Он остается недвижим.
Я возвращаюсь в зал, в котором никого нет.
Затем слышу шаги Райса, Кэри и Харрисона. Я не хочу их сейчас видеть. Потому и ушла принять душ. Они смотрели на меня так, будто я жалкая и слабая, и это было невыносимо. Уйти из зала я не успеваю, поэтому забираюсь на сцену и прячусь за занавеской.
— В раздевалках ее нет.
Их голоса приближаются к сцене. Я отхожу вглубь и прячусь между старым расстроенным пианино и стеной. Ладони что-то задевают. Я опускаю взгляд.
Мой мобильный.
Я долгое мгновение гляжу на него, пытаясь вспомнить, как он сюда попал и когда я тут в последний раз была со своим телефоном.
Вспоминаю, как Райс ощупывал мою спину и говорил мне, что меня не покусали.
— Тут не так много мест, куда она могла бы пойти.
— Мы даже не смогли найти гребаный проход, через который сюда забрался Бакстер!
— Давайте продолжим поиски. Харрисон, проверь заднюю часть здания.
Парни уходят из зала, я же остаюсь и включаю мобильный. Он работает. Последний рабочий здесь телефон, и совершенно бесполезный. Сигнала нет.
Но мне пришло сообщение.
Наступил конец света, а мне пришло сообщение.
Мы живет в этой школе чуть больше месяца, но сообщение отослано через три дня после того, как всё это началось. Не знаю, что я делала в тот день. Где мы находились. Мы собрались в группу. Касперы были живы. Грейс была жива. Тогда еще можно было отправить сообщение.
Оно от моего отца.
Меня так трясет, что мобильный подрагивает в руках. На лбу и сзади на шее выступают капли пота. Воздух не проходит в легкие. Я наклоняюсь, учащенно дыша, стараясь взять себя в руки. Оно старое. Оно старое. Это старое сообщение. Оно старое, старое, старое. Я внезапно начинаю глупо смеяться тому, что сообщение пришло именно сейчас. Это так здорово. «Оно старое», — решительно думаю я, но другая мысль заглушает первую, вызывая желание сделать что-нибудь с собой, закончить всё прямо тут и сейчас: «Он жив».
Я открываю сообщение.
«Лили здесь. Тут безопасно. Возвращайся домой».
Я должна идти.
Должна спрыгнуть со сцены, пересечь зал и пойти к сестре. Домой. Сейчас же. Нет. Сначала нужно убедиться, что сообщение мне не мерещится.
Выйдя из зала, я пытаюсь понять, куда пошли Кэри и Райс. Я не чувствую рук, которые так сильно дрожат, что телефон выскальзывает из пальцев и со стуком падает на пол. Я поспешно сажусь на корточки, поднимаю его и проверяю, не сломался ли он.
Сообщение никуда не делось.
В этот момент ноги подводят меня. Я опускаюсь на пол, прижимаю ладонь ко лбу и начинаю смеяться. Постепенно смех переходит в плачь.
— Слоун?
Опустив ладонь, я вижу в другом конце коридора Райса и Кэри. Они бегут ко мне, сыпля вопросами и догадками: что такое? Что с тобой? Что случилось? Ты ранена? Баррикады рухнули? Им ни за что не угадать, что произошло. Я вытираю глаза и протягиваю им мобильный.
— Вы видите его? — с трудом выдавливаю я. — Видите сообщение?
Райс берет у меня телефон. Смотрит в него. Без слов передает мобильный Кэри. Он не видит сообщения? Мне не разобрать выражение его лица. Кэри хмурится, а потом у него ошарашенно отвисает челюсть. Наверное, в эту секунду его настигает та же эйфория, что и меня — любимая им девушка жива и, конечно же, ему хочется ее увидеть, однако говорит он совсем другое:
— Слоун, это старое сообщение.
— Не настолько и старое, — отвечаю я. — Мы должны пойти ко мне, прежде чем отправиться в Рейфорд. Возьмем Лили с собой и все вместе поедем в Рейфорд.
— Мы даже не знаем, живы ли они еще.
Я вырываю мобильный из руки Кэри.
— Тут говорится, что дома безопасно. Безопасно! Пойдем ко мне, возьмем Лили и поедем в Рейфорд. У моего отца есть машина.
— Если они слышали сообщение, передающееся по радио, то могли давно уже уехать.
— Нет. Они всё еще дома. Если она вернулась, то уже без меня не уедет. — Она бросила меня, чтобы жить своей жизнью, но если вернулась, значит, уже не оставит меня. Значит, вернулась ко мне навсегда. Иначе и быть не может. — В этот раз она не бросит меня. Она не поступит так со мной.
Райс с Кэри обмениваются взглядами. Мне хочется схватить их обоих и потрясти.
— Ну какая вам разница?! Мы отправимся в Рейфорд, но по пути можем остановиться у моего дома. Почему мы не можем там остановиться?
— Никто не говорил, что мы не можем этого сделать.
— И чего это я вообще спрашиваю у вас разрешение? — озаряет вдруг меня. Мы не обязаны идти группой. — Мне не нужно вашего разрешения на то, чтобы пойти домой. Я просто пойду туда сама.
Мне лишь нужно было узнать у них, видят ли они это сообщение, реально ли оно. Оно реально, и я полностью собрана. Я могу уходить.
Кэри хватает меня за руку, по которой бил Трейс, и это отрезвляет меня, приводит в чувство, превращая в ту Слоун, которой я была и всегда буду. Вот только я не хочу больше ею быть, потому что ее разум тут же заполняет одна-единственная мысль: даже если мы снова найдем друг друга…
— Успокойся, — говорит Кэри. — Мы пойдем к тебе домой, Слоун. Конечно, мы можем посмотреть, что там у вас.
… это не изменит того факта, что она меня бросила.
Я заталкиваю эту мысль в самый дальний угол своего сознания. И закапываю ее поглубже.
Мы решаем уходить утром. Более нет смысла ждать.
Кэри спрашивает у меня, хочу ли я, чтобы с нами пошел Трейс, как будто это зависит только от меня, как будто я могу даже подумать о том, чтобы оставить его, когда он — брат Грейс и они намеревались отправиться вместе в Рейфорд и найти там свою семью. Он должен идти с нами.
— А если бы она сказала «нет», то ты бы оставил его в медкабинете? — спрашивает Харрисон.
— Он идет с нами, — отвечаю я. — Перестань.
— Кто-то должен сказать Трейсу о том, что мы собираемся уходить, — говорит Кэри. — И это будешь ты, Харрисон.
— Что? Почему я? Я не хочу…
— Боже. — Кэри опускает лицо в ладони и долгое мгновение молчит. Подняв голову, он смотрит на Харрисона так, словно готов его убить. — Если я потащу твою жалкую задницу через весь Кортеж, то ты, бл*ть, будешь делать то, что я тебе говорю! Знаешь, почему ты ни разу не сделал ничего такого, что имеет значение? Потому что ты никогда и ничего не делаешь! Пошел и сказал Трейсу, что мы уходим. Быстро.
Харрисон выходит из зала, по его щекам катятся слезы. Я понимаю, почему он не хочет видеть Трейса. Трейс безутешен в своем горе и его обуревает ярость. Но Харрисон сделал свой выбор.
