Толчок. Плита под ногами трескается и начинает складываться внутрь чердака, в то время как сам я на огромной скорости лечу на острие алебарды противника. Одновременно с этим мои руки продолжают скользить по поверхности крыши сгребая с неё левой рукой рассыпанные секунду назад кольца.
Достигнув наконечника отбиваю его в сторону и тут же отклоняюсь влево, пропуская мимо головы удар обратной от лезвия стороной древка. В этот же момент рыцарь отскакивает вправо пропуская, всё еще движущегося по инерции меня, мимо и занося алебарду, чтобы снести мою голову ещё до того как я успею приземлиться.
Я же просто разворачиваюсь в воздухе лицом к противнику, ведь одно из моих крыльев перерублено и я не могу ничего предпринять. Сейчас рыцарь находится прямо между мной и поляной усеянной осколками ножей так, что лучшего момента для козыря просто не придумать.
Уже несколько десятков миллисекунд ничего не происходит, мой полёт на деле являющийся неконтролируемым прыжком всё продолжается. Рыцарь делает рывок к своей жертве, допустившей непростительную ошибку. Ещё чуть, чуть и он будет на эффективной для удара дистанции. Ещё чуть, чуть и он наконец сможет одним четко выверенным ударом снести мою голову. ХА!
На кольцах наконец появляется напряжение, настолько сильное, что оставшихся пальцев с трудом хватает, чтобы удержать их в руке. Когда оно достигает апогея я резко дёргаю рукой назад. От рывка мой полёт полностью останавливается, ноги вновь касаются крыши, а из бетона за спиной Рыцаря вырывает сразу несколько сотен бритвенно острых осколков. Словно выпущенные из лука они летят ко мне, не обращая внимания на стоящее между нами препятствие, влекомые тончайшими практически невидимыми нитями.
В это время мой противник уже оказался достаточно близко для того чтобы дотянуться до меня. Лезвие алебарды вновь летит в мою голову. Шрапнель осколков наконец достигает своей цели, разрывая колено опорной ноги рыцаря на куски, из за чего он теряет опору и начинает заваливаться вперёд.
Но удар алебарды к этому моменту уже не остановить и не заблокировать. Я ещё только тянусь к креплениям, чтобы выхватить последние оставшиеся у меня ножи, а смертоносное лезвие уже находится всего в паре сантиметров от моего виска.
Атака Героя наконец настигла монстра.
Алебарда рассекает прочнейшую броню моего черепа, так же легко как рассекала снег несколькими минутами ранее. Она входит в мою голову всё глубже и глубже, даже не замечая множество перегородок разбивающие все пространство черепа на десятки практически изолированных друг от друга сот. Лезвие идет по диагонали разрезая на своём пути всё от левой скулы, до правого края затылочной кости. Большая часть черепа отделяется и повинуясь инерции удара улетает в сторону, оставив со мной лишь основание и челюсти. Внутри ровного среза бешено пульсирует что- то красное, выделяющее с каждой секундой всё больше крови. В то время как практически обезглавленное тело продолжает по инерции двигаться к рыцарю.
Или не по инерции?
Ведь не могут же руки по инерции продолжать высвобождать ножи из удерживающих петель, а затем всаживать их с хирургической точностью в тело противника, в то время пока ноги по инерции несут безголовое тело вокруг лишившегося ноги рыцаря.
Всё происходит практически мгновенно начавшись ещё в процессе моего предполагаемого убийства. Делая подшаг мимо рыцаря и как бы огибая его по кругу, я всаживаю по клинку, в его сердце, печень, почку, оба лёгких и гортань, не забыв по пути одним длинным разрезом вспороть его живот вместе со всем содержимым. По итогу оказываюсь за его спиной, и сразу же делаю рывок на несколько метров вперёд, чтобы уйти от предполагаемой контратаки.
Ещё до того как успеваю приземлиться, чувствую сильный удар в центр спины. Весь корпус пронзает острая боль быстро распространяющаяся из точки попадания на всё более и более широкую область. Из центра нагрудной пластины, разорвав длинный участок брони на мелкие осколки вылетает острие пробившей меня насквозь алебарды. Импульс от броска настолько велик, что меня сбивает с ног, из за чего я заваливаюсь вперед орошая всё вокруг обильными ярко алыми брызгами.
