– Начали встречаться… – произнесла девушка, не глядя на Виктора. – Он казался таким милым… С ним было весело.
Они вместе гуляли, гоняли на скутере по улицам. Она даже сделала такую же татуировку, как у него, в виде красивого китайского иероглифа на запястье.
– Но я никогда ничего ему не обещала, – со слезами сказала Женя. – А он… он хотел большего, – она замолчала, ей было тяжело говорить. Поймав сочувственный взгляд Виктора, девушка закончила историю: – Я сказала, чтобы он оставил меня в покое, но он не послушал. Начал меня преследовать.
– Ты обращалась в полицию? – спросил Виктор.
– Да, но что они могут сделать? – сказала Женя и расплакалась. – Кроме моих слов, доказательств против него никаких…
Достав платок, Виктор протянул его девушке. Она вытерла слезы. Виктору стало ее жаль. Он понял, что она многое пережила. И, казалось бы, должна была чувствовать себя в школе в безопасности, но Куриленко в силу сложившихся обстоятельств и здесь ее нашел.
– Ничего не бойся, – взволнованно сказал Виктор, взяв Женю за плечи. – Здесь тебя никто не обидит. Поняла?
Она кивнула, всхлипывая. Ободряюще улыбнувшись ей напоследок, Виктор вышел. Женя вытерла слезы и тяжело вздохнула, оставшись в медкабинете одна. Когда-нибудь эта история должна была вылезти наружу, правда всегда рано или поздно открывается. Главным было правильно ее преподнести…
* * *
В это время Вадим стоял в общей душевой перед раковиной. Он сполоснул лицо и помыл руки, затем посмотрел в зеркало и отметил, что седины на висках у него прибавилось.
– Вот что значит «нервная работа», – с недовольством сказал Вадим. – Но ты молоток, справился. Задачу выполнил на «отлично», – похвалил он подошедшего к нему сзади Славу.
Тот протянул Вадиму ключи от медкабинета и от холодильника с лекарствами и испуганно признался:
– До сих пор руки трясутся… Если бы меня спалили с этими ампулами…
– Но не спалили же, – усмехнулся Вадим и злобно добавил: – Наоборот, никто не сомневается, что это дело рук милейшего Кирилла Евгеньевича.
– Вадим Юрьич, а… как вы узнали, что Митя заболел? – не в силах сдержать любопытства, спросил Слава.
– Считай, что это телепатия, – с циничной усмешкой сказал Вадим, на самом деле подслушавший разговор Кирилла с сыном.
Слава замер с растерянным видом. Вадим удовлетворенно ухмыльнулся и, окинув Харитонова снисходительным взглядом, вышел из душевой. А у Славы из головы не выходило обещание Вадима вытащить его вместе со Светкой из школы. Только об этом он теперь и думал, выполняя его поручения.
* * *
Даша сидела в своей комнате в инвалидной коляске, напряженно глядя на ноги. Усилием воли ей удалось пошевелить ногой: чуть сдвинуть носок, потом пятку, потом снова носок и еще раз пятку.
Радостно улыбаясь, Даша руками спустила ноги с подножки на пол. Морально подготовившись, она набрала побольше воздуха, изо всех сил уперлась руками в подлокотники, пытаясь встать. На лице была предельная решимость, все мышцы тела были напряжены…
В этот момент раздался стук в дверь, и Даша обессиленно опустилась обратно в коляску. На ее лбу от напряжения выступили капельки пота, но она счастливо улыбалась, понимая, что еще чуть-чуть, и у нее бы все получилось.
В комнату вошла Лариса. Она была очень бледна, после операции ей было еще трудно ходить, во всем теле чувствовалась слабость. Счастливая Даша тут же продемонстрировала ей свои успехи, пошевелив ногами.
– Спасибо вам… – с благодарностью сказала она.
– Ну, благодарить пока рано. Мы только в начале пути, – ответила довольная ее успехами Лариса. – Вот станцуешь вальс на выпускном балу, тогда и скажешь спасибо…
Даша вся засияла от ее слов, а Лариса пошла к подоконнику, на котором стояли картонная коробочка с пузырьками, бутылка с физраствором и лежали одноразовые шприцы. Она не глядя взяла подмененный пузырек и предупредила Дашу:
– Готовься. Сейчас будем делать укол.
Даша закатала рукав. Лариса подошла к ней со шприцом и протерла место укола ваткой, смоченной в спирте. Она поставила Даше укол, и та сморщилась от боли. Снова протерев место укола спиртом, доктор выбросила шприц и пузырек в мусорное ведро.
– Отдыхай, – улыбнулась она и вышла из комнаты.
Едва за ней закрылась дверь, Даша предприняла еще одну попытку встать. Она оттолкнулась от кресла, неуверенно балансируя руками в воздухе и радостно улыбаясь. Но вдруг пошатнулась и села обратно в коляску. Она взялась руками за виски, почувствовав головокружение, и тут глаза ее закатились, все тело забилось в конвульсиях. Откинувшись на спинку коляски, Даша замерла, на ее губах выступила пена.
* * *
В подземелье Павел, Кирилл и Раевский снова пытались вручную раздвинуть створки лифта. Между дверцами уже показалась небольшая щель. С напряженными лицами они налегли на ломы, и Раевский, изловчившись, всунул в щель тиски.
Отчаянно крутя ручку тисков, в то время как Павел с Кириллом продолжали давить на ломы, Раевскому удалось медленно расширить щель. Вдруг в механизме лифта что-то щелкнуло, и двери снова застыли на месте.
– Там, наверху, блокираторы, – сквозь зубы сказал Раевский, с трудом удерживая тиски.
– Как их отжать? – спросил Павел.
– Вручную, – ответил Кирилл вместо Раевского. – Дай я попробую.
Он просунул руку в щель, пытаясь нащупать что-то наверху.
– Майор… чувствуешь запах? – негромко спросил Павел у Раевского.
Тот мрачно кивнул в ответ. Они обменялись тяжелыми взглядами, поняв, что в лифте находится чье-то разложившееся тело. Внезапно раздалось несколько щелчков, и Кирилл вынул руку из щели.
– Кажется, готово, – сообщил он.
Раевский легко, одним движением раскрыл двери. Внутри оказалась покореженная кабина лифта, застрявшая на середине проема. Лицо Кирилла исказилось от ужаса.
– Вера… – в шоке прошептал он.
Все потрясенно смотрели внутрь лифта. Внезапно Кирилл стал часто дышать, на глазах его выступили слезы. Раевский, похлопав его по плечам, отвел от лифта, и Кирилл обессиленно встал в стороне, глотая слезы.
Она с любовью смотрела на потрясенного Кирилла, выйдя из кабины лифта. Запертая в нем после взрыва, Вера только сейчас обрела свободу. Чувствуя необычайную легкость, она взлетела под потолок подземелья, затем метнулась в сторону и снова вернулась к Кириллу. Как бы то ни было, теперь она будет оберегать его – его и Митю.
