— Да нормально, мне нравится у вас в лавке, — сказал Чарли.
— Отличный ассортимент.
Хозяин посмотрел на дорогие костюм и ботинки Чарли и сощурился. Ясно было, что он способен оценить стоимость вещей и принимает Чарли за богатого коллекционера или охотника за антиквариатом.
— Что-нибудь особенное ищете? — спросил он.
— Трость со шпагой, — ответил Чарли.
— Не обязательно антикварную.
— Ему хотелось угостить кофе этого старика и поделиться историями о сосудах души, о стычках с Преисподниками, о жизни Торговца Смертью. Потому что старик — душа родственная, а если судить по его коллекции, при том что все сосуды у него — книги, занимался он этим дольше Мятника Свежа. Черепах покачал головой:
— Уже много лет таких не видел. Если оставите карточку, я раскину щупальца.
— Спасибо, — ответил Чарли.
— Я лучше сам поищу. Так приятнее. — Он попятился было по проходу к двери, но понял, что не может уйти, не сказав чего-то, не получив каких-то сведений.
— Ну а как вообще дела в этом районе?
— Теперь лучше, чем раньше, — ответил хозяин.
— Банды поугомонились, эта часть Миссии теперь такой модный квартал, художники-выпендрежники. Для бизнеса хорошо. А вы из города?
— Родился и вырос, — ответил Чарли.
— Просто редко сюда выбираюсь. Так у вас тут на улицах никаких пакостей последние недели не было?
Теперь черепах внимательно посмотрел на Чарли — и даже снял гигантские очки.
— Да нет, если не считать басовых колонок на колесах — все тихо, как мышь. Вас как зовут?
— Чарли. Чарли Ашер. Я живу рядом с Северным пляжем и Китайским кварталом.
— Я Антон, Чарли. Антон Дюбуа. Приятно познакомиться.
— Ладно, — сказал Чарли.
— Мне пора.
— Чарли. Рядом с Филлмор-стрит есть ломбард. По-моему, на углу Фултон и Филлмор. У хозяйки много холодного оружия. Может, и трость вам отыщется.
— Спасибо, — ответил Чарли.
— Вы давайте осторожней, Антон. Ладно?
— Я всегда осторожен, — ответил Антон Дюбуа и снова погрузился в книгу.
Чарли вышел из лавки в еще большей тревоге, но уже не такой одинокий, как пять минут назад. На следующий день он нашел новенькую трость со шпагой в ломбарде на Филлмор — а также ящик кухонных ножей и прочей утвари, весь пульсировавший красным светом. Хозяйка ломбарда была моложе Антона Дюбуа — лет, наверное, под сорок — и в плечевой кобуре явно держала револьвер 38-го калибра. Что шокировало Чарли гораздо меньше, нежели тот факт, что она — женщина. Он-то представлял всех Торговцев Смертью мужчинами, хотя, само собой, никаких причин так считать у него не было. В джинсах и простой рубашке из шамбре — но при этом вся увешана плохо сочетающимися побрякушками, что, как догадался Чарли, при таком бизнесе — оправданная слабость: сам он так же извинял себе дорогие костюмы. Женщина была ничего, в духе дамочек из полиции, славно улыбалась, и Чарли подумал было, не пригласить ли ее на свидание, — но тут услышал у себя в голове ощутимый чпок: то лопнул пузырь его разрушительной глупости. Ага, ужин, кино и выход Сил Тьмы. Великолепное первое свидание. Все правы, ему действительно с кем-то надо трахнуться.
За трость он расплатился наличными, не торгуясь, и вышел из ломбарда, даже не поговорив с хозяйкой, но у дверей взял карточку со стойки. Владелицу звали Кэрри Лэнг. Чарли ее не предупредил, не сказал, чтобы опасалась тех, кто может явиться из-под низа: он понимал, что любая лишняя секунда в ломбарде, вероятно, преумножает опасность для них всех.
— Осторожнее, Кэрри, — прошептал он себе под нос, уходя.
В тот вечер он решил все же как-то сбросить напряжение своей жизни. Или, по крайней мере, это решили за него, когда Джейн и ее подруга Кассандра появились в квартире и предложили посидеть с Софи.
— Иди бабу себе поищи, — сказала Джейн.
— Ребенок на мне.
— Так не работает, — сказал Чарли.
— Меня весь день не было, я еще с дочерью не пообщался качественно.
Джейн и Кассандра — симпатичная рыжая атлетка за тридцать, которую Чарли непременно пригласил бы на свидание, не живи она с его сестрой, — выпихнули его за дверь, захлопнули эту дверь у него перед носом и заперли.
— И не возвращайся, пока не найдешь, — крикнула ему Джейн через фрамугу.
— У тебя так получается? — крикнул в ответ Чарли.
— Просто ходишь и ищешь, чтобы кто-нибудь тебя оприходовал, как в «охоте на мусор»?
— Вот тебе пятьсот долларов. С ними у кого угодно получится. — Через фрамугу вылетел комок купюр, за которым последовали трость, спортивный пиджак и бумажник.
— Это же мои деньги, правда? — крикнул Чарли.
— Ну а кому трахаться нужно? — прокричала в ответ Джейн.
— Иди. И не возвращайся, пока не спляшешь танец зверя о двух спинах.
— Но я могу и соврать.
— Нет, не можешь, — ответила Кэсси. Голос у нее был очень милый — так и хотелось, чтобы она рассказала сказку на ночь.
— У тебя в глазах по-прежнему будет читаться отчаяние. Я в хорошем смысле, Чарли.
— Ну конечно, а как еще я мог это понять?
— Пока, папуля, — сказала Софи из-за двери.
— Хорошенько отдохни.
— Джейн!
— Успокойся, она только что пришла. Иди.
И так Чарли, вышвырнутый из собственного дома собственной сестрой, попрощался с дочерью, которую обожал, и отправился на поиски совершенно посторонней бабы, чтобы с нею совокупиться.
— Просто массаж, — сказал Чарли.
— Окей-ла, — ответила девушка, расставляя на полке лосьоны и масла. Азиатка, но Чарли не мог определить, из какой Азии — может, из Таиланда. Миниатюрная, черные волосы спускались ниже талии. На девушке было красное кимоно с хризантемами. В глаза Чарли она ни разу не посмотрела.
— Правда, у меня просто напряжение. Мне нужен только совершенно этичный и гигиеничный массаж — как написано у вас на вывеске. — Чарли стоял в углу узкого загона, совершенно одетый; слева располагался массажный стол, справа — массажистка и ее полка с маслами.
— Окей-ла, — сказала девушка.
Чарли пялился на нее, не вполне понимая, что ему делать дальше.
— Одежда снимай-ла, — сказала девушка.
На массажный стол она постелила большое белое полотенце, кивнула Чарли и отвернулась.
— Окейла?
— Окей-ла, — ответил Чарли.
Раз уж он здесь, через все это надо пройти.
Женщине при входе он заплатил пятьдесят долларов за массаж, после чего та заставила его прочесть расписку, где говорилось, что ему тут делают только массаж, а чаевые поощряются, но никак не гарантируют ему никаких иных услуг, кроме массажа, а если он рассчитывает получить не только массаж, он будет весьма разочарованным Белым Дьяволом. Женщина заставила его проставить инициалы на всех шести экземплярах, отпечатанных на разных языках, после чего подмигнула — долго и медленно, подчеркнув это действие очень длинными накладными ресницами и сопроводив международно узнаваемым жестом, означающим минет: округлив рот и ритмично потыкав изнутри языком себе в щеку.
