─ Прошу прощения, ─ равнодушно ответил Малдер, даже не убавляя шага.
Крайчек пристроился сбоку, нога в ногу, и энергично взмахнул рукой.
─ Вот как вы, оказывается, ко мне относитесь. Как к докучливому юнцу. Напрасно, Малдер! Вы же про меня ничего не знаете!
─ Вот именно.
Малдер резко остановился. Крайчек ─ тоже. Поднял указательный палец и чуть ли не ткнул им Малдеру в лицо.
─ В Академии некоторые надо мной насмехались. Они считали, что у меня наивные представления о государственной службе. Знаете, чем это кончилось для насмешников?..
─ Перестаньте!
─ Я закончил свой курс, а они ─ нет!..
─ Что ж вам теперь медаль за это повесить?
─ Малдер, не нужно меня задевать! Мы внимательно изучили ваши расследования за последние несколько лет. И был сделан вывод, что за делами, которыми вы занимаетесь, обычно скрывается больше, чем нам рассказывают.
─ Кто это «мы»?
─ Неважно, Малдер!..
Несколько мгновений они словно мерялись силой взглядов: Малдер ─ холодно и оценивающе, Крайчек ─ яростно и с обидой.
─ Не надо с нами ссориться, Малдер!
Голос, казалось, о чем-то предупреждал.
Коротко пропел телефон. Малдер вытащил трубку и отвернулся.
─ Да.
Скалли сказала:
─ Доктор Гриссом умер вовсе не от сердечного приступа.
─ Ну? Тогда от чего?
─ Думаю, тебе необходимо заехать сюда и посмотреть самому. Я еще не завершила работу с внутренними органами, но до того, как получим результаты лаборатории, я уже тебе столько всего расскажу…
─ Только не по телефону!
─ Естественно.
─ Я приеду часа через два, ─ прикинув сказал Малдер. ─ Пока не разговаривай ни с кем и никому не сообщай своих результатов.
─ Договорились.
Он засунул трубку в карман и взялся за переднюю дверцу. Крайчек, решительный и спокойный, уже стоял перед ним. Поднял руку и показал зажатые в пальцах ключи от машины.
Насмешливо покачал ими перед лицом Малдера:
─ Видите это?
─ Вижу…
─ Так куда мы едем? ─ спросил Крайчек.
Академия ФБР
Куантико
штат Виржиния
Скалли взвесила печень, а потом руками, одетыми в хирургические перчатки, подняла желудок и тоже положила его в металлическую чашку весов. На электронном табло зажглись красные цифры.
Она зафиксировала их в журнале. Немного подумала и потянулась, чтобы снять с весов орган, напоминающий громадный осклизлый пельмень. В это время дверь отворилась, и в прозекторскую буквально ворвался Малдер в сопровождении Крайчека, не отстающего от него ни на шаг.
─ Селезенка или поджелудочная? ─ бодро спросил он.
Скалли даже вздрогнула от неожиданности.
─ Желудок ─ сказал она. ─ Я ждала тебя несколько позже. Только что хотела начать…
Взгляд ее выражал безмолвный вопрос.
Малдер приветственно махнул рукой:
─ Позволь представить тебе, Алекс Крайчек. Нынешний мой напарник. Мы вместе работаем над этим делом…
─ Очень приятно, ─ после секундной паузы произнесла Скалли.
─ Мне тоже.
Крайчек дружелюбно протянул руку, но, увидев перчатку, обтягивающую ладонь, остановил ее на половине движения. Тут же искренне засмеялся над своей ошибкой. Пожал плечами: я не виноват, ничего не поделаешь. Скалли, будто не заметив его порыва, перешла к телу, вытянутому вдоль хирургического стола. Скрюченные руки сухими птичьими лапками возносились над ребрами.
Не глядя ни на кого, она сказала:
─ Обратите внимание на съежившуюся позу трупа. Так обычно бывает через несколько часов после смерти и вызывается сжиманием протеинов, после того как тело подверглось воздействию высоких температур.
─ Каких высоких? Как при пожаре?
─ Подобные изгибы конечностей, как правило, наблюдаются у перенесших сильные ожоги. Причем в данном случае, надо сказать, картина просто классическая. Я будто вижу снимок из учебника патологической анатомии.
─ Значит, ожог, ─ все так же бодро резюмировал Малдер.
Он настойчиво и непрерывно смотрел на Скалли, словно хотел, чтобы она прочла его мысли.
Крайчек протиснулся между ними:
─ Однако никакого пожара в квартире не было.
Скалли с показным удивлением глянула на него. И вдруг развернулась так, чтобы Малдер, вынужденный повернуться вслед за ней, оказался спиной к Крайчеку, немного оттеснив его от стола.
Теперь они с Малдером разговаривали как бы отдельно.
─ Да, кожа не обожжена, ─ подтвердила она. ─ Но когда я открыла череп и посмотрела, что там внутри, я нашла множественные кровотечения, которые возможны лишь в том случае, если череп погибшего подвергся сильному нагреванию. Артериолы полопались, а сосудистая оболочка выглядит, как стертая тряпка. Скажем так: у этого человека ─ все вторичные признаки сильных ожогов, но, на удивление, ни одного первичного признака, указывающим на то, что он пережил сильный пожар. По-моему, чисто психологические последствия.
─ И каково же заключение специалиста?
─ Я даже представить себе не могу, что могло бы вызвать подобные патологические изменения. Я имею в виду, что обычным путем добиться подобного состояния невозможно. Если только предположить, что…
─ Что? ─ быстро спросил Малдер.
Скалли пожала плечами:
─ Не очень, по-моему, вероятно…
─ И все же?
─ Кажется, тело его верило в то, что оно горит. В то, что пламя обступает его со всех сторон. Хотя на самом деле, как выяснилось, никто не горел. Весь пожар существовал исключительно в его собственном воображении.
─ А разве такое возможно?
─ Под очень сильным гипнозом, ─с сомнением произнесла Скалли. ─ Если гипнотизируемому внушить, что к нему прикоснулись, например, раскаленным гвоздем, то на месте прикосновения действительно может вздуться волдырь от ожога. Тут главное, чтобы испытуемый верил. И все равно придется тогда искать профессионального гипнотизера. Он был в квартире один?
─ Один, ─ сказал Малдер. ─ Спал и, судя по всему, был не слишком чем-либо обеспокоен. ─ Гипноз, мне кажется, в данном случае можно исключить.
─ Спал, ─ странным голосом повторила Скалли.
Смотрела она куда-то ему за спину. Малдер, как ужаленный, обернулся. Крайчек, подавшись вперед и сведя к переносице брови, вдруг кивнул, и на лице его появилось довольное выражение.
Он словно услышал то, что и ожидал услышать.
Бруклин
Нью-Йорк
тем же вечером
В Нью-Йорке никогда не бывает спокойно.
Виллиг, развалившись, сидел в потрепанном, но уютном кресле перед работающим телевизором и, прихлебывая пиво из банки, смотрел одну из тех бесконечных, в меру муторных, в меру развлекательных постановок, что, по воле зрителей, с маниакальным количеством серий тянутся месяцы, годы, а иногда ─ целые десятилетия.
