что знает про маску из заброшенной деревни – он тот портал, оказывается, уже однажды закрывал! Представляешь?! Я тут даже записал всё, чтобы не забыть… Короче, ничего страшного не произойдёт, если не делать глупостей. У открытого портала могут бродить души умерших, но непосвящённому их не увидать, так что не беспокойся. Самое главное, вблизи портала, то есть той маски, нельзя ни в коем случае произносить имён умерших! А то они могут запросто заявиться с того с того света к тому, кто позвал…»
Я почувствовал слабость во всём теле и нерешительно спросил: «…И что тогда будет?»
Петров словно ждал моего вопроса и тут же бодро продолжил: «Что будет? А вот что… Умерший, услышав своё имя, может выйти через портал, и тот, кто его позвал, сможет его и увидеть, и даже поговорить с ним. Однако, если до рассвета умерший не вернётся обратно, страж портала (а портал охраняется!) должен будет найти ему замену. Обычно, тот, кто вызвал душу умершего, забирается стражем портала в царство мёртвых, ну а сбежавший покойник становится призраком, слоняющимся вечно среди живых… Классная мифология, правда?»
Я молчал. Я просто не знал, что сказать. Однако Петров не долго ждал моего ответа и продолжал с не меньшим энтузизмом: «Чтобы закрыть портал, надо прочитать специальное заклинание. Я его тут записал… Вообще-то, даже на суахили – это какая-то ахинея, но, вроде, на стража портала должно подействовать. Возьми ручку и записывай… Пиши просто как слышится, там совсем чуть-чуть…»
И я записал на каком-то чеке, оказавшемся у телефона, непонятную фразу… Потом я всё-таки спросил: « А почему страж портала забирает того, кто открыл портал, а не сбежавшего призрака?» Петров не знал этого, но предположил, что призрак скорее всего, если действительно не хочет возвращаться обратно в царство мёртвых, будет держаться от портала как-можно дальше; тот же кто вызвал умершего вступает как бы в договор со стражем портала. «Ну, это вроде договора с дьяволом, африканская версия», – пояснил он, – «Кстати, этого стража портала можно даже увидеть, но он является только тем, кто скоро должен умереть…Проверь там, если твоя старушка, которая якобы видела негра в твоей квартире ещё жива…»
Потом Петров что-то расспрашивал о моих делах, а я односложно отвечал… Потом мы попрощались, и я пообещал перезвонить и рассказать, как прошло закрытие портала.
Закрывать портал я решил немедленно. Я встал перед висевшей на стене маской и прочитал вслух записаное на бумажке заклинание… Никакой реакции не последовало. Впрочем, я и не знал, что должно было произойти. Я, на всякий случай, прочитал заклинание ещё два раза… Неожиданно где-то совсем рядом раздался громкий, несколько зловещий смех. Я оцепенел – смех прозвучал столь реально, что я сразу же бросился в комнату, чтобы проверить, не включился ли там телевизор… Телевизор был выключен, а в моих ушах всё ещё стоял тот, непонятно чей, хохот…
Мой пациент замолчал и внимательно посмотрел на меня, словно проверяя, какое впечатление произвёл его рассказ. История, действительно, была необычная, и я осторожно спросил:
– И что произошло дальше?
– Дальше? – он как-то поёжился сидя на стуле, – Буквально через пару дней я столкнулся на лестнице с соседом, и тот поведал, что его тёща (старушка – божий одуванчик) умерла… Вроде, это было бы не столь удивительно в её возрасте, но ведь именно она утверждала, что видела полуголого негра в моей квартире… На следующий день я записался к вам на приём, и мне вот назначили на сегодня…
– И вы считаете, что у вас какое-то психическое отклонение? – спросил я.
– А разве может такое случиться на самом деле? – вопросом на вопрос ответил он.
– Вы знаете… – сказал я, – Когда люди теряют кого-либо из близких, они довольно часто сталкиваются с похожими явлениями… Конечно, в разной степени… Кому-то просто покажется, что в толпе мелькнуло знакомое лицо, а кто-то расскажет и о практически реальной встрече с теми, кто… С теми, кого уже нет. Это такая защитная реакция мозга на потерю близких… Это, конечно, выглядит странно, но у нашего сознания есть огромные резервы, чтобы защищаться от нежелательных мыслей, переживаний… Сознание может обмануть само себя, если захочет, а уж обмануть человека – это уж совсем пара пустяков.
– То есть, визит моей жены был просто моей фантазией? – спросил он.
– Иногда люди рассказывают совершенно невероятные вещи, в которые они искренне верят, – сказал я, – На самом деле, это всё могло им только присниться, просто сознание по какой-то причине отметило тот сон не как сон, а как реальность. Такой вот небольшой сбой в системе. Это, кстати, очень часто наблюдается у детей – они не всегда различают грань между фантазией и реальностью. И это совсем не считается каким-то психическим отклонением – просто, вариант нормы.
– То есть, вы не думаете, что у меня проблемы со психикой? – осторожно спросил мой посетитель.
– Мне кажется, что в вашем случае вы сами не очень уверены, что это было на самом деле.
– Это так, – кивнул он, – Но что мне теперь с этим делать?
Он показал на пакет с бумажным свёртком, который лежал на полу возле его стула.
– А это та самая маска? – поинтересовался я.
– Да, хотите взглянуть?
… Маска на меня особого впечатления не произвела – довольно грубо сделаная, со множеством мелких трещин. Не думаю, что даже будучи в Африке я купил бы такую как сувенир – наверняка там в сувенирных лавках можно отыскать вещицы и поприличнее…
– Если всё это – просто игра воображения, – сказал мой посетитель, – Я бы хотел оставить её у вас. Как эксперимент…
– Вы полагаете, что она всё равно последует за вами? – спросил я.
Он пожал плечами:
– Посмотрим.
На том мы и порешили. Я открыл дверцу шкафа и положил маску на самую нижнюю полку. Бумагу, в которую маска была упакована, я скомкал и засунул в пакет, а сам пакет затолкнул на ту же полку, где лежала маска. Когда я закрыл шкаф, мой посетитель удовлетворённо кивнул. Мы договорились, что он зайдёт ко мне через пару недель – рассказать о своём самочувствии, а заодно и забрать маску.
Когда он ушёл, я подождал немного, чтобы дать ему время спуститься вниз, а потом посмотрел в окно. Однако на улице я его не увидел… Я встал у окна и стал
