Магда мгновенно поняла, что он лжет. Никакой турист не станет мчаться ночью сломя голову через перевал Дину. Ни один, если он в здравом уме.
Магда повернулась и медленно пошла к корчме. Ей стало боязно оставаться в темноте наедине с мужчиной, который так откровенно лгал.
— Куда вы?
— Пойду в дом. Здесь холодно.
— Я провожу вас.
Магда невольно ускорила шаг.
— Спасибо, я и сама доберусь.
Незнакомец либо не расслышал, либо проигнорировал сказанное. Он взял лошадь под уздцы и пошел рядом с девушкой, стараясь идти с ней в ногу. Впереди виднелась двухэтажная корчма, похожая на ящик. В своем окне Магда заметила слабый свет от свечки, которую она оставила гореть.
— Можете бросить камень, — произнес незнакомец. — Он не понадобится.
Магда постаралась скрыть изумление. Неужели он видит в темноте?
— Я сама решу, что мне делать.
От него исходил едкий запах мужского и конского пота. Магда ускорила шаг, но мужчина и не думал догонять ее.
Только у самых дверей Магда бросила камень и вошла в корчму. В темной столовой за невысоким столиком, который служил конторкой, сидел Юлиу, собираясь задуть горевшую перед ним свечу.
— Подождите, — сказала Магда, проходя мимо. — По-моему, к вам еще один постоялец.
— Сегодня? — Лицо хозяина озарила улыбка.
— Прямо сейчас.
Просияв, корчмарь раскрыл регистрационную книгу и снял крышку с чернильницы. Корчма принадлежала семье Юлиу в течение многих поколений. Рассказывали, что ее построили для каменщиков, сооружавших замок. Это маленькое двухэтажное заведение почти не приносило дохода — количество постояльцев за год было совершенно ничтожным. На первом этаже жила семья Юлиу, и возле конторки всегда кто-нибудь находился на тот редкий случай, если вдруг появится гость. Основным источником дохода семьи были проценты, которые Юлиу получал, работая казначеем семьи Александру, которая обслуживала замок. Еще он продавал шерсть овец, которых разводил его сын.
Две сданные комнаты из трех — это же золотое дно!
Магда легко взбежала по лестнице на второй этаж, но в свою комнату заходить не спешила. Она остановилась в коридоре, желая послушать, что незнакомец скажет Юлиу. Девушка сама удивилась возникшему вдруг интересу. Ведь незнакомец показался ей таким несимпатичным, к тому же очень грязным, от него дурно пахло, а его высокомерие и снисходительный тон показались ей оскорбительными.
Но почему же тогда ей так хочется подслушать их разговор? Это совсем на нее не похоже…
Магда услышала тяжелые шаги сперва на крыльце, затем на первом этаже, когда мужчина вошел. Голос незнакомца эхом разнесся по дому.
— Эй, корчмарь! А, ты еще не спишь? Хорошо! Пошли кого-нибудь почистить и поставить в стойло моего коня. Я побуду здесь несколько дней. Это мой второй конь за день, и я его порядком загнал. Его надо хорошенько выводить перед тем, как поставить на конюшню. Эй, ты меня слышишь?
— Да… да, мой господин.
В хриплом голосе Юлиу слышался испуг.
— Ты можешь это сделать?
— Да. Сейчас… сейчас позову племянника…
— И комнату для меня.
— У нас есть две свободные. Пожалуйста, распишитесь.
Возникла пауза.
— Дай ту, которая выходит на север.
— Э-э, извините, господин, но вы написали лишь свое имя — Гленн. Этого недостаточно, — проговорил Юлиу дрожащим голосом.
— У вас здесь что, есть другой Гленн?
— Нет, но…
— Значит, Гленна вполне достаточно.
— Как вам угодно, господин. Но должен вам сказать, что северная комната занята. Можете поселиться в восточной.
— Кто бы там ни был, пойди и скажи ему, чтобы перешел в другую. Я заплачу дополнительно.
— Это не он, а она, и мне кажется, она не согласится.
«И ты абсолютно прав», — подумала Магда.
— Пойди и скажи ей!
Это был уже приказ, и Юлиу не мог ослушаться.
Когда на лестнице раздались шаги Юлиу, Магда быстро юркнула к себе в комнату и замерла в ожидании. Поведение незнакомца вывело ее из себя. Интересно, чем это он так напугал Юлиу?
При первом же стуке Магда распахнула дверь и уставилась на услужливого корчмаря, который, обливаясь потом, нервно теребил подол рубашки. Даже усы у него обвисли. Он был перепуган насмерть.
— Пожалуйста, домнишоара[3] Куза, — пробормотал он, — там, внизу, мужчина, и ему нужна эта комната. Не могли бы вы ее уступить? Пожалуйста!
Он чуть не плакал. Просто молил. Магде стало жаль старика, но уступать она не собиралась.
— Разумеется, нет!
Магда хотела было захлопнуть дверь, но корчмарь схватился за ручку.
— Но вы должны!
— Нет, Юлиу. И точка.
— Ну, тогда не могли бы вы… не могли бы вы сами ему сказать! Пожалуйста!
— Почему вы его так боитесь? Кто он такой?
— Не знаю. Я на самом деле даже… — Тут он замолчал. — Ну прошу вас, скажите ему сами…
Юлиу буквально трясло от ужаса. Первым побуждением Магды было сказать корчмарю, чтобы сам разбирался со своими делами, но затем она подумала, что не откажет себе в удовольствии лично сообщить этому наглецу, что она не намерена уступать ему комнату.
— Ну конечно, я ему скажу.
Она проскользнула мимо Юлиу и сбежала вниз по ступенькам. Мужчина спокойно ждал в холле, непринужденно облокотившись на тот узкий длинный ящик, который, как успела заметить Магда, был раньше приторочен к седлу.
На сей раз, увидев его при свете, Магда изменила свое мнение. Да, он грязен и скверно пахнет, это чувствовалось еще на лестнице, но у него правильные черты лица, длинный и прямой нос, высокие скулы. Она обратила внимание на великолепные огненно-рыжие волосы, слишком длинные и растрепанные, что, как и запах, было явно результатом длинного трудного пути. Он поднял на нее глаза. Пронзительно-голубые и ясные, они никак не вязались, впрочем, как и все остальное, со смуглой оливковой кожей.
— Я так и думал, что это вы.
— Да, и я не собираюсь менять комнату.
— Но я настаиваю! — требовательно сказал он, выпрямившись во весь рост.
— Пока что в этой комнате живу я. Вы сможете туда перебраться, когда я перееду.
Рыжий шагнул к ней.
— Послушайте, для меня очень важно иметь окна на север. Я…
— У меня тоже есть свои причины наблюдать за замком, — перебила Магда, избавив его таким образом от необходимости снова лгать. — Так же как и у вас. И причины очень важные. Я не перееду.
Глаза мужчины гневно сверкнули, и Магда на мгновение испугалась, не перегнула ли она палку. Но он вдруг так же быстро успокоился и отступил. Слегка улыбнувшись, рыжеволосый произнес:
