С этими словами хозяин неожиданным движением вывернул заколку. Раздался негромкий щелчок. Надя охнула, ей показалось, что вещица сломалась — но тут же она поняла, что заколка изменила форму, превратилась в изящную овальную коробочку. Крышка коробочки откинулась, и хозяин вынул из нее крошечный серебряный ключик.
— Я знал, что вы придете! — повторил хозяин и пошел в глубину своей лавки, жестом пригласив Надю следовать за собой.
Они вошли в низкую дверь, завешенную шторой из разноцветных сверкающих бус, и оказались в другой комнате.
Здесь тоже имелось множество необычных вещей, но все они были старинные и изящные. Здесь были столики на звериных лапах и кресла с подлокотниками в форме львиных голов, и удивительный бронзовый светильник в виде средневекового замка с зубчатыми башнями, в окна которого выглядывали дамы в длинных платьях и рыцари в доспехах, и другой светильник, в виде трехмачтового парусного корабля, и небольшая бронзовая статуя, изображающая девушку поразительной красоты.
В дальнем углу комнаты стоял невысокий резной шкафчик из черного дерева, инкрустированного медью и перламутром. Наверное, у этого шкафчика было какое-то особенное название — бюро, секретер или еще как-то в этом роде, но Надя не разбиралась в старинной мебели и не знала этих названий.
Хозяин подошел к черному шкафчику, открыл его дверцы. За ними оказалось множество одинаковых ящичков, как в банковском хранилище. Только эти ящички были из такого же черного дерева, и на каждом из них имелся особенный узор.
— Вы называете меня хозяином, — проговорил темнокожий господин, полуобернувшись к Наде. — Но в действительности я…
— Откуда вы знаете? — удивленно пробормотала девушка. — Ведь я только мысленно…
— Какая разница! — Негр отмел ее слова властным жестом руки. — Мысли так же понятны, как слова! Иногда они даже понятнее слов. Так вот, в действительности я — не хозяин, а всего лишь Хранитель, а моя лавка — это всего лишь камера хранения. Конечно, это не обычная камера хранения, потому что хранятся в ней очень необычные вещи. Разные люди и… как бы это назвать… организации оставляют мне на хранение важные и ценные для них предметы, всевозможные артефакты. Рано или поздно за этими предметами кто-то приходит, и моя задача — отдать эти предметы в нужные руки. Это самое сложное в моей работе: понять, что отдаешь артефакт именно тому, кому надо…
Хранитель помолчал, оглядывая ящички, и продолжил:
— Некоторые предметы хранятся у меня давно, очень давно! Вот этот ящичек… его содержимое передал мне на хранение граф Сен-Жермен, а этот — последний Великий Магистр ордена тамплиеров.
— Что? — недоверчиво переспросила Надя.
Она мало что знала о тамплиерах, но смутно помнила, что всех их казнили в Средние века, то ли в тринадцатом, то ли в четырнадцатом столетии.
— Ну, впрочем, мы отвлеклись… давайте посмотрим, который ящичек ваш! Вы видите, что на каждой ячейке моего шкафчика свой особенный узор, эти узоры не повторяются, как отпечатки пальцев. Посмотрим, какой из них совпадет с узором вашей заколки…
Хранитель взглянул на узор заколки, сравнил его с узорами на ящичках и быстро нашел нужный.
— Ну, вот он…
Старик вставил серебряный ключик в замочную скважину, повернул его. Раздался мелодичный звук, будто музыкальная шкатулка проиграла несколько тактов старинной мелодии.
— Все в порядке! — Хранитель выдвинул ящик, вынул из него мешочек из черной замши и передал его Наде: — Прошу вас, это принадлежит вам!
— Спасибо. — Надя взглянула на мешочек, взвесила его на ладони.
Внутри был какой-то тяжелый круглый предмет. Отчего-то ей не хотелось доставать его при Хранителе. Она спрятала мешочек в карман и неуверенно проговорила:
— Но что… но что я теперь должна с этим делать?
— А вот это вы должны решить сами, — ответил старик, разведя руками. — Я ведь только Хранитель…
Надя хотела еще что-то сказать, но вдруг поняла, что находится на оживленной улице, перед входом в концертный зал «Унгисимаан», и толпы туристов обтекают ее.
— Извините, мэм… — пробормотал какой-то японец, налетев на нее, но выражение его лица при этом говорило совсем другое: нечего стоять посреди улицы, разинув рот!
Надя растерянно огляделась.
Перед ней была витрина сувенирной лавки — но совсем не той, в которой она только что побывала. В витрине были выставлены куклы из черного дерева, рядом стояла хозяйка, сухонькая белая старушка с аккуратно завитыми седыми волосами.
Справа от этой лавки был китайский ресторан, слева — один из тех американских кафетериев, которые появились в последние годы во всех городах мира. Лавки Хранителя нигде не было видно, как она ни крутила головой.
Что же это такое?
Выходит, ей привиделась эта удивительная лавка и ее еще более удивительный хозяин? А значит, привиделись все недавние приключения — бегство от людей Снеговика, столкновение с Надин…
Не может быть! Она так отчетливо помнит все это…
Надя сунула руку в карман — и нащупала там замшевый мешочек. Тот самый мешочек, который передал ей Хранитель.
Значит, это был не сон, не галлюцинация…
Она достала мешочек из кармана, чтобы взглянуть на его содержимое…
Вдруг кто-то окликнул ее:
— Надья!
Девушка испуганно оглянулась и увидела Патрика, выглядывающего из такси.
— Как хорошо, что я вас нашел! — Англичанин вылез из машины, подошел к ней. — Портье сказал мне, что вы поехали в концертный зал «Унгисимаан». Я отправился за вами, но целый час безуспешно искал вас. Где вы были? Почему не дождались меня в отеле? Зачем вам понадобился этот концертный зал?
Патрик был, безусловно, взволнован и расстроен. Надя почувствовала себя неловко — действительно, почему она не дождалась его?
Но какое-то внутреннее чувство говорило ей, что она все сделала правильно, что она должна была одна побывать в лавке Хранителя, что иначе он не стал бы с ней разговаривать.
— Извините, Патрик, у меня было одно неотложное дело… — проговорила она смущенно.
— Здесь, в этом городе? — недоверчиво переспросил англичанин. — Ведь вы, насколько я знаю, не бывали здесь прежде!..
— Да, не бывала… — Надя окончательно смутилась и от смущения уронила на тротуар замшевый мешочек, который все еще держала в руке.
Патрик наклонился, поднял мешочек, с любопытством глядя на него, протянул его Наде…
Но вдруг мешочек словно сам собой развязался, и на Надину ладонь выпала старинная золотая монета.
— Дублон! — удивленно проговорил Патрик, разглядывая монету. — Какой интересный дублон… мне прежде не случалось видеть такие!
