Глава 15
Склеп
Антон побоялся идти через главный вход. Его знакомого сторожа наверняка кто-то замещал. А как отнесется новый охранник к неожиданным ночным визитерам, можно было только гадать. Может, он сейчас просто мирно спит. А может, у него бессонница. Сидит, караулит. Поднимет шум, разорется. Хорошо еще, если собаку не спустит. Сейчас Антон, как ни странно, даже хотел поскорее оказаться возле черного памятника. Он был уверен, что попадет туда все равно независимо от своей воли. Так что попытка попасться на глаза новому сторожу могла бы вызвать только дополнительные сложности. Как у него, так и у охранника. Поэтому мальчик тихо проследовал к калитке, возле которой все и начиналось.
Теперь все здесь было ему так знакомо, что уже не вызывало такого страха или просто отвращения, как месяц назад. А быть может, Антон просто так зациклился на предстоящей встрече, что не замечал того, что у него под носом. Все страшные истории о зомби, вампирах и прочей нечисти казались ему просто детскими сказочками по сравнению с «черным барином».
Памятник предстал перед ним таким же величественным, как в первый раз, безо всяких следов запущенности. Уже на подходе к месту назначения на мальчика повеяло могильным холодом, таким странным для теплой июньской ночи, а «талисман» на груди, от которого Антон сегодня так мечтал избавиться, напротив, распространял вокруг себя волны почти нестерпимого жара, правда, на небольшое расстояние. Так что мальчик мог испытать редкостное ощущение: потеть и мерзнуть в одно и то же время разными частями тела.
Откуда-то вдруг появилась его старая знакомая, сова, которой он на этот раз ничуть не испугался и не удивился. Птица стала описывать круги над его головой, а потом, обгоняя его, улетела в сторону памятника. Антон машинально сосчитал круги – их оказалось ровно тринадцать. От этого ему стало еще более неприятно. Уж слишком много в произошедших событиях было связано с этим числом. К тому же мальчик уже успел убедиться в разумности совы: она ничего не делала просто так. Антон вспомнил о том, какую зловещую роль сыграла эта птица. Ведь не напугай она его, он, быть может, и не наткнулся бы на этот проклятый памятник. Сидел бы сейчас спокойненько с родителями на даче, а не шатался бы по ночам среди могил!
Подойдя к памятнику, Антон остановился, чтобы перевести дух. Мальчик никуда не спешил: он чувствовал, что в нужный момент человек в черном сам найдет его или, по крайней мере, каким-то образом подскажет, что делать. Пока же он просто вновь рассматривал эти своеобразные ворота. Вроде бы все было на месте: таинственные значки и хвастливая надпись о воротах в вечность. Но в то же время Антону казалось, что по сравнению с предыдущим разом что-то здесь не так. И тут-то он понял, в чем дело. Дата! Здесь стояло сегодняшнее число! Мальчик даже протер глаза, желая убедиться в этом. Но дата не исчезала. Теперь таинственный резчик добавил к году, который Антон уже видел во время своего прошлого, дневного визита, и число. Но если на памятнике стоит сегодняшнее число, тогда…
Антон даже не успел додумать эту страшную мысль, которую сознание гнало от себя всеми силами. Где-то далеко, в городе, башенные часы стали бить полночь, и ветер доносил сюда слабый отзвук этих ударов. Один! Два! Три! Антон считал эти мерные звуки, не в силах сосредоточиться ни на чем другом. Четыре! Пять! Шесть! Наступал час, указанный черным человеком. Мальчику хотелось бежать отсюда, но ноги словно приросли к кладбищенской земле. Семь! Восемь! Девять! Антону казалось, что с последним ударом наступит нечто ужасное и непоправимое. Каждый удар часов бил по голове как молотом. Десять! Одиннадцать! Двенадцать! Время «икс» настало, но ничего особенного не произошло.
Не успел Антон облегченно перевести дух, не веря до конца собственному счастью, как раздался тринадцатый удар! Казалось, городские часы сошли с ума. Внезапно мальчик понял, что звук этого удара отличался от прочих. Но не вообразил же он его сам?! Или у него начались галлюцинации? Но все-таки ему казалось, что звук шел откуда-то из-под земли. Тринадцать ударов, тринадцать кругов совы, тринадцать лет, да и сюда впервые он зашел тринадцатого числа. Тут было над чем задуматься. Вот только времени на эти размышления уже не осталось.
