«Исида, защити меня».
Лиана пожала плечами.
— Я здесь и уже закупилась боеприпасами. Будет жаль не использовать их.
Частные транспортные доки сильно отличались от основного порта и хорошо обслуживали западную часть Сент-Сити. Этот был похож на длинный и гладкий черный металлический язык, уходящий в бесконечность. Лиана вглядывалась в тени в конце бухты, жалея, что нельзя использовать плазменный пистолет. Если бы она могла опередить взрывную волну, когда плазменное поле соприкоснется с реактивной краской на днище транспорта, то могла бы просто взорвать эту суку Эмили и бежать, пока Сент-Сити не превратится в грязное пятно на горизонте за ее спиной.
«А если бы желания были едой, никто бы не голодал».
Тиенс стоял в конце дока, оранжевые огни города окрашивали его светлые волосы и уже мятый костюм. Левая рука Лианы коснулась рукояти плазменника, а затем вернулась к пистолету – девятимиллиметровому "Смитуэссону". Бессмысленные бронебойные пули; надо надеяться, она сможет быстро ранить нихтврена. Если ей удастся ударить ее – отлично. Она не сверхъестественный меткий стрелок, как Данте; у нее нет изящества Данте или бездумной бешеной скорости. Видеть свою приемную мать в бою было, как смотреть на поедающий нефть огонь. Человеческие рефлексы на такое не способны, а нихтврены очень опасны.
«Сколько с ней будет человек?» От плохих предчувствий у Лианы сводило желудок.«Что-то мне это очень не нравится».
«Так зачем же я это делаю? Потому что должна – древнейший в мире мотив. Что я пытаюсь доказать? Только то, что могу это сделать».
Блестящий серебряный самолет отделился от остальных и грациозно пошел на посадку. Гироскопы заныли, когда днище самолета раздулось от трения реактивной краски. Стон антиграва осел на коренных зубах Лианы, заполз под череп и свернулся там.
«Интересно, он получил мое сообщение? Интересно, он вообще в городе? Интересно, он появится здесь? Он говорил, что всегда сможет меня найти». Ее сердце решило заканчивать забаву и игры, стуча в ее горле и принося привкус кислой меди.«Кажется, пришло время нам проверить последнее».
Самолет был защищен оружием и магией. Он приземлился в доке, и Тиенс, ссутулившись, отступил на шаг. Лиана не стала сканировать самолет – кто бы в нем ни был, он сможет почувствовать ее вмешательство, и это будет плохо, во всех смыслах.
Главный пассажир самолета открыл люк, антиграв достиг пика возможного шума и начал затихать, когда отключилась система. Пальцы Лианы снова коснулись рукояти плазменника. Если она выстрелит… но Тиенс тоже здесь.
«А это имеет значение?»
Она плавно, медленно вытащила пистолет. Блики от барреля были бы не видны, ведь этот подиум слишком глубоко уходил во тьму дока. Четыре запасных выхода, один из них прямо внизу, а еще один был закрыт тонкой решеткой.
«Это плохо». Она наблюдала за Тиенсом: его плечи поникли под невидимым давлением, когда два маленьких лучика вспыхнули и погасли в затемненном люке.«Какого черта?»
Это не может быть нихтврен. А если так, то это шутка и очень плохая. Одна из тех шуток, которые бессмертные преподносят людям, не задумываясь об ужасных последствиях, просто потому, что они это могут.
Маленькая девочка была одета в голубое полосатое платьице и блестящие красные лакированные туфельки. Ее волосы свисали аккуратными колечками, дикое личико охвачено беспорядочными рефлексами света, наполненное странным свечением, как блюдце с молоком. У нее был маленький острый носик, пухлые щечки и темные глаза, словно покрытые пылью столетий. Ее аура крутанулась против часовой стрелки и поглотила темное пятно, которым был Тиенс на ландшафте энергии, окутала его.
«Черт бы тебя побрал, Тиенс, ты не сказал, что ей всего лишь девять лет».
Во рту у нее стало сухо и гладко, как стекло. Лиана наблюдала, как белокурый нихтврен опустился на колени. Даже такое старое и могущественное существо, как он, не могло сопротивляться тому, что было заключено в теле этой маленькой девочки.
«Исида, защити меня. Она, должно быть, очень стара. Как минимум Мастер, может, так же сильна, как Главный нихтврен – хотя я встречалась только с одним Главным. Ну и страшным же ублюдком он был».
Ее рука напряглась, щелкнул молоточек, как ослабленный спусковой механизм. До нее донеслись их голоса, какой-то древний язык – может старый французский, ласкающий слух и акцентированный. Тиенс произносил слова резко, неровным и задыхающимся голосом, какого Лиана еще никогда не слышала; другая же нихтврен говорила приятным звенящим голоском, в котором водоворотом кружились сладость и гнильца.
Девочка ступила вперед, ее туфельки сверкали в потоке посадочных огней, подобно отполированным рубинам. Тиенс сжался, и тихий звук агонии пронзил ночь. Он кричал так, словно что-то раскаленное пронзило его живот, его тело изогнулось, защищая раненную плоть.
«Заставь его страдать. Бог знает, я-то настрадалась достаточно».
И все же, она принялась за работу.
— Это твоя честь, Лиа. Он никогда не должен коснуться земли.
Но проблема в том, что земля продолжала двигаться. Лиана нажала на курок.
Пуля попала в цель, и половина головы малышки превратилась в кровавую массу. Она свалилась назад, а Лиана уже двигалась – оперлась рукой о перила, перепрыгивая через них, мгновение невесомости, и ее сапоги ударились о подиум внизу.
«Двигайся, двигайся, двигайся!»
Мир взорвался и закружился, металл скрежетал, разрываясь на части, под ударами острой зубчатой энергии. Лиана начала падать, кувыркаясь в воздухе, подиум оседал назад, как плавленый сахар. Она тяжело приземлилась, пистолет вылетел из руки, когда что-то сильно ударило ее, волна боли потекла по левой части ребер.
Бесконечно долгое вращение остановилось, и по инерции движения задыхающаяся Лиана оказалась на холодном металле дока. Ее руки и ноги были странно скручены, и что-то влажное и липкое капало на ее глаза. Пятно света струилось сквозь темное небо, дорожная система как грузовых, так и пассажирских самолетов задрожала на его краю, перед тем как исчезнуть, поскольку что-то склонилось над ней. Левая рука повисла плетью, правая все еще работала, пальцы прижимались к кожаной рукояти, и меч восстал, когда каждый мускул в теле Лианы закричал. Это была дуга серебра, твердого начищенного металла, и она вонзилась сбоку в тонкую шейку малышки-нихтврена с таким звуком, с каким топор вонзается в твердую древесину.