Торчащее из груди лезвие вонзается в бетонную поверхность крыши и застревает, буквально пришпиливания меня к ней, как лепидоптеролог бабочку.
На то, чтобы подняться и вытащить из своего тела двух с половиной метровое лезвие, ушло около тридцати секунд. Благо можно было не особо торопится, бегущему по лестнице благословенному нужно было преодолеть ещё пять этажей, а потративший последние силы на бросок алебарды рыцарь и вовсе не шевелился, продолжая лежать вниз лицом во всё сильнее и сильнее растекающейся луже крови.
Среди его вывалившихся сквозь дыру в боку разрезанных кишок, извивался целый клубок белесых нитей, которые пытались сшить собой все разрезы, чтобы остановить кровотечение, но получалось у них это слишком медленно. Доспех рыцаря тихо жужжал, и издавал щелкающие звуки, по всей видимости пытаясь хоть как то реанимировать хозяина.
Я же стоял напротив этого печального внимательно обследуя свою, новую алебарду на предмет скрытых сюрпризов. И не зря, взрывчатки, яда, или рун дистанционного разрушения по какой то неведомой для меня причине на оружие не обнаружилось, но и без сюрпризов тоже не обошлось. В выемке с обратной стороны лезвия, оказалась небольшая нашлепка из другого материала, она была идеально замаскирована полностью сливаясь с поверхностью внешне и ничем не отличаясь тактильно, поэтому обнаружить ее при простом осмотре было невозможно.
Собственно говоря при первом беглом осмотре я эту нашлепку как раз таки проглядел. Но затем, не обнаружив на алебарде ничего способного, оторвать мои руки при малейшей неаккуратности, мне захотелось наконец проверить свою теорию по поводу материал данного изделия. Я попробовал пропустить через древко энергию души и она послушно влилась в оружие напитав его силой и попутно продемонстрировав мне, то что цельно в нём всё за исключением, уничтоженной мной сразу после обнаружения нашлёпки. Вывод из всего этого мог быть только один, местные благословленные тоже используют цэртанит. Поскольку энергию способна проводить исключительно органика, из которой наиболее подходящим для изготовления оружия является именно черный кристалл, можно быть уверенным, что в роли материала для алебарды использовали именно его, даже несмотря на странность в виде отсутствия света от пропитанного энергией матового, идеально отполированного кристалла.
Тело у моих ног дёрнулось, сжало в руке крупный осколок ножа, попутно слегка раскрошив его в ладони, и начало медленно подниматься. Вначале на четвереньки, а затем на колени.
Я не мешал этому мучительно медленному натужному процессу, хоть и был готов в любой момент пустить в ход свою замечательную новую алебарду.
Причиной моему терпению, было отнюдь не праздное любопытство, что собираются делать эти выпотрошенные остатки от некогда неплохого бойца, с моим ножом, как могло бы показаться со стороны. Я дожидался пока благословлённый добежит до выхода на крышу дав мне возможность увидеть свою экипировку. Потому, что если у нового гостя окажется такая же броня в комплекте с тяжёлым огнестрелом, живой заложник скорее всего станет для меня единственным выходом из ситуации. Из за перегрева и весьма сильных повреждений ближайшие тридцать минут я даже с новым оружием очень вряд ли смогу победить второго такого же противника как стоящий перед мной на коленях рыцарь.
Основной фокус моего внимания был сосредоточен на лестнице скрытой остатками мезонина, но это не помешало мне заметить, что рыцарь весь содрогаясь и издавая булькающие хрипы, опёрся на огрызок ноги, подобрав вторую под себя. Он явно собирается сражаться до последнего. Поистине душа достойная поглощения.
Секунда, другая и вот над обломками частично перегородившими проход, появляется сначала светлая растрепанная шевелюра, а затем и вся миниатюрная фигурка похожей на фарфоровую куклу девушки, пытающейся как можно быстрее попасть на крышу.
