Света зашипела от боли и отпрянула назад, руку вдруг хлестнуло болью. Кисть застряла в трухлявой древесине, девушка почувствовала, как по тыльной стороне ладони начали скатываться тёплые капельки. «Ободрала, – подумала она. – Вот ведь!...». Посветить и осмотреть пораненную часть тела не представлялось возможным: фонарик она держала в другой руке, но выронила от неожиданности, и теперь он валялся где-то невидимый под ногами, а Света не могла наклониться и подобрать – мешала пойманная конечность.
Она снова прижалась к стене и начала осторожно ковыряться пальцами вокруг руки, легко вынимая трухлявую сердцевину. Снаружи было значительно светлее, и Света хорошо видела сквозь пробитую дырку родную ладонь с тёмными на вид каплями. Повозившись, она наконец высвободила наполовину кисть, как внезапно подушечки обдало мертвящим холодом и вновь раздалось бубнящее бормотание: «Хожу…хожу…хожу…». Холод полз, взбираясь по руке, Света уже не чувствовала пальцев, ей казалось, будто что-то липкое и мокрое повисло на ладони и всасывает в себя живую, тёплую плоть, перемалывая ледяными зубами. Почудилось, что отверстие заслонила нарастающая тень, облепила выкидышами чёрных сгустков-щупалец стену и скребётся, пытаясь прорваться внутрь, не переставая бубнить «хожу…хожу…хожу…».
Света завизжала и рванулась изо всех сил, выдрав ладонь. Не удержалась и больно грохнулась на земляной пол. Что-то попалось под ноги и откатилось. Фонарик. Она лихорадочно пошарила вокруг, нащупала его и зажгла, направив луч на довольно внушительную теперь дыру в стене.
Никаких теней. И никакого «хожу…хожу…хожу…». Она оглядела пострадавшую конечность. Рука как рука, ободранная до крови у нижней фаланги среднего пальца. Света машинально поднесла её ко рту, пососала. И тут же испуганно отдёрнула: вдруг показалось, что по пальцам к подушечкам стекает тёмная зелень. Она ещё раз внимательно обследовала руку. Нет, всё в порядке – обычная узкая девичья кисть с тонкими, длинными пальцами и облезшим лаком на ногтях. Она облегчённо вздохнула. Показалось.
Она ещё раз заглянула в дыру – ничего. Затем повернулась и посветила в сторону девчонок. Подруги спали. Света покачала головой: ей самой визг и шум от падения показались оглушительными, и было удивительно, что Юля с Оксаной не мчатся с воплями на помощь, размахивая фонарями и топором.
Хотя, так даже лучше, решила Света. Объясняться с ними насчёт Ходилки крайне не хотелось. Да и был ли он вообще? Могла она просто задремать у дыры наружу? В принципе, вполне возможно. Та же Юля один раз, Света сама была свидетелем, уснула стоя возле туалета: они тогда ночевали у Оксаны после вечеринки в ночном клубе. Вернулись под утро, и Юля рухнула в кресло, заявив, что на оттоптанных ногах ничего сделать не может, и предоставив подругам самим заниматься раскладыванием дивана и поисками чистого белья для постелей. После чего задремала. Оксана только вздохнула и отправилась в душ – совмещённый санузел в однокомнатной квартире. Света достала чистую простыню, расстелила на диване – им с Оксаной. Теперь следовало разложить кресло и постелить Юльке. Она пару раз турнула соню, после чего с интересом наблюдала, как та с закрытыми глазами добралась до туалета, ткнулась в запертую дверь и застыла столбиком, упёршись одной рукой в стенку. Света подошла и с удивлением поняла, что подруга спит. Спустя пару минут из душа выглянула Оксана и уставилась на Юлю.
– Чего это она?
– Сама не видишь? – Света пожала плечами, и добавила: – На кресле спать неудобно, по себе знаю. Вот она и…
– Думаешь, до утра так проспит? – предположила Оксана.
– Наверное. Знаешь ведь, какая она соня.
– Вот и хорошо, – обрадовалась Оксана, – нам меньше возни с постелями, а то так спать охота.
Они со спокойной совестью улеглись. Правда, чуть погодя между ними на диван втиснулось длинное и абсолютно бесчувственное тело, никак не реагирующее на тычки, шлепки и щипки. Из-за чего Свете пришлось вставать, раскладывать кресло и опять искать в шкафу бельё.
И сейчас, подумав, Света решила вообще ничего никому не говорить, а то мнительной Оксане всю дорогу будет мерещиться в горах страшный Ходилка. Да и самой лучше всё побыстрее выкинуть из головы, думать в горах следует о горах и о предстоящем подъёме.
С этими мыслями Света вернулась к родному спальному мешку, забралась внутрь и застегнула молнию. «Что, мужика уже не надо?» – поинтересовалась она у своего организма. Организм промолчал. Света удовлетворённо улыбнулась и заснула.
Как Света и предсказывала, выйти им удалось только около десяти часов. В этом, правда, были и свои плюсы. Солнце поднялось на треть к горизонту и активно разгоняло лучами промозглую сырость утреннего тумана, почти каждую ночь топившего берега Медлянки, изгибом подбиравшейся здесь почти к подножию горного отрога. Почему речку назвали Медлянкой, Света так не поняла: та была узкой, холодной и чистой, с быстрым течением, взбивавшимся барашками небольших бурунов на многочисленных перекатах. Воздух прогрелся, и путешественницам, напялившим на себя горную экипировку, как назвала её Юля, было жарко.
Света нетерпеливо переминались у порога ночного прибежища, дожидаясь копушу Юлю. Поднять-то девушки её подняли, напоили чаем и выбрались на свежий воздух, взяв с подруги клятвенное обещание быстро одеться и не краситься. Но по прикидкам Светы, минут через десять всё равно придётся идти выгонять её из сараюшки. Оксана, тем временем занялась своими пожитками.
Света отвернулась от двери и посмотрела вверх. Нависавшая громада отрога вблизи казалась обычным, пусть и крутым, заросшим травой косогором, терявшемся выше в редколесье чахлых сосёнок. Дальше начинался сам горный склон, серая площадь с вкраплениями травы и мха, достаточно пологий, чтобы не пользоваться специальным альпинистским снаряжением, как раз для туристов. Света подумала, что вообще-то следовало заранее позаботиться о проводнике: какая бы ни была пологая гора, риск всегда остаётся. Но тут её отвлекло невнятное бормотание.
Она опустила взгляд. Оксана поставила на землю рюкзак и старательно привязывала сверху спальник. Тот упорно не хотел привязываться, сползая то в одну, то в другую сторону, но девушка была настойчива, и, в конце концов, одержала полную победу. С торжествующим хмыканьем, она продела в лямку левую руку и попыталась одновременно выпрямиться и всунуть вторую руку в другую лямку. В результате рюкзак так и остался на земле, только теперь придавленный спиной упавшей девушки. Панама сползла ей на нос, и лица не было видно.
