контракт на издание книги, принимая во внимание теперешнее состояние вашей рукописи".
