Жесть еще та.
А, и вот еще что. Когда большинство пятнадцатилетних парней разносило газеты или подстригало газоны, Дин Лохан работал, без официального оформления, на мясокомбинате Джонсона. Бесцеремонно потрошил скотину, часто, когда та была еще не совсем мертва. Вытаскивал из них похожие на мотки веревки внутренности, а затем голыми руками выдавливал травянистую кашу экскрементов. Отмывал сливные желоба от потрохов, крови и кусочков шкур. И юный Дин ни разу даже не поморщился. А когда партия говяжьего фарша портилась, обязанностью Дина было смывать слизь, а затем смешивать тухлятину со свежатиной. Этот фарш потом продавался в местные рестораны быстрого питания и дома престарелых по заниженной цене, за что директор завода получал "откат".
А когда большинство двенадцатилетних мальчишек смотрели "Скуби Ду" и играли в солдатиков, Дин Лохан кинул свою первую "палку" в рот не по летам развитой "златовласке", по имени Марти, которая была на два года старше его. Марти, очевидно, хорошо обученная рядом своих родственников, включая отца, проглотила сперму и даже бровью не повела. Также пенис юного Дина не раз погружался в глубины ее вагинального канала.
И всякий раз малышка Марти кончала как гребаный "товарняк".
При том, что Дин по причине юного возраста не знал, что есть секс на самом деле, он был настоящей секс-машиной.
А еще он был школьным забиякой, отправившим немало одноклассников домой в слезах и с подбитым глазом. Зачем? Черт его знает.
В тринадцатилетнем возрасте он впервые трахнул девушку между сисек, в четырнадцать впервые занялся анальным сексом (после чего его юная возлюбленная неделю мучилась кровавым стулом). В шестнадцать он совокуплялся с двумя девушками одновременно, потом с тремя, затем с четырьмя.
Красивый, обеспеченный и жесткий, как земля, которую он топтал на отцовском ранчо, Дин Лохан стал для женщин самым желанным мужчиной во всем Де-Смете, шт. Южная Дакота, причем еще до своего совершеннолетия.
Дин умел у любой девки под юбкой разжечь костер. И он умел еще кое-что - то, что действительно делал лучше всех не только в Южной Дакоте, но и во всем мире.
Дин Лохан мог оторвать рог быку быстрее, чем другой мужик успевал плюнуть. И он провел данную процедуру - без каких-либо угрызений совести или колебаний - не с сотнями, а с тысячами фермерских быков.
Этот странный звук был знаком ему, как обычным мальчишкам - шум летнего дождя.
Криииии-ХРЯСЬ!
И рог выскальзывал, как картофелина из влажной земли.
Дину не было никакого дела ни до животных, ни до боли, ни до объективной жестокости процедуры. Он просто делал это. Вырывал быкам рога со скоростью миля в минуту. Это была его работа. И Дин Лохан выполнял ее, не робея.
Он был роголомом.
В некоторых городах устраивались соревнования по извлечению устриц из раковин, или по поеданию пирога. Но город Де-Смет, шт. Южная Дакота проводил нечто куда более уникальное. В 1988-ом году, в восемнадцатилетнем возрасте Дин принял участие в ежегодном соревновании по ломанию рогов, состязаясь не только с лучшими роголомами штата, но и с тем самым мужчиной, который занимал первое место в этом почетном конкурсе девять лет подряд.
С его собственным отцом.
Дин вступил в это гладиаторское соперничество, поигрывая мускулами, сосредоточившись, с клещами в руке. Победителем объявлялся тот, кто успевал вырвать за минуту большее количество рогов. Предыдущий рекорд был сорок три.
Так что здесь нужно было постараться.
Ярко светило солнце, толпа ликовала, а окрестности оглашались адским воем быков.
Забрызганный слюной, с руками по локоть в крови, к концу дня Дин с легкостью вышел победителем. Желанный трофей - два настоящих позолоченных рога - был вручен ему слезливой женщиной в красно-бело-синем купальнике, с лентой "МИСС РОГОЛОМ", и зрительская толпа взорвалась аплодисментами.
В этом году Дин не только выиграл соревнование штата, но и установил мировой рекорд. За шестьдесят секунд он мастерски вырвал ровно пятьдесят рогов.
Следовательно, на ближайшие годы - а именно, на десятилетия - имя Дина войдет в книгу рекордов Гиннеса. После состязания отец обнял Дина, со слезами на глазах.
- Сынок, - всхлипнул он. - Ты видел эту груду рогов? Боже, ты сделал меня самым гордым отцом в мире.
Дина распирало от избытка чувств. Он даже сам проронил слезу, глядя на то, как счастлив отец. А когда он повернулся к толпе и помахал, от аплодисментов едва не содрогнулся весь округ.
Я - лучший роголом... в мире, - осознал он.
Позднее он вытрахал из "МИСС РОГОЛОМ" все дерьмо. Действительно, он драл ее на заднем сидении своего качественно восстановленного "Мустанга Фастбэк" 72-ого года выпуска так жестко, что она потеряла сознание. Затем он хлебнул пивка, отщипнул немного жевательного табака, и трахнул ее еще раз.
Черт его знает, зачем.
***
- Что это за хрень!
Дин закряхтел, затем медленно открыл глаза. Неужели он уснул на диване? Да, после того как снял напряжение несколькими стопками "Джонни Блэка". А теперь...
- Что это за хрень! - кричала ему в лицо его красавица-жена Дафна.
- Какая хрень? - проворчал он. - Господи, у тебя голос громче, чем сигнал у грузовика.
- Вот эта! - она держала двумя пальцами диск размером с хоккейную шайбу.
Банка жевательного табака.
- Это было на журнальном столике! - продолжала она орать, - рядом с твоим виски!
Дин сонно пожал плечами.
- Это банка табачной жвачки. И что? Что тебя так взбесило?
- И что? Это ты мне говоришь? - лицо у нее покраснело от ярости, выпученные глаза напоминали мультяшные. - Что меня взбесило? - Она запустила в него банкой, та отскочила от груди. - Ты обещал, что никогда больше не прикоснешься к этому дерьму! Обещал, когда мы поженились! Это мерзко! И грязно! Только деревенское быдло и бомжи жуют эту дрянь! Это...
- Пора бы тебе заткнуться, - ответил Дин. И рефлекторно, или инстинктивно, он...
ХРЯСЬ!
... заехал кулаком ей в челюсть. Дафна кувыркнулась назад, туфли "Бэлли" слетели у нее с ног. Дин заметил, что в момент соприкосновения кулака с лицом зрачки у нее собрались в кучу. Она рухнула на пол, без сознания.
Бла-бла-бла, - сказал себе Дин. Только и делает, что треплет языком и ноет, сука.
Он плеснул себе еще виски, и выпил. Его не смущало ни то, что он только что нокаутировал жену, ни возможные обвинения в рукоприкладстве.
- Да пошли эти бабы на хрен.
Он поднял свою банку жевательного табака и сунул щепотку между губой и десной.
