– Ледяная вода, – вырвалось у Триши, и существо, которое стояло посреди дороги, склонило голову, напоминая огромную прислушивающуюся собаку. Триша подняла руку, повернула бейсболку козырьком вперед, надвинула на лоб. Так носил бейсболку Том Гордон. Затем развернула корпус так, чтобы грудь смотрела на правую обочину, и выдвинула вперед, левую ногу. При этом она не сводила взгляда с медвежьей морды, глаза ее не отрывались от глазниц Зверя, вокруг которых кружила мошкара.
«Развязка близка, – говорил в таких случаях Джо Кастильоне. – Советую всем застегнуть ремни безопасности».
– Иди, если уж пришел, – крикнула Триша медведю. Она сдернула «Уокмен» с пояса джинсов, оборвала провода. Вместе с наушниками они упали ей под ноги. Рука с «Уокменом» ушла за спину, и Триша начала вращать плейер пальцами, чтобы взяться поудобнее. – У меня в жилах ледяная вода, и я надеюсь, что ты замерзнешь от первого же куска. Иди, козел! Гребаный козел!
Существо-медведь отбросило палку, опустилось на все четыре лапы. Передней лапой заскребло по хардпэну, так разъяренный бык взрывает копытом землю, прежде чем броситься вперед, потом вразвалочку, но на удивление быстро двинулось к Трише. При первом же шаге уши прижались к черепу, а пасть приоткрылась. До Триши донеслось знакомое ей жужжание, не пчел, а ос. Существо приняло облик медведя, но истинной его сущностью было нутро. А внутри жужжали осы. Иначе и быть не могло. Она уже встречалась с Его представителем – осоголовым священником в черной сутане.
Беги, посоветовало ей существо, расстояние между ними стремительно сокращалось. Под шерстью ходили могучие мышцы. Когти оставляли на хардпэне глубокие царапины. Беги, это твой последний шанс.
Да только ее последним шансом было умение замереть, отключиться от всего постороннего.
Умение замереть и, возможно, хороший крученый бросок.
Триша сложила руки, подходя к границе круга. Плейер перестал быть плейером, он превратился в бейсбольный мяч. Здесь не было верующих Фенуэя, поднимающихся в едином порыве в Бостонской церкви бейсбола. Но она сумела замереть и сосредоточиться и теперь понимала, что чувствует Том Гордон стоя у границы круга в тишине ока тайфуна, где давление стремится к нулю, все звуки стихают и всем, кто находится на трибунах, остается только одно: пристегнуть ремни безопасности.
Подготовка к броску закончилась, и Триша почувствовала, как наливаются силой плечи. Пусть он ее съест, пусть одолеет. Но добровольно она не сдастся. Сделает все, чтобы довести игру до победы.
И уж конечно не побежит.
Существо остановилось перед ней. Вытянуло шею, потянувшись мордой к ее лицу, словно хотело поцеловать девочку. Глаз не было, только два круга, заполненные копошащимися насекомыми, личинками, червями. Они гудели, извивались, толкались, чтобы попасть в каналы, уходящие в мозг. Открылась пасть, и Триша увидела, что в горле полным-полно ос, налитых ядом, которые ползали по пережеванным щепкам и кишке олененка, которая служила существу языком. Дыхание его – зловоние болота. Она это увидела, память все зафиксировала, а потом Триша посмотрела на плечо медведя. Веритек подал сигнал. Скоро она бросит мяч, но пока не шевельнула и пальцем. По-прежнему стояла как статуя, хотя ее тело уже изготовилось к броску. Пусть бэттер ждет, гадает, когда же он будет, этот бросок, нервничает. Пусть задастся вопросом: а вдруг на этот раз крученого броска не будет?
Существо-медведь обнюхивало ее лицо. Насекомые вползали и выползали из ноздрей. Мошкара вилась между двумя лицами, одним волосатым, другим – гладким. Лицо существа постоянно менялось. Триша видела в нем лица учителей и друзей, родителей и брата. То было лицо человека, который мог подойти к ней и предложить подвезти из школы домой. Незнакомец – потенциальная опасность, так учили ее еще в первом классе. Говорим – незнакомец, думаем – опасность. От него исходил запах смерти и болезни. Ядовитое нутро жужжало. Нет, это тебе не Неслышимый, подумала Триша.
Существо вновь поднялось на задние лапы, покачалось, совсем как медведь в цирке, махнуло передней лапой-рукой… пока игриво, всего лишь игриво, в нескольких дюймах от ее лица. От движения черных когтей волосы Триши сдуло со лба. Она стояла на изготовку, глядя на медвежье подбрюшье, на светлую полоску, которая зигзагом-молнией прорезала черный мех.
Посмотри на меня.
Нет.
Посмотри на меня!
Словно невидимая рука ухватила Тришу за подбородок. Медленно, без всякой охоты, но, бессильная что-либо сделать, Триша подняла голову. Посмотрела наверх. Посмотрела в пустые глаза существа-медведя и поняла, что при любом раскладе смерти ей не миновать. Одной храбрости мало. Но что из этого следует? Если в ее распоряжении только капелька храбрости, что из этого следует? Значит, пора бросать мяч, завершать игру.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, словно автомат, Триша отвела левую ногу назад, приставила к правой, и тут все ее тело пришло в движение. Она выполняла бросок, не тот, которому учил ее отец на заднем дворе, другой, который она разучила, наблюдая за Томом Гордона по телевизору. Вновь шагнула вперед, подняла правую руку к правому уху, затем занесла ее за голову, далеко за голову, потому что иначе мяч не наберет нужной скорости. А уж этот бросок должен быть отменным, иначе победы не жди. Существо-медведь неуклюже отступило на шаг. Может, роящиеся в глазах твари приняли бейсбольный мяч в ее руке за оружие? Или его застало врасплох ее неожиданное, агрессивное движение? Она вскинула руку, шагнула вперед, тогда как он ожидал, что она сначала отступит, а потом побежит. Существо что-то прорычало. Возможно, поведение Триши привело его в замешательство. Из пасти выдуло несколько ос, прямо-таки живой пар. Существо взмахнуло передней лапой, чтобы удержать равновесие. И в тот момент, когда оно пыталось устоять на задних лапах, прогремел выстрел.
Мужчину, который оказался в лесу в то утро, первого человека, который повстречался Трише Макфарленд за последние девять дней, так потрясло увиденное, что он даже не стал лгать полиции, отвечая на вопрос, а чего он отправился в лес с крупнокалиберным самозарядным карабином. Звали его Тревис Херрик, и он решил подстрелить оленя, прекрасно зная, что до начала охотничьего сезона еще очень далеко. Тревис Херрик относился к тем людям, которые не считают необходимым тратить деньги на еду, если последнюю можно раздобыть иным способом. А деньгам можно найти более интересное и полезное применение: к примеру, купить на них лотерейных билетов и пива. В любом случае его не привлекли к суду и даже не оштрафовали, и он не убил существо, стоявшее перед маленькой девочкой, которая, по его разумению, проявила чудеса храбрости.
