Начну с того, что набрел в Интернете на игру. Конечно, это не старый добрый Дюк Нюкем, в который мы с тобой рубились, а ты постоянно продувал и лупил в отместку младшего брата. Хоть и понарошку, но больно и обидно. Иван, а ты об этом жалел? Потом, когда читал его записку? Дзынь-дзынь, да нет, жалел конечно, я знаю, страшно представить, мне бы потом тоже чудища мерещились.
Так вот – эта игра, онлайн конечно, скачиваешь клиентскую часть, запускаешь, а дальше она лезет в Интернет, на какие-то свои сервера, в не пойми какие компьютерные кластеры, доверху накачанные выдуманными помещениями, объектами и монстрами. Не сказать что эта игра мне как-то очень понравилась, скорее из любопытства ввязался. От нечего делать, так сказать. Знаешь, работа программиста достаточно однообразна, на девяносто процентов состоит из подгонки кусков бэушного кода, пришивания их на скорую руку к очередному проекту, который возбужденный заказчик считает собственным новаторским прорывом. В глубине исходников все программы одинаковы. Как люди. У всех есть мясо, кости, печень, почки, мозги. Кстати, твои мозги я видел. Интересно, а это стеснительно, когда кто-то видит твои внутренности? Мне почему-то кажется, что да. Выглядят не очень и наверняка плохо пахнут. Твои пахли сырым рубероидом, который покрывал крышу подъездного козырька. Я бы не хотел, чтобы кто-то видел мои легкие, мочевой пузырь или там желудок. Мозги тем более. Это максимально интимно.
Вот и программный код заказчику лучше не показывать. Вонять он, разумеется, не будет, но и выглядит, мягко говоря, не фонтан. У нас один товарищ чудит, снабжает исходники матерными комментариями, а другой – матерится именами переменных. Ты правильно понял – это я. @mother_fucker = true; @jui-cy_cunt = Array(). Профессиональное баловство. У нас всем правит парадигма «модель-вид-контроллер». Для людей главное не внутренности, а внешность, и заказчик ловится на вид, на интерфейс – скругленные окошки, пусечные кнопочки и аккуратные таблички. Клюет на внешность, как девушка. Пока разберется в модели – дело, как говорится, в шляпе. Точнее, в функции ввода-вывода, к которой стремится каждая мужская модель. Такое у нас, Иван, программирование, прикладное – дальше некуда.
Ребятки, которые делали игру, про которую я начал, тоже прикололись – ее нельзя пройти. Собственно, она так и называется – «Непроходимая игра». Звучит вызывающе во всех смыслах. «Здравствуйте, две „Балтики седьмые, нет, из холодильника, спасибо, сдачи не надо, не за что». Вот решил перед сном кино посмотреть, ну и пиво, как без него, иначе весь киношный тупняк как на ладони. Кстати, до чего мерзкая продавщица была нынче в этом «Колобке». Фу. Прощай, Иван, до завтра. Подумаю о тебе утром.
Пш-ш-ш-ш… Это помехи пошли, адьес, амиго.
…
«Доброе утро, Вьетнам». Фильм такой был. У нас не Вьетнам, а Москва, спальный район, за окном многоэтажки. Хех… доброе утро, жилой массив. Небо – грязносерая мокрая тряпка – насосалось, вот-вот польет. Ну и отлично, в дождь за компьютером сидится особенно хорошо. Никаких угрызений совести, никаких сожалений о бесцельно слитом времени. Верно, Иван? Помнится, ты вообще не собирался работать после института. Чем бы зарабатывал? Ах да, у тебя же папа, новый русский как бы. На шее собирался висеть? И не работать.
А мне вот приходится.
Игра меня занимает с начала осени. Три-четыре недели, что ли. Как-то так. Тебе, Иван, она бы тоже понравилась. Независимый, нелинейный мир на базе проекта «эс-си-пи» – легендарный безразмерный каталог всевозможных фантастических штуковин, которые там называют объектами. Их свойства в нашем мире не могут быть объяснены, описанию они тоже поддаются с большим трудом. Несколько примеров: «Чудовищная ваза» – при повышении температуры из нее вырываются всевозможные твари, всегда разные, но неизменно злые и смертоносные; «Сестры» – меняют вокруг себя реальность, планомерно приводя наблюдателей этого интригующего процесса к смерти через сумасшествие; «Захария Каллахан» – гуманоид со свойствами растения. Есть объекты опасные, которые тебя убивают, а есть совсем безобидные, вроде «Поющих пеньков» – три говорящих пня в шапках-ушанках, которые любят распевать песенки. Наверняка еще и выпить не дураки.
Цель игры простая – выбраться из гигантского здания, под завязку набитого этими тварями. По всей видимости, в другое, еще более гигантское и не менее набитое. До сих пор никому этого не удавалось. Выхода нет. То есть сам выход – дверь, она есть, но никак не получается ее открыть, потому что нужен какой-то особенный ключ. Ключей полно, но ни один не подходит. Ты думаешь, чушь? Не торопись, Иван, у этой головоломки должна быть совершенно неожиданная разгадка. Не знаю почему, но я в этом уверен.
Стоит ли говорить, что большинство тварей норовят тебя прикончить в самый неожиданный момент и самым неожиданным способом. Народ за этим и проходит, им нравится такое приключение. Страх до мурашек… игроки с удовольствием дохнут в комнате с невидимой «Тульпой», охотно разлетаются на сочные ошметки в коридоре, где бродит «Бомбоовца», самозабвенно сражаются с непобедимым «Кредитором». Кстати, меня это всегда удивляло, в чем смысл драки бессмертных? Вот объект – «Кредитор» – так же непобедим, как и игрок. Игрок виртуально погибнет и снова придет, а непобедимого «Кредитора» нельзя победить по определению. Ты-дым-тым-тым, тупь, тупь и еще раз тупь. Помнишь, люди клюют на вид, мало кто смотрит на модель, а уж про контроллер я вообще молчу. Сам толком не знаю, что это такое. Может, духовность? Но… сейчас это неважно.
Парадигма просматривается сразу. Объекты «эс-си-пи» в игре – это вид, одежда. Их характеры, поведение и свойства – это модель. А контроллер… а-а-а… вот это интересно, контроллер в игре – вовсе не игра и не игрок, как бы ни мечталось. Это дверь, та самая, над которой моргает полуразбитая надпись «Выход». Именно она создает такую конфигурацию монстров, чтобы никогда не быть открытой. В этом соль.
Опять в холодильнике пусто. Сапоги, куртка, шапка… где эта чертова шапка? А-а… Помнишь, Иван, ты даже зимой ходил без шапки? Дурак, что сказать. Иван-дурак, ха-ха. Помню, мы пошли купаться на реку, а там торчала кривая табличка «КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО», но ты полез. Хоть и вечер, длинные тени, прохладно, никто не купается. Снял джинсы, майку, шлепанцы, отцовскими часами прижал одежду и под дружное гоготание забрался в воду. А утром покрылся кошмарными волнистыми прыщами по всему лицу, мне даже показалось, что это норы каких-то подкожных червей, и они там будто бы шевелятся или даже ползают. Лично я с тех пор ни ногой в эту речку. Теперь, когда вижу «КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО» – так сразу эти черви и вспоминаются, подкожные.
