ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
От интуиции до рассудка - один шаг, но кто в состоянии сделать его осмысленно?
О. Турк
На первый взгляд крепость была выстроена по всем правилам древнего фортификационного искусства - с глубоким рвом, подъемными мостами, зубцами и бойницами. Как и положено, семь угловых башенок топорщились по краям, чуть-чуть уступая по высоте куполу прячущейся за стенами церквушки. Раскатисто бил набат, за кремальерами с луками, топорами и пращами метались крохотные фигурки людишек. Напугал я честной народ! Крепко, надо признать, напутал. В дюжине мест густо парило в объемных котлах черное варево, - местные кулинары готовили для меня свое фирменное блюдо. Судя по запаху - кипящую смолу. Простачки! Мне ли, выбравшемуся оттуда бояться столь жалкой температурки!
Напружинив тело, я бросился в атаку. От первого же толчка что-то хрупнуло в каменном массиве, на стенах закричали громче и пронзительнее. Свистнули первые стрелы, на загривок и впрямь пролилась горяченькая жижа. Спасибочки за душ!
Когтями я отколупнул один из камешков, презрительно фыркнул. Вот вам и убежище! Не крепость, а одно название! То ли в спешке возводили, то ли не чаяли встречи с настоящим противником. Словом, устрашающе укрепление выглядело только издалека.
Помнится, в Киеве стены ломать было не в пример труднее, - всю шкуру, почитай, изодрал, а успеха так и не добился. То ли спекали цемент на птичьих яйцах, то ли добавляли что-то вовсе мудреное. Здесь, похоже, обошлись без хитростей, камешки склеивали голимым песочком. Халтурный, видно, попался князек! Из нынешних, из новороссов. Зато и нашим легче! Скорее протараню дутую преграду. Лишь бы не докучали новинками. А то навидался я уже всяких каленых наконечников да волосяных арканов! Глупости, конечно, но сколько же времени и внимания отнимают!
Шумно всхрапнув, я поднатужился и снова ударил в стену. Камни посыпались дружно, в проломе обнажилась потайная галерейка. Еще три-четыре удара, и можно будет пролезать в город. Однако и защитники не дремали. Отовсюду продолжал сыпаться град стрел, летели камни и копья. Большая часть летучих гостинцев отскакивала от моей чешуи, но некоторые застревали, подобно занозам. Да и черт с ними! Лишь бы глаза не задели, на остальное плевать. На мне, как на собаке, - все заживает быстренько. Пара дней, - и воспряну, как феникс из пепла. Пока голову не снесут, буду жить.
Язык обозленной змеей зашевелился во рту, клыки чуть выперли из десен, став вдвое длиннее. С шипением вырвались легкие язычки пламени. Что поделать, - рефлекс! Не слишком и хочется, - само так получается! Что же делать, если народец никак не угомонится? Драки они, видите ли, хотят, подвигов жаждут! Вот и троица богатырей каких-то на конях приканделяла. В шлемах, в кольчугах, в заклепочках! А бородатые - только держись! И мечами-то как грозно помахивают, - страсть! Еще кто-то из людишек попроще пристроился с бердышами у хвоста. Дровосеки хреновы! Отрубить они его, что ли, пытаются? До чего все-таки наивный народец!
Особенно не озираясь, я взбрыкнул хвостом и разом усмирил незадачливых лесорубов. Заодно смахнул и парочку богатырей. Последний, впечатленный увиденным, ждать не стал. Пришпорив коня, галопом помчался прочь. Меч свой двуручный по забывчивости обронил. Вот такая, понимаешь, бесславная пенка! А ещё говорят, на миру и смерть красна…
В плечо ударил каменюга. Я обернулся. Сколько же их набежало на стены! Ровно клопы - видимо-невидимо! И все что-то сыплют, кидают, мечут. Вконец озлобились! Ну да сейчас у меня попритихнете!
Язык опасливо втянулся в глотку, железа под небом огненно вскипела. Я хакнул пламенем поверх стены - сколько хватило дыхания. Не особенно-то и целился, однако подействовало. Посыпались мои защитнички вниз, как горелый горох. Жарковато стало, потянуло паленым мяском. Вот теперь можно и потрудиться.
Еще удар, и, разгребая когтями россыпь камней, я начал продираться сквозь стену. Хвостом долбанул по кусачим бойницам. Одна из башен медлительно скособочилась, с шумом обрушилась, взметнув облако пыли. Сами виноваты! Обычай, кажется, все помнят. Живешь хорошо - делись! Хочешь, не хочешь, а семь девственниц в конце каждого месяца подай! И стадо овечек с барашками. Чтобы, значит, все по правилам, по понятиям. И подавали раньше, не ерепенились, а тут вдруг возроптали, возомнили о себе черт-те что! Библии, видно, не читают, и напрасно. Знать бы надобно, что гордыня - штучка из скверных! За то и последует всем вам наказание.
Я почти проломил препятствие, когда заметил, что с той стороны прямиком от церквушки в мою сторону движется странная повозка. Гигантская платформа, ведомая добрым табуном кобылок, а на ней что-то вроде согнутой древесной дуги. Я прищурился, разглядывая громоздкую конструкцию. Ба! Да никак это лук! И какой! Как же они собираются его натягивать? Неужто силенок хватит? Видимо, хватит, если не поленились сотворить такую бандурищу…
Честно говоря, подобный оборот меня совсем не устраивал. Я заторопился. Наспех подстегнул языком пылающую железу и с дистанции попытался положить эту процессию огнем. Не достал. Далековато ещё было. Зато полегли все, кто находился ближе. Снова потянуло прогорклым дымом. Аж в ноздрях защипало.
Странную повозку, между тем, уже выпрягали, спешно разворачивая в мою сторону. Рассмотрел я и стрелу - этакую ошкуренную сосенку с металлическим сверкающим наконечником. Когда же они успели все это изготовить? И главное - где? Неужто в кузницах своих допотопных? Ох, не верится!
Кто-то людишками явно руководил, и кучка ратоборцев возле гигантского лука работала слаженно, без суеты. Окончательно перебравшись через разрушенную стену, я рванул навстречу. Успеть, пока не натянули эту гадость, пока не прицелились! Одного огненного плевка хватит, чтобы спалить эту глупую кустарщину!
Земля гудела под стопами, тонко верещали чьи-то сминаемые косточки, - что-то и кого-то я, кажется, давил. Но главная цель была впереди, и я спешил изо всех сил.
Увы, я опоздал. Кто из них гаркнул подлую команду, я так и не разобрал, зато расширившимися глазами узрел, как мощно выпрямилась и задрожала. Далекая дуга, а мигом позже жуткая боль распорола грудь, чуть не переломив меня пополам. Остановившись, я с ужасом наклонил голову, узрев кровоточащую рану. Из плещущей багровой глубины торчала грязная ветошь - оперение пронзившей меня стрелы.
Черт бы их подрал! Все эти хитрые тараканьи мозги, из года в год изобретающие адские машинки! И какая это мука - терпеть полыхающий внутри пожар! Не выдрать, не вздохнуть! А без легких - какой из меня воин? Драконы - тем и живы, что дышат пламенем, а без огня от них и конный, и пеший уйдет…
