улыбаешься? Зачем? – кричал Михаил Иванович, с трудом удерживая грузовик на дороге.
Едва силуэт скрылся из зеркал заднего вида, Михаил Иванович облегчённо выдохнул, но тут же резко выкрутил руль вправо, уходя от столкновения непонятно откуда вылетевшей в лоб легковушки.
– Смотри, куда прёшь! – ругнулся он, провожая в зеркале красные огни удаляющегося автомобиля. – Так и до инфаркта довести мож…
Он осёкся. Сердце застучало быстрее несущегося на всех парах локомотива. Нижняя губа подёрнулась в приступе нахлынувшего ужаса. На соседнем кресле сидела Марина. Её мертвенно бледная кожа местами расползлась и почернела. Вместо зрачков полыхали два красных рубина. Глубокий шрам на шее непроизвольно притягивал взгляд.
– Это всё ты, ты виноват, ты – чудовище, – из её горла вырывался хрип, превращаясь в грубые слова, больно врезающиеся в душу очумевшего от ужаса Михаила.
– Нет, нет, нет! Ты умерла!
Машина продолжала нестись по пустой дороге, пробиваясь сквозь пелену осеннего дождя.
– Ты знаешь правду, дело не в смерти… – слова доносились из мёртвых и не шевелящихся губ.
– Пусть даже и так, пусть ты до сих пор жива, но как тогда ты могла допустить это? Почему ты не спасла нашу дочурку? Нет, мою дочурку! – бормотал Михаил Иванович. – Я помню тот день. Помню ужасный скрип колёс. Глухой удар, и не стало моей любимой Аллочки. Ты была рядом и не спасла!
– А ты? – перебила его Марина.
– А что я? – возмутился Михаил. – Когда я выбежал из магазина, всё было кончено. Помню только наглое безразличное лицо того водителя. Я хочу, чтобы он страдал точно так же, как и я…
Он взглянул на свои старые, покрытые царапинами от женских ногтей морщинистые руки, сжимающие кожаную оплётку руля.
– Именно ты настоял, чтобы она не пошла с тобой, а осталась играть возле дороги. Ты виноват и больше никто! – словно улыбаясь, твердила мёртвая женщина, а горящие рубины её глаз сверлили душу ошалевшего от страха Михаила.
– Нет! Ты всё врёшь! Ты делала вид, что страдаешь, – закричал он, – но это был обман. На самом деле ты никогда не любила нас. Так и норовила бросить. Предать. Уничтожить. Ты сама во всём виновата. Да, именно ты…
Жуткий рёв больно ударил по ушам, заполняя собой кабину. Зимним узором тонкие трещины разошлись по стёклам. Михаил нажал на тормоз и, сбив три невысоких столбика, многотонный грузовик едва не соскользнул в громадный овраг. Рыхлый грунт отколовшимися кусками сполз вниз. Правое переднее колесо свесилось, но под весом прицепа фура замерла на месте.
Безумный рёв прекратился. Михаил Иванович убрал руки от головы и почувствовал, как из ушей протянулась тёплая дорожка какой-то жидкости. Разумеется, это была кровь. На пассажирском сидении никого не оказалось. Только в воздухе продолжал витать неприятный запах тлена, перемешанный с нотками почти забытого парфюма, которым так любила брызгаться его давно умершая супруга.
Сквозь потрескавшееся окно предательски просочился тонкий лучик восходящего солнца. Оно ещё было скрыто за пеленой сумерек, но начало отвоёвывать права у ночных кошмаров.
***
Мартынов битый час осматривал брошенный автомобиль некоего Петрова Сергея Анатольевича, пропавшего пять дней назад между Красноярском и Абаканом. Перелёт в Восточную Сибирь показался чересчур долгим, а шестидневная командировка не сулила ничего хорошего. Постоянный мерзкий дождь моросил с самого утра. Осенняя погода всё больше навевала уныние и депрессию.
– Главное, подальше от этой надоевшей московской суеты, – успокаивал сам себя Алексей. – Маньяк, скорее всего, уже давно в другом месте и вряд ли остановится в своих кровавых похождениях, но надо было с чего-нибудь начинать. Да ещё пришлось с собой тащить эту новую сотрудницу. Вот потеха для неё, а мне только и не хватало чужие сопли подтирать…
Старенькая Лада простояла на обочине ровно с того времени, как таинственно пропал её владелец. Следов взлома, как и насилия, не обнаружено. Были опрошены несколько человек из соседней деревни, которые якобы видели нечто странное в ту ночь, но сложить паззл в целом следователю не удалось.
– Проверили следы протектора? – спросил он у своей новой напарницы.
– Да, Алексей Олегович, мы сделаем запросы производителям, может, что и выгорит, хотя я не уверена. Следы очень нечёткие, особенно для гружёного грузовика, – уверенно отрапортовала Анна. – Я осмотрела обочину, там тоже ничего интересного нет. Так же были взяты на анализ засохшие остатки непонятной субстанции, но по ним ответ вряд ли окажется быстрым. Эти очкарики из лаборатории никогда особо не торопятся.
Она очень боялась упустить даже малейшую деталь. Врождённая скрупулёзность и желание показать себя грамотным и подготовленным сотрудником соседствовали с небольшой симпатией к своему руководителю. Ещё со школьной скамьи она заметила в себе странную тягу к взрослым мужчинам, значительно превосходящим её по возрасту и, что немаловажно, по жизненному опыту. Отец Анны ушёл из семьи почти сразу после рождения. Немудрено, что девочке её возраста не хватало мужской заботы и ощущения сильного плеча. Со временем чувства притупились и вспыхнули с новой силой уже в академии Министерства внутренних дел. Там она впервые влюбилась в одного из преподавателей, и какое-то время у них даже был роман. Он обещал развестись с женой, и Анна искренне верила, пока не узнала, что этот кобель спит ещё с несколькими девочками её потока.
Слёзы на подушке очень быстро вылились в хладнокровный расчёт и циничное отношение к новым ухажёрам. А их было предостаточно. Выразительная внешность и милая улыбка делали своё коварное дело. Ровесники готовы были на все, дабы завоевать внимание первой красавицы курса. Студенчество пролетело незаметно, спустя всего лишь год Анна заняла должность следователя по особо важным делам главного управления столицы.
Именно там она впервые увидела своего будущего начальника. На первый взгляд Алексей не показался ей привлекательным, скорее, наоборот. Щетина, запах алкоголя и седая копна волос не вызывали никаких чувств, но вот его голос, волевой взгляд и бескомпромиссность разожгли внутри Анны почти забытые чувства влюблённости и желание подчиняться сильному мужчине. Немного позже она узнала, что Алексей уже несколько лет как разведён, а дочка осталась с матерью, которая наотрез отказывала им в общении.
– Разве не это ли идеальный вариант перевести общение в более интимную плоскость? – решила для себя Анна, но объект вожделения оставался неприступным.
Брать мужчину нахрапом она не собиралась. Пытливый ум и довольно большой опыт без труда позволили избрать более тонкую стратегию. Девушка была уверена – это вопрос времени. Нужно просто показать себя в подвернувшемся деле сумасшедшего маньяка и растопить лёд между ними, а дальше будет видно.
Зазвонил телефон. Алексей достал из кармана трубку и небрежно пробурчал:
– Докладывай. Угу. Понятно.
