спокойным.
— С чего ты взял? — спросил Сут.
— Я бы тоже хотела услышать твою теорию, — поддержала Л'ти. Она стояла у дальней стены палаты, ее белые волосы длиной до пояса были нечесаны, глаза закрыты, пока с помощью дальновидения она исследовала туман снаружи, вниз от Бастиона, в поисках злоумышленника. — За исключением нескольких, он убил всех из своего ордена. Нам следует арестовать его и казнить.
— Лучше бы устроить суд, — высказал мнение Сут. Он был на несколько столетий старше всех в комнате, хотя и прилагал не малые усилия, чтобы скрыть этот факт: его волосы были окрашены в неестественный насыщенный черный цвет, брови выщипаны, где отсутствовали румяна кожа белела. — Что-нибудь зрелищное, чтобы отвлечь население.
— Отвлечь от чего? — спросил Пентатия.
— От факта, что мы теряем контроль, — сказала Л'ти. — Не пора ли поговорить на чистоту? Если не сейчас, то когда?
— Генерал, Л'ти права, — сказал Сут. — Если нам удастся сделать из Сенобита показательный пример, долгий публичный суд с последующей некоей формой его распятия, мы бы вернули любовь наших граждан, и…
— Наш враг у ворот, — объявила Л'ти, прерывая монолог Сут. — И у него есть последователь.
— Еще Сенобит? — спросил Пентатия. — Я думал, ты сказала, что они все мертвы.
— Я сказала — большинство. Но это не Сенобит. Это человеческая женщина.
— И так, самый разыскиваемый злодей Ада у нашего порога. Езекиум. У тебя что-нибудь приготовлено для этого изувера? — поинтересовался Пентатия.
— Так уж вышло, что да, Генерал! Я разработал металлическое одеяло, которое имеет подкладку, заполняемую льдом. Мы сожжем его на костре. В конце концов, конечно, лед растает, и огонь возьмет свое, но я повторил эксперимент уже одиннадцать раз, используя мужчин, женщин и даже младенцев, просто чтобы убедиться, что мои расчеты верны.
— И?
Езекиум Сут позволил себе едва заметную улыбку. — Он будет в полном сознании, пока с его кожа сгорает, а его мышцы жарятся в собственном соку. В самом деле, мы взвешенно подберем топливо для костра, чтобы он не задохнулся дымом, что стало бы для него непростительно легкой смертью. Вместо этого его систематически кремируют. Но я обнаружил, что этот метод заставляет жертву принимать позу бойца, поэтому я свяжу его цепями, во избежание. Это заставит его кости ломаться, пока они будут готовится в его плоти.
— Ты очень много об этом размышлял, — сказал Пентатия с оттенком неприязни в голосе.
— Каждому положено мечтать, Генерал, — ответил Сут.
— Еще несколько минут назад ты даже не знал, что этот ублюдок стоит у наших ворот.
— Да, но это был лишь вопрос времени, когда кто-то бросит нам вызов, не так ли? Доверьтесь. Сенобит не переживет сегодняшний день. Он един, а нас…
— …меньше, чем должно было быть, — закончила Л'ти. — Неужели никто не задался вопросом, почему наш славный лидер сегодня не здесь? Отсутствует без объяснения причин в тот самый день, когда с пустошей приплывает убийственный туман, и эта… эта тварь там, с лицом, утыканным гвоздями, приходит с визитом?
— В чем ты его обвиняешь? — поинтересовался генерал.
— Кого? Ниа'капо или Сенобита?
— На хрен Сенобита! Я говорю о нашем вожде, Кате Ниа'капо.
— Он повинен в том, что, скорее всего, мертв, Генерал. И Квеллат, и, скорее всего, Хитмонио тоже. Их всех нет без объяснения причин именно сегодня? Конечно они мертвы! Существо снаружи положило своим делом устранить как можно больше власть имущих.
— И что теперь? — спросил Пентатия.
— Не ты ли генерал тут? — спросила Л'ти. — Все, чем ты занимаешься — сидишь на троне лидера и задаешь бессмысленные вопросы. Это же в твоей компетенции.
— Так и есть, — сказал Пентатия, поднимаясь со своего места. — Я вел целые армии против божественной орды и видел, как отражали их натиск. Когда-то я сидел за столом Люцифера. Я уже был генералом Ада, когда он еще был выгребной ямой. И я точно знаю, что случится дальше. Этот демон идет убить нас. Когда он сдерет мясо с наших костей, он продолжит свои безумные поиски, куда бы они его ни вели. Короче говоря, нам лучше покинуть — нет, не только эту палату, но и сам Ад — если мы вообще дорожим своими жизнями.
Пока члены совета обсуждали свое будущее, Сенобит, являвшийся предметом их разговора, заставил трое железных врат, отгораживавших Бастион от городских улиц, распахнуться, после того как их тройные затворы разлетелись вдребезги, словно лед.
В это же время группа усталых путников во главе с Гарри Д'Амуром вошла в город через самый восточный вход: Ворота Джанкера. Слева и справа от ворот находились сторожевые башни, но башни были покинуты, а правая створка отворена.
За воротами Джанкера открывался наименее впечатляющий вид на город, виденный ими до сих пор. Они оказались недалеко от реки — той самой, которую пересекли по прочному железному мосту, — а потому здесь в основном обитали те, чьи дела были связаны с рекой: демоны, старавшиеся уберечь от смерти проклятые души, погребенные по горло в прилегающих илистых болотах и неспособные защитить себя от птиц, сновавших вокруг в поисках червей и пиявок и находивших более легкое пропитание среди кричащих луковиц. Они пожирали их лица, — клевок за клевком — глаза, язык, носы и нервы, пока короткоклювые птицы не могли пробраться дальше и не оставляли остатки рациона адским разновидностям цапель и ибисов, которые были более приспособлены к прокалыванию пустых глазниц в поисках жирной и питательной мозговой ткани.
Но теперь на улице, ведущей от ворот, не было ни единого из этих существ, проклятых или проклинавших. Зато было много крови, подтверждавшей их недавнее присутствие, булыжники блестели, а воздух был наполнен жирными мухами-кровосками, вившимися вокруг, словно одурманенные. Они были не единственной формой жизни, пировавшей здесь. На стенах, где были многочисленные кровавые потеки, существа, по форме и походке напоминающие омаров, появились из проемов между кирпичами и собрались вокруг этих пятен, их маленькие, неуёмно работающие, ротовые аппараты жадно загребали частички крови.
— Так вот что туман сделал с людьми? — спросил Кэз.
— А я просто хочу знать, куда они делись, — сказал Дейл.
— Разве ты не видел этого во сне?
— Нет, — сказал Дейл, понижая голос до шепота. — И мне это ни капельки не нравится.
Лана изо всех сил старалась не дать опьяненным кровью мухам сесть на нее, но они, казалось, не поддавались ее усилиям и с удовольствием устраивались в ее волосах и на лице.
Гарри брел впереди всех, глядя на улицу вперед, на более крупные и архитектурно амбициозные здания, видневшиеся за скромными двухэтажными домами района, через
