Настало утро, и осажденные увидели, что монголы навьючили верблюдов и потянулись в степь, снимают осаду; стало быть, учуяли приближение большой рати. А к полудню и воевода с войском и хлебным обозом подошел. Вот тут-то и пошло ликование — сколько радости было! И хотели спасенные того всадника отыскать, который их предупредил о приближении войска воеводы, возблагодарить хотели, но нигде не могли его найти.
Тогда спросили воеводу. Но тот ответил: «Ничего не знаю. Никакого гонца я к вам не посылал».
Переглянулись тогда казаки, замолчали. А один вдруг и говорит: «Припоминаю я, что где-то видел этого гонца раньше». Тут и другие заговорили, что лицо гонца им вроде знакомо. А потом чуть ли не разом признались, что видели на иконе, и назвали имя чтимого всей Русью святителя.[32]
В ознаменование этого чуда и чтоб потомки, близкие и далекие, знали, что не бывают люди брошены в беде, если защищают правое дело и остаются ему верны до конца, постановили казаки ежегодно праздновать торжественным богослужением день Алексея Божьего Человека.[33]
* * *
Эту быль душной летней ночью поведал мне в 1947 году в Шанхае сибирский казак, потомок тех самых защитников крепости.
Каменные здания гиганта-города, этого изъязвленного всеми пороками цивилизации лица капиталистического мира Китая, излучали на улицу накопившийся в них за день зной — было жарко.
Бездомная нищета, подстелив под себя газеты, вповалку спала прямо на уличном асфальте переулка. В городе золотого тельца, где все покупалось и продавалось, в городе воров, проституток, игорных домов, разврата и наркомании было так странно слушать быль о героизме, о верности долгу до конца и чудесной помощи.
Мне стало легче дышать, словно донесся до меня аромат далеких сибирских лесов.
г. Балхаш, 08.11.80 г.Нелегальный врач Сихотэ-Алинских гор
В 1948-50 гг. в Приморье, в Уссурийском крае, в горах Сихотэ-Алиня, севернее Сучанских угольных копий служил в пограничных войсках офицер. В силу некоторых обстоятельств, мы не назовем его настоящего имени, а ограничимся псевдонимом Григорьев.[34] Его постигло несчастье — стали отекать ноги. Обращался к местным врачам, побывал на разных курортах — не помогло. Отечность еще более усилилась и вместо обычных брюк пришлось ему носить специально сшитые широченные шаровары. И тут прослышал он от местных охотников, что живет в тайге, не очень-то далеко, старец, который чудесным образом вылечивает всех, кто к нему обращается. И захотелось Григорьеву побывать у него. Но одно обстоятельство долго его удерживало: как же ему, образованному офицеру, интеллигенту, обязанному пресекать суеверия, обращаться к знахарю.
Да и начальство за это по головке не погладит. Долго сомневался Григорьев, но наконец решился. Отыскал среди своих солдат знающего дорогу к старцу и поехали.
Долго пробирались таежными дорогами. Наконец на поляне среди леса увидели дом, окруженный пчелиными ульями. Не пришлось стучаться в дверь, хозяин, человек неопределенного возраста, сам вышел к ним навстречу со словами: «Знаю, зачем приехали», и повел офицера в дом. Там он достал большой глиняный горшок, насыпал в него какой-то травы, залил водой и поставил в печь томиться. В избе было опрятно, пахло травами. Беседовали. Когда зелье в горшке поспело и слегка остудилось, старец велел Григорьеву закатать шаровары и опустить в горшок ноги. Прошло какое-то время, и старец сказал: «Теперь довольно. Все будет хорошо. Поезжай домой».
От какого-либо вознаграждения лекарь категорически отказался. И действительно, не прошло и недели, как ноги Григорьева приняли свой прежний, нормальный вид. Удивлялись сослуживцы внезапному выздоровлению Григорьева, спрашивали, что и как.
Офицеру пришлось признаться, что вылечил его таежный лекарь. Гарнизонное начальство отнеслось к случившемуся с пониманием и благожелательством, и таежный врач оставался бы непотревоженным, если бы не местная милиция. У нее накопились сведения, что старик — колдун, чернокнижник, и у него хранятся запретные книги. Было принято решение эти книги изъять. Для этого снарядили экспедицию в составе лейтенанта и двух милиционеров, которые на подводе поехали упомянутыми таежными тропами к лекарю. Но приблизительно на полдороге произошло нечто неожиданное.
На лесной тропе перед подводой с милиционерами появился бородатый охотник с винтовкой в руках. Взяв лошадь под уздцы, остановил словами:
— Вы заблудились — не туда едете!
Те было стали возражать, но, оглянувшись, увидели, что из-за деревьев на них смотрят дула винтовок.
Правда, винтовки не нацелены прямо на них, они в руках охотников наготове, чтобы вскинуть к плечу и выстрелить. Милиционеры хорошо знали, что эти стрелки без промаха бьют белке прямо в глаз. Они догадались, что наступил драматический момент и благоразумие требует не вступать в пререкания. Стало ясно, что если попытаются продолжать путь, то из-за деревьев раздадутся ровно три выстрела, и их не станет. Между тем стоящий на дороге бородач пояснил: «Возвращайтесь назад. Второй раз вам никто дороги не покажет».
С тем милиционеры скромно повернули и возвратились домой, как говорят, «несолоно хлебавши». А своему начальству доложили, что лекаря не нашли. Начальство таким объяснением не удовлетворилось: стало снаряжать вторую экспедицию на поиски старца. Григорьев решил сам принять участие в этой экспедиции. Им руководило побуждение как-то отблагодарить старика, может быть, оградить его и постараться помочь ему, где это будет возможно.
Без особых приключений отряд из 10-ти милиционеров во главе с лейтенантом прибыл на лесную поляну к одинокому домику.
Как и при первом посещении, лекарь вышел из дому навстречу только что успевшим соскочить с подводы милиционерам. Незваные гости двинулись было вперед к старику, как вдруг внезапно неведомая сила сковала все их члены. Они замерли, будто окаменели. Напрасны были их попытки пошевелиться. Даже слова не могли вымолвить.
В этой тишине спокойно и в то же время грозно зазвучал голос старца.
— Вы приехали ко мне со злом. Но вы ничего не можете мне сделать. Я делал людям только добро, зачем вы мешаете мне? Возвращайтесь домой и благодарите Бога, что я отпускаю вас живыми.
Как оцепеневшие стояли милиционеры, страх заползал в их души, и только когда старик махнул рукой, они обрели способность двигаться. Молча развернули подводу и уехали.
С тех пор власти оставили нелегального таежного врача в покое — пусть лечит, ведь вреда не приносит. Но старец сам вскоре после описанных событий исчез. Говорили — перебрался в другое место.
