- Да, сэр.
- И ты на самом деле считаешь, что отвод твоей кандидатуры - самое обычное дело?
- Нет, сэр.
- Как же ты на самом деле ко всему этому относишься, Дал? Ты не разгневан?
Дал смутился.
- Да, сэр. Можно сказать так.
- Возможно, даже ожесточен, - сказал Черный доктор.
- Я занимался не хуже других на моем курсе, - горячо заговорил Дал. - Я трудился не хуже любого другого; я ни разу за все время не позволил себе расслабиться. Ожесточен! А вы бы разве не чувствовали того же?
Черный доктор медленно кивнул.
- Да, думаю, чувствовал бы, - сказал он, со вздохом погружаясь в кресло, стоявшее позади стола. - Да меня и на самом деле это ожесточило, хотя я давно опасался, это так и случится. Не могу упрекнуть тебя за твои чувства. - Он глубоко вздохнул. - Хотел бы я обещать тебе, что завтра все будет хорошо, но, боюсь, не смогу. Совет имеет право пересмотреть твою профессиональную подготовку, и у него есть власть тут же назначить тебя на патрульный корабль, если он сочтет тебя годным для этого. Предположим, что там будет единственный представитель Черной службы; в таком случае Черный доктор смог бы повлиять на совет в сторону положительного решения. Но на завтрашнем совете я буду не единственным сидящим там Черным доктором.
- Я знаю, - сказал Дал.
Доктор Арнквист посмотрел на Дала долгим взглядом.
- Почему ты захотел стать врачом, Дал? Ведь это вовсе не призвание твоего народа. Должно быть, ты - единственный среди миллионов гарвиан, у которого есть то терпение и тот особый склад ума, которые позволили тебе совладать с науками, необходимыми для познания медицины. Либо ты не похож на своих собратьев - в чем я сомневаюсь, - либо вести себя неподобающим твоей природе образом тебя побудили какие-то воистину неодолимые силы. Какие же? Почему ты захотел изучать медицину?
То был самый трудный вопрос; вопрос, которого Дал страшился. Он знал ответ, точно так же, как и то, что большую часть жизни он превыше всего хотел стать врачом. Но у него никогда не выходило передать это словами.
- Не могу сказать, - медленно выговорил он. - Я знаю, но не могу этого выразить; всякий раз, когда я пытаюсь, звучит просто глупо.
- Может быть, то, что ты чувствуешь, кажется тебе не слишком убедительным? - осторожно спросил старый врач.
- Да нет, убедительным! По крайней мере, для меня, - сказал Дал. - Я всегда хотел стать врачом. Я не хочу ничего другого. Только трудиться дома, среди своих.
- На Гарве II был мор, так ведь? - спросил доктор Арнквист. - Мор повторялся снова и снова. И этот порочный круг разорвали всего несколько лет назад, когда наконец выделили и уничтожили болезнетворный вирус.
- Врачи Земли-Больницы, - вставил Дал.
- Это происходило снова и снова, - продолжил Черный доктор. - Мы видели, как одно и то же повторялось тысячу раз по всей галактике, и это нас всегда немного озадачивало, - он улыбнулся. - Видишь ли, наше знание и понимание наук о жизни здесь, на Земле, всегда росли рука об руку с естественными науками. Мы всегда предполагали, что так же будет происходить и на любой планете, с любой расой, у которой только возник разум и способность к научным методам исследования. Мы, разумеется, ошибались, и по этой причине сегодня существует Земля-Больница и ее врачи, но нас по-прежнему изумляет, что, несмотря на изобилие населяющих галактику технологически развитых цивилизаций, мы, земляне, - единственный пока известный народ, обладающий глубокими знаниями процессов жизни, болезни и смерти.
Пожилой человек поднял взгляд на гостя, и Дал почувствовал, как испытующе смотрят на него бледно-голубые глаза доктора Арнквиста.
- Ты очень хочешь стать врачом, Дал?
- Больше всего остального, - ответил гарвианин.
- Так сильно, что сделал бы все, лишь бы достичь своей цели?
Дал поколебался и легонько погладил Пушистика по голове.
- Ну… почти все.
Черный доктор кивнул.
- А вот это и есть, дружок, та самая причина, по которой я хотел увидеть тебя накануне собеседования. Я знаю, ты играл честно с самого начала и до сего дня. Теперь я умоляю тебя не делать того, о чем ты сейчас думаешь.
На какое-то время Дал застыл, не сводя глаз с маленького старого человека в черном и чувствуя, как встают дыбом волосы на руках и спине. Его разум захлестнула волна страха. Он знает! - подумал Дал, едва не сходя с ума от ужаса. - Он, наверное, может читать мысли! - Но тут же отбросил это предположение. Черный доктор никоим образом не мог знать. Ни одна раса в галактике не имела такой силы. И все же, не было сомнений, что Черный доктор Арнквист знал, о чем думает Дал, так же хорошо, как если бы гарвианин сказал это вслух.
Дал беспомощно затряс головой.
- Я… я не знаю, что вы имеете ввиду.
- А я думаю, знаешь, - сказал доктор Арнквист. - Дал, прошу тебя. Доверься мне. Сейчас не время лгать. То, что ты собирался сделать на собеседовании, было бы гибельно, даже если бы ты и добился распределения. Это было бы бесчестно и недостойно.
Значит, он знает! - подумал Дал. - Но откуда? Я ему не рассказывал и даже не намекал. Он ощутил, как испуганно задрожал Пушистик у него на руке, а потом слова начали слетать с его губ.
- Не знаю, о чем вы говорите, я ни о чем таком не думал. Я хочу сказать - что я мог сделать? Если совет захочет послать меня на какой-нибудь корабль, он так и сделает, а если нет - значит, нет. Не знаю, о чем вы думаете.
- Прошу тебя, - Черный доктор поднял руку. - Естественно, ты защищаешься, - сказал он. - Я не могу тебя за это упрекать, более того, считаю непростительным нарушением этики уже то, что я упомянул об этом в твоем присутствии, но, думаю, сделать это необходимо. Вспомни, мы изучали твой народ и тщательнейшим образом наблюдали за ним последние двести лет, Дал. Совсем не случайно, что ты так привязан к присутствующему здесь своему маленькому розовому другу, и совсем не случайно, где бы ни находился гарвианин, при нем всегда его Пушистик, ведь правда? И вовсе не случайно, что твои сородичи - такие превосходные торговцы и с замечательным мастерством склоняете заключаемые сделки к своей наибольшей выгоде… что вы, прямо скажем, самая могущественная отдельно взятая раса во всей Галактической Конфедерации.
Старый доктор подошел к стоявшим у него за спиной книжным полкам и снял оттуда толстую рукопись в переплете. Потом передал ее через стол наблюдавшему за ним Далу.
- Можешь прочесть это в свободное время, если пожелаешь. Не беспокойся, это не предназначено для публикации, просто итог моих единоличных изысканий, о которых я раньше никому не говорил, хотя в результатах сомневаться не приходится. Этот своеобразный талант твоего народа трудно описать: не вполне телепатия, но некая способность вызывать у окружающих определенный - наивыгоднейший для вас - душевный отклик на ваши слова и дела… Какую именно роль в этой способности твоего народа играют ваши Пушистики, я с уверенностью сказать не могу, но убежден, что без них у вас бы ее не было.