С последним, тринадцатым ударом главный иероглиф над надписью стал наливаться рубиновым светом, и Антон готов был спорить, что с его «сувениром» происходит нечто подобное. Уж очень беспокойно он себя вел. Мальчик вспомнил, как выглядел и как открывался тайник в полуразрушенном доме, и вдруг сообразил, что эти ворота тоже, наверное, открываются по тому же самому принципу. Антон содрогнулся при мысли о том, куда они могут вести, но отступать было поздно. Ладонь сама потянулась к иероглифу-ключу. Ворота с тяжелым стоном раздвинулись…
То, что памятник оказался замаскированной дверью, проходом, не стало для Антона большим сюрпризом. Он даже скорее удивился бы, если бы ничего подобного не случилось и памятник остался бы стоять как стоял. Мальчик напряженно вглядывался в темноту, не решаясь шагнуть вперед. Луна, как назло, светила с другой стороны, а фонарик, который сейчас так бы пригодился, лежал дома, забытый. Только внутри, казалось, мелькали какие-то рубиновые точки. Антон не ощущал, чтобы там было сыро; не шло оттуда и никаких неприятных запахов. Но изнутри веяло таким холодом, что мальчику казалось, будто он находится рядом с огромным холодильником. Неудивительно было, что мороз немного проникал и наружу, создавая вокруг памятника особую атмосферу. Дело, выходит, было не только в страхе.
Тишина вокруг стояла мертвая. То ли все живое окончательно уснуло, то ли загадочный памятник каким-то образом экранировал звуки. Может быть, именно из-за этой тишины, когда над самым ухом Антона внезапно раздался совиный крик, мальчик испуганно отпрянул от него и волей-неволей шагнул вперед. Вниз вели несколько ступенек, и он едва не скатился по ним. Ворота сзади тут же задвинулись.
В этот раз ощущения были куда более неприятные. Одно дело оказаться запертым в подвале дома, пусть и тайном, а совсем другое – в склепе. Ему сразу вспомнился рассказ Эдгара По «Погребенные заживо», прочитав который он боялся засыпать почти месяц. Но сейчас Антон удержался от того, чтобы закатывать истерику, и не стал ни кричать, ни барабанить в дверь. Мальчик очень надеялся, что все пройдет как в прошлый раз в доме: сделает то, что требуется, и тут же вернется назад.
Свет вспыхнул моментально. Призрачный, похожий на лунный, но все-таки свет. Антон ожидал увидеть здесь что-то вроде подвала, но обстановка вокруг превзошла все его ожидания. Это напоминало одновременно сокровищницу и библиотеку. Удивляли размеры склепа. Он был никак не меньше школьного класса, и оставалось только гадать, как такая гробница умещалась рядом с соседними могилами. Вдоль стен стояло множество книжных стеллажей со старинными фолиантами и манускриптами. По сравнению с этим собранием библиотека из тайника выглядела как маленький киоск рядом с центральным книжным магазином. Только Антон подозревал, что любая книга отсюда настолько редкая и ценная, что стоит дороже целого магазина.
Между стеллажами, на специальных постаментах, находились драгоценные предметы, среди которых мальчик без труда узнал кубок, откуда он пил месяц назад. Здесь были и всевозможные вазы, и сосуды совсем уж причудливой формы. Одно место оказалось свободным, и Антон понял, что оно предназначено как раз для принесенной им чаши. Все сосуды были из серебра, покрытые тонкой сеткой резных иероглифов и украшенные рубинами. Камни и создавали то странное сияние, которое мальчик видел, вглядываясь в темноту склепа.
Вдалеке виднелось некое подобие языческого алтаря, а неподалеку от него что-то похожее на модель Солнечной системы из кабинета астрономии, только выполненная не в пример более искусно. При взгляде на нее могло даже возникнуть ощущение, что смотришь откуда-то со стороны в гигантский телескоп. Блестящие шарики, изображающие планеты, как будто парили в воздухе. Наверное, крепления были настолько тонкими, что издалека их невозможно было заметить. Еще в этом весьма уютном склепе находился большой письменный стол и пара массивных черных кресел, вроде того, что стояло в подвале.
Но все это Антон отметил только мельком и осознал позже. Сейчас же все его внимание поглотил стоящий посреди склепа на своеобразном постаменте большой черный гроб. Он был такой большой, что в нем, казалось, могли бы уместиться как минимум трое. Всю его поверхность покрывала искусная резьба – какие-то загадочные письмена. Он так походил на описанный Кузьмой Егоровичем гроб «черного барина», что можно было не сомневаться: это именно тот самый гроб. «В черной-черной комнате стоял черный-черный гроб», – вспомнил Антон детсадовскую страшилку, и эта несерьезность, как ни странно, немного сняла напряжение. По крайней мере при виде этого неприятного предмета он не закричал и не попятился. Хотя внутри, конечно, все похолодело. Антон даже порадовался, что, увлеченный своими мыслями и переживаниями, забыл, несмотря на все наставления родителей, поужинать. Иначе еда наверняка стала бы проситься назад.
